— Нет. Просто… мне как-то страшно. Я обычно всегда присутствую, а здесь мне впервые запретили. Наверное, так всегда бывает, когда не можешь контролировать ситуацию. Когда я на арене, то это вселяет больше уверенности. Еще с детства помню, когда Филипп впервые участвовал, я подавала ему шлем и шепнула: «Ты не бойся. Если что, я удар отведу». Он тогда потрепал меня по голове и улыбнулся. Сказал, что такое будет недостойно для человека с честью. А я ответила, что честь дело наживное, а жизнь одна. Все всегда обходилось. Вдруг сейчас, когда меня не будет рядом… Когда я не отведу…
— Ты совершенно права. Честь честью, но жизнь дороже.
— Не переживай так, малышка. Думаю, там будет достаточно магов, что бы отвести удар, — подбодрил меня Зак.
— Но не будет меня. Что-то я совсем скуксилась. Давайте лучше о другом.
— О чем?
— Ну, — я закинула голову и потянулась. Живот у меня раздулся и слегка мешал. Наконец, я сдалась, думать мне уже не хотелось. — Не знаю. Как же здесь все-таки красиво.
И правда. Небо стало густо синего цвета, зажглось тысячью огоньков и словно подернулось серебряной пленкой. Внизу город, словно передразнивая небеса, тоже озарялся блеском огней. Хорошо сейчас там, наверное. Вольготно. Тихие улочки, шумные таверны да корчмы. Где-то идет веселье.
Но мне и здесь, на балконе, было неплохо. Тепло, светло, Бальтазар зажег огненные шарики, а Данте подвесил их прямо в воздухе, очень даже сытно и совсем не скучно. На душе как-то спокойно. Защищено все.
Должна признать — мне нравилось быть рядом с демонами.
С ними приятно даже просто молчать.
Стемнело.
О боги, сейчас же Консуэла заявится!
— Вам лучше уйти.
Парни даже рты раскрыли от такого заявления.
— Это еще зачем? — все же сказал Зак.
— Нам и здесь нравится. — Аскар поглубже вжался в кресло, словно его будут оттуда выковыривать.
— Ну и сидите. Только когда придет магичка, объясняться с ней тоже вы будете.
— Тогда нам действительно пора. А то тебе еще попадет за нас.
Демоны встали.
— Надо мебель на место вернуть, — напомнила я. — А то как ей это объяснять. И еду забирайте. Мне же придется изображать из себя изможденную голоданием отшельницу. Хотя… — Животик продолжал нагло выпирать, как бы его не втягивала. — …не получится. Что ж, придется уверять в волшебной силе дубовых яблочек, которых я с голодухи погрызла. Бе-е, какая гадость. Как вы их ели?
По сморщенным лицам асуров я поняла — лучше об этом не вспоминать.
— Надо парочку куда-то деть. А то ведь с Консуэлы станется их посчитать.
Взяв с блюда несколько плодов, я с чувством пошвыряла их в темноту. Демонам эта забава понравилась, и они, притащив остальные, занялись тем же. Мы весело поиграли в «кто дальше», опустошив всю тарелку.
Победил, кстати, Данте. Еще бы, его снаряд при желании и через весь Вольск перелетит.
— Смотрите-ка что я здесь нашел! — раздался голос Аскара, не участвовавшего в общем веселье.
В руках у него лежала моя энциклопедия. Вот дурочка, могла бы и убрать.
Демоны прочитали интересующую их статью и с удивлением, а вовсе не укором, как я думала, воззрились на меня:
— Ты все знала и все равно не выставила нас сегодня?
— А я должна была?
— Еще бы. Знающие люди бегут при упоминании имени асуров.
— Вы бы видели, как драпает учитель танцев при упоминании моего имени, обзавидовались бы, — парировала я.
— Девочка, ты, видно, не понимаешь о чем речь. С книжкой или без ты так и не поняла.
— Того, что я знаю, мне достаточно. Это мой выбор и никто не смеет указывать, кого я могу видеть в своих друзьях, а кого нет. И вообще, не зови меня девочкой, мне уже восемнадцать. Некоторые в моем возрасте детей имеют.
— Тогда не веди себя как ребенок, — не остался в долгу Бали.
— Детка, — подошел ко мне Зак и погладил по голове, — тебе слово «бессмертные» ничего не говорит? Нам, знаешь ли, тоже не двадцать.
— И даже не двадцать пять, — кивнул Аскар.
— И уж точно не тридцать, — криво усмехнулся Данте.
— А сколько? — совсем без удивления спросила я. Так, что бы знать.
— Восемьдесят шесть.
— Это каждому или на всех? Неужели вы думаете, я такая глупая. Маги тоже живут в несколько раз дольше обычных людей. И хотя бы на основании этого можно сделать вывод, что вы не такие уж и молодые, какими кажетесь на первый взгляд. Потому что на второй становится понятно гораздо больше.
— Что именно? — заинтересовался Зак.
Я лишь лукаво улыбнулась.
«Наверное, именно в этой комнате я встречу старость», — мелькнуло у меня в голове.
А дальше я уснула над огромным трудом архимага Преслава, который рекомендовала прочитать Консуэла.
Заснула я не глубоко. Мысли все еще барахтались на поверхности разума, но как-то тягуче и неохотно, словно кисель в молоке.
Тогда- то и пришел он, тот странный сон, что заставил меня закричать и, даже не успев проснуться, вскочить на ноги.
