Первое время все шло хорошо: на сцене разворачивалось представление, Мира даже немного увлеклась, в самом деле заинтересовавшись постановкой – похоже, рассказывалась одна из легенд этой страны. Ровно до тех пор, пока ее спины прямо над краем выреза не коснулся палец, медленно провел до самого затылка, оставляя след из мурашек. Мира застыла, сглотнув, и совершенно четко осознала: ей неприятно это прикосновение. И целоваться с Эльме совсем не хочется. Может, поначалу, когда она была уверена в том, что никогда не увидится с Шейром, это и было приятно. Однако все слишком сильно изменилось, и эмоционально она больше не реагировала ни на кого, кроме шайди. Пока Мира судорожно соображала, как бы поаккуратнее остановить разошедшегося герцога, палец пропутешествовал обратно вдоль спины до платья и теперь гладил кожу прямо над краем корсажа. Мирания рвано выдохнула, жестко усмирив злость и панику, и мягко отстранилась, повернувшись к Эльме.
– Что-то не так? – тут же спросил он, внимательно глядя на нее, однако руку оставил на спинке ее стула.
– Вы отвлекаете меня, милорд. – Она постаралась ответить как можно спокойнее, хотя эмоции рвались с цепи и магия щекотала пальцы.
На губах герцога мелькнула улыбка.
– Прошу прощения, – непринужденно ответил он.
Мира настороженно покосилась на него и снова повернулась к сцене, только вот не получалось уже сосредоточиться на происходившем там. Она не сомневалась, Эльме так просто не прекратит безобразие… И оказалась права. Буквально через несколько минут Мира ощутила легкое прикосновение к обнаженному плечу, только уже не пальцев, а губ. Вот тут девушка вздрогнула и развернулась уже всем телом, нахмурившись.
– Ваша светлость, не стоит, – твердо произнесла Мирания.
– Тебе неприятно? – Эльме прищурился.
– Я не привыкла к такому открытому проявлению внимания, – негромко ответила она, не отводя глаз. – В моей стране подобные знаки на людях позволяют себе только по отношению к любовнице, даже супружеские пары предпочитают вести себя так исключительно наедине, а не в общественных местах.
Несколько мгновений Эльме молчал, а потом вдруг предложил:
– Может, тогда поужинаем после театра – вдвоем?
Намек куда уж толще. Мирания глубоко вздохнула и покачала головой.
– Сожалею, ваша светлость, боюсь, не получится, – коротко ответила она и вновь вернулась к представлению, правда, предусмотрительно немного отодвинувшись в сторону.
И плевать, шерххова задница, как Эльме отнесется к подобному ответу. Если считал, что ее так легко заполучить, то глубоко ошибся! И вообще… пусть вон с Сольвин обжимается! Представление они досмотрели в тишине, и Мира даже смогла его оценить, ей в какой-то момент стало интересно происходившее на сцене. В экипаже тоже ехали молча, и когда вышли перед дворцом, Мирания незаметно перевела дыхание.
– Благодарю за вечер, до своих покоев я дойду сама, – сказала она, не желая, чтобы Эльме ее сопровождал.
Потому что продолжение вечера обещало быть куда более интересным и захватывающим, чем его начало… Герцог одарил Миру долгим непроницаемым взглядом и поклонился – даже не стал целовать руку.
– Всего хорошего, миледи, – ровно произнес он, развернулся и скрылся в дверях.
Мира проводила его прищуренным взглядом. «Надеюсь, мстить не будет и не задумал ничего плохого…» – мелькнула у нее мысль.
После чего Мирания, подхватив юбки, поспешила к своим покоям. А когда зашла в гардеробную, с досады чуть не выругалась: платье-то на шнуровке, придется вызывать горничную…
– Помочь, миледи? – раздался около уха вкрадчивый, бархатистый голос, а на плечи легли теплые ладони, чуть погладив.
От неожиданности она чуть не подскочила и, развернувшись, сердито нахмурилась, упершись в грудь весело ухмылявшемуся Шейру.
– Стучаться не учили? – проворчала Мира, а губы уже неудержимо расползались в радостной улыбке.
– А вдруг ты решила бы не открывать, думая, что нагрянул очередной поклонник с поздним визитом? – подмигнул Шейр и одарил кратким, но жарким поцелуем. – Ну что, переодеваемся, и развлекаться?
Мира отстранилась и прищурилась.
– Руки только не распускай, – фыркнула она и повернулась спиной.
На удивление, Шейр и правда вел себя прилично – если не считать вроде бы случайных прикосновений и поглаживаний, от которых по коже разбегались щекотные мурашки. Избавившись наконец от платья, Мира сменила его на привычные штаны и рубашку, а поверх надела в этот раз корсаж. А еще Мирания прихватила меч, просто потому, что с оружием ощущала себя увереннее и, опять же, привычнее. И Шейр повел ее тайными переходами дворца, к одному из неприметных выходов, чтобы остаться незамеченными. Азарт бурлил в крови, дыхание сбивалось и хотелось смеяться от избытка эмоций. Она снова оживала, вырвавшись из душной клетки дворца, и это ощущение пьянило, кружило голову.