— Филипп!..
Я рванула к двери и начала истерично колотить в нее руками и ногами. Сердце рвалось от страха и боли. Губы дрожали. А по спине тек холодный, как тающий снег, пот.
После нескольких минут крика и бесполезных попыток вырваться, мои силы закончились. Совершенно разбитая и дрожащая, как осиновый лист. я сползла на пол и, обхватив себя руками, замерла.
Наконец, дверь открылась. За ней стояли одна из помощниц магианы и пара охранников.
— Что за шум вы здесь устроили, принцесса?
— Где Консуэла? Немедленно позовите ее. Надо его предупредить. Филипп… Он же погибнет там. Прошу вас, выпустите меня или позовите магиану.
— Вас не велено выпускать не под каким предлогом. И хватит выдумывать сказки. И брата зачем-то приплела. Как не стыдно. Никуда ты не пойдешь.
— Вы не понимаете. Я видела… тот осколок… и Филипп, — слезы вновь подступили к глазам. — Умоляю, позовите магиану или хотя бы отца и сестер.
— Вот еще, отвлекать его величество из-за истерик обиженной девчонки. Все уже давно у арены. А ты сиди здесь, в другой раз будешь знать, как с дьяволом якшаться.
Дверь закрылась. А я задышала, словно разъяренный бык. Эта тетка, вечно она пинает и издевается надо мной. Да еще так, чтобы никто ни видел и ни знал. Магичка, блин, чтоб ее.
Со злости я начала атаковать магический щит с яростью дикой гарпии, вернувшейся в разоренное гнездо. Он трещал и звенел, словно тысяча колокольчиков, но… стоял. Совсем измотавшись, я села на кушетку и заплакала.
Как не убеждала себя, что это просто нервы, что скрытое желание попасть на турнир играет со мной такую шутку, но видение было слишком отчетливым, чтобы усомниться.
Вдоволь наревевшись, я вновь принялась кричать и звать на помощь. Даже попробовала кидаться с балкона тяжелыми предметами, но они все возвращались ко мне, отскочив от упругого щита.
Ну что, магиана, доигралась? Вот убьют сейчас принца, а виновата будешь ты. Ведь я хотела предупредить. Я звала, я кричала. Но все тщетно.
Так, а что наш прославленный архимаг говорил о подобных случаях.
Все еще слегка дрожа, я взяла фолиант и начала поиски выхода.
…Очнулась же от странного ощущения меж лопатками. Повела плечом, скидывая зуд. А потом шарахнула за спину файерболом.
Обернувшись, я увидела свой огненный шарик в каких то пяти сантиметрах от носа нашего «драгоценного гостя».
— Ой!
— Еще какой, — согласился Данте, рассматривая комок магической ярости. — Тебе стоит быть осторожней, девочка. Мало того, что подпустила меня столь близко, так еще и кидаешься не глядя. А если бы я вернул его? Что с тобой?
Я жестом развеяла файрбол и взглянула в глаза демону. В данный момент я была готова ему душу продать за помощь.
— Ты можешь спустить меня вниз? Или хотя бы найти магиану? Ее надо предупредить. Иначе она не обратит внимания, не отведет удар.
— Что случилась, Лилит?
— Случится. У меня было видение. И… я очень боюсь… — Слезы опять предательски потекли по щекам.
— Тогда идем, — протянул мне руку демон. Надо сказать то еще зрелище, у меня даже слезы высохли. Красавец асур, протягивающий свою сильную длань с острыми темными когтями, мог кого угодно ввести в ступор. — Точнее летим.
— Летим?
— А как еще ты собираешься спускаться. Если быть честным, за этим-то я и пришел. Мы решили, если ты сможешь посмотреть турнир не с королевского ложа, а в общество простого народа, инкогнито, скажем, никому хуже не станет. Идем, нас будут ждать.
— Сейчас. Только переоденусь. А то какое инкогнито в этом балахоне, — развела я руками, указывая на свое одеяние. — Я быстро.
— Вот всегда с вами женщинами так. Сначала торопят, а потом переодеваться бегут.
— Не будь таким занудой, — отозвалась я уже из-за ширмы.
— Хм, меня редко кто смеет так называть. В принципе — никто.
— Просто никто не может тебя долго вытерпеть, чтобы просветить по этому поводу
— Возможно. А может быть те, кто пытался высказать, что обо мне думает, не проживали достаточно долго, чтобы закончить свою мысль. А потом вообще смельчаков поубавилось.
— Что ж так?
— То ли поумнели, то ли всех перевели.
— Все, идем!
На ходу запихивая ногу в сапог, я вышла, полностью готовая к посещению города.
Встретили меня довольно одобрительно — кивком головы и ровным блеском невозможно синих глаз.
На балконе Данте попытался взять меня на руки, но я отскочила в сторону.
— Разве нельзя сделать это как-то по-другому?
Он опешил:
— Каким образом?
— Ну, как-то ты ребят переносишь стоя.
— К твоему сведению, они и сами могут, только ленятся. А ты прекращай валять дурака. И иди сюда.
Если честно, я растерялась. Одно дело, когда тебя таскает Зак, другое дело — Данте. Я даже коснуться-то его боюсь, по правде. Он какой-то холодный, словно полоса начищенной до блеска стали, зовущаяся острым клинком. Как бы он не смеялся, не выглядел радостным или спокойным, меня это не обманывало. Данте опасный, впрочем, как и остальные асуры, только… Боюсь я его.