Они шли по улицам Таритты, взявшись за руки, и уходили все дальше от чопорного, аристократического центра. Мира ничего не имела против, когда Шейр решительно свернул в узкую улочку, откуда доносились музыка и смех, и они подошли к распахнутым дверям таверны. Там было шумно, многолюдно, вкусно пахло чем-то жареным и пряным. Шейр ухитрился найти свободный столик, за который они и уселись. Мира с огромным наслаждением заказала жареные ребрышки с брусничным соусом и имбирный эль, собираясь обойтись без приборов и по-простому есть руками. Как в старые добрые времена в Академии Последних…
По негласной договоренности они не обсуждали сегодня дворцовые интриги и всех, кто в них участвовал. Вместо этого Шейр делился воспоминаниями о своих приключениях – конечно, без имен, большинство этих приключений, как подозревала Мира, имели статус секретных. Но все равно выходило весело, и она с удовольствием хохотала, слушая о проделках Шейра, когда он учился в специальной школе, где воспитывали таких, как он. Время летело совершенно незаметно, а уж когда несносный шайди вытащил ее танцевать… Нет, Мира была не против и с удовольствием отплясывала простые ритмы, крепко прижимаясь к Шейру, и в какой-то момент отчетливо поняла: вот ее жизнь. А не шелк дворцовых стен, поклоны по этикету и фальшивые улыбки.
Простая еда, простые люди, отсутствие условностей и хмельное веселье, та самая свобода, когда не нужно следовать никаким правилам. Рядом с человеком, который никогда не предаст и не обманет. И сердце колотилось как сумасшедшее, когда во взгляде напротив она читала все те эмоции, будоражившие кровь. Нет уж, больше никто не заставит ее следовать чьим-то там прихотям во имя нелепых интересов, не имеющих ничего общего с ее интересами.
Они вывалились на улицу около полуночи, в обнимку, довольные, раскрасневшиеся и счастливые. Здесь тоже горели фонари и уличные светильники, однако не так часто, как в центральной части. Однако это маленькое неудобство не волновало ни Шейра, ни Миру. Они неторопливо возвращались, время от времени останавливаясь и целуясь без всякого стыда и стеснения. Улицы уже опустели, и лишь изредка мелькали патрули стражи, от которых они, сдавленно хихикая, успешно прятались. Причем принципиально не пользуясь магией. Наверное, поэтому ноги занесли их в какой-то совсем кривой переулок, темный и пустой, куда выходили только несколько запертых дверей черных входов и ни одного окна.
Казалось, мгновение назад Шейр прижимал Миру к стене и они жадно целовались, позабыв обо всем, а спустя миг шайди уже гибкой тенью метнулся в сторону. Мирания же, даже не успев понять, что происходит, действовала на вбитых в подсознание рефлексах. Выставить щит, отразить атаку клинком, подставив свой, пригнуться, прижаться на мгновение к спине Шейра. Увернуться от светящейся веревки, быстрым движением бросить горсть шипящих искр, отвлекая, сделать выпад мечом и одновременно новый щит… И чей-то болезненный вскрик показал, что она кого-то достала. Краем глаза Мира отметила, что два противника Шейра уже неподвижно лежат на земле, а спустя еще несколько ударов сердца все было кончено. Четыре разбойника, решившие, видимо, что парочка припозднившихся гуляк – легкая добыча, совершили последнюю ошибку в жизни.
Мирания остановилась, пытаясь восстановить дыхание, пока Шейр спокойно вытирал метательные ножи об одежду убитых, потом тряхнула головой и тихонько рассмеялась. О да, славная вышла прогулка! Магией очистив свой клинок, она вложила его в ножны и встретилась взглядом с Шейром.
– Неплохо размялись, – улыбнулся он, подойдя к Мире.
– Вполне, – она прильнула к нему, обвив руками шею, и прижалась в страстном, нетерпеливом поцелуе.
До дворца добрались уже без приключений, а дойдя до покоев Мирании, устроили себе продолжение этого долгого, насыщенного вечера, сначала совместно приняв ванну, а потом переместившись в постель. Конечно, уснули они далеко не сразу, соскучившись по жарким объятиям. И как же хорошо, что Шейр доверил слежку артефактам и остался сегодня с ней!..
Эльме неподвижно сидел перед камином, глядя в огонь, камзол небрежно висел на спинке стула. Вспоминая злополучный поход в театр, герцог ощущал раздражение и злость от резкой перемены в поведении Мирании. Эта ее внезапная холодность… Ведь поначалу она не возражала против его знаков внимания. А теперь… Неужели Леор и тут перебежал дорожку?! Сердито выдохнув, Эльме поднялся, подошел к секретеру и набросал несколько строчек, одним движением отправив послание адресату. Ему не хотелось провести этот вечер в одиночестве, и если уж Мира отказала ему в компании, то почему бы не позвать того, с кем вечер станет гораздо приятнее? Сольвин всегда умела сделать так, что его плохое настроение улетучивалось.
Спустя некоторое время дверь в спальню приоткрылась, и в комнату проскользнула стройная фигура в длинном халате.
– Вы хотели меня видеть, ваша светлость? – своим негромким, грудным голосом спросила Сольвин.
Изящные ладони легли ему на плечи, начав тихонько разминать.
Эльме облегченно вздохнул, прикрыв глаза, и откинул голову на спинку, ощущая, как потихоньку расслабляются закаменевшие мышцы.