Карабулак и Назрань проехали без происшествий, на Черменском кругу ОМОНовцев встречали свои братья-чуваши, разбившие небольшой лагерь. Ротный разведчиков очнулся через два дня, похмелятся не стал, а начал выяснять, как ему добраться обратно. Ввыходило, что никак, зато ему подарили новенький темно-серый «шуршун»ё прехорошенькие берцы и трофейный автомат «Борз». Разведчик опечалился и готов был податься во Владикавказ до своих собратьев разведбатовцев. Однако ближе к полудню через блок прошла колонна этих самых разведчиков, старшим колонны был сам начальник разведки армии. Полковник, увидев знакомое лицо, остановил колонну и попытался поиметь ротного. Однако доблестный ОМОН отстоял старшего лейтенанта, а так как и самый главный разведчик тоже когда-то бывал за «речкой», то он подарил старлея командиру ОМОНовцев еще на пару дней для помощи и проводки МВДшной колонны куда-то в сторону Георгиевского, для получения какой-то инженерной фигни (разведдесантный ротный все дороги Северного Кавказа знал на пять с плюсом).
Командир ОМОНа клятвенно пообещал, передать ротного лично в руки «босса». Главный разведчик хряпнул на посошок и понесся дальше. На следующее утро ОМОНовская колонна поехала в сторону Георгиевского и доехала без приключений.
Все что надо получили, все что не надо сперли и убыли восвояси. Однако убыли по-странному, грузовики поехали на Моздок для того, чтобы влиться в какую-то еще более мощную и грандиознейшую колонну, а БТР сопровождения поехал обратно к Владикавказу почему-то через Ставрополье. Обалдевший ротный сидел за штурвалом, курил сигареты, на ходу пил пиво и мечтал служить в чувашском ОМОНе. А в Ставрополье было холодно, и личный состав потихоньку вмерзал в броню. Водила-ротный развернул над собой брезентовый колпак, и врубил печку, ОМОНовцы один за одним скучивались в десанте, вскоре на броне не было никого, и БТР бодро утюжил асфальт трассы. Через минут сорок езды мочевые пузыри ОМОНовцев, постоянно прихлебывавших пиво, переполнились и все стали требовать немедленной остановки. Командир ОМОНа удовлетворил их просьбу словом: «А вот х…й вам, ждем ближайшего поста». Некоторые нетерпеливые парни попытались открыть створку и справить нужду, однако эта затея потерпела крах. Какая-то шикарная иномарка из администрации губернатора Ставрополья попыталась обогнать БТР, но тут нижняя створка распахнулась, показался какой-то паренек в бронежилете со спущенными штанами и судорожно сжимающий в трясущихся ручонках свой «ствол».
«Ого!» — восхитился водитель иномарки и чуть не ушел в кювет.
Омоновский командир прекратил приступ эксгибиционизма, обещанием лишить всех «тринадцатой».
В десанте БТРа раздавались поскуливания и подвывания. Наконец показался долгожданный пост. Ребятки, дежурившие на посту, были сытые и лощеные, особо не напрягались и поэтому с опаской посмотрели на подкативший бронетранспортер.
Тут все люки и створки распахнулись и на божий свет выскочила толпа вооруженных до зубов людей, одетых в броники и каски, причем люди не оглядываясь на всей скорости ломанулись к посту. Дежурившие в этот день менты открыли рты, потом некоторые из них побросали оружие и перевыполнили все существующие нормативы по бегу в неизвестном направлении, другие, бросив стволы, задрали к верху лапки и попытались сдаться. Однако прибывшие товарищи резко пробежали мимо них и «атаковали» бетонную коробчонку с корявой надписью «ТУВАЛЕТ».
Разведдесантный ротный справил нужду под колеса и призадумался над смыслом надписи, выходило, если перевести с английского, надпись обозначала «двух валетов», что выглядело весьма двусмысленно. Довольные ОМОНовцы нырнули в теплый десант и ринулись дальше. Местные менты под предводительством своего лихого командира снова стали занимать свои места, а замполит данного поста затаил обиду на непрошеных гостей, так как своей принадлежностью к МВД России они сорвали все красочное описание того подвига, который оный замполит готовился совершить, и уже на бегу продумывал первые строчки наградного материала.
Вскоре чувашский ОМОН прибыл во Владикавказ и оттуда почему-то убыл в Моздок. Как оказалось, ОМОНовский командир все попутал и им надлежало сопровождать супер колонну, выдвигавшуюся в сторону Грозного. Разведчик-ротный, уже чуть ли не на положении штатного водилы, с помощью МВДшных технарей провел обслуживание транспортера, получил новые колеса, переобул «лошадку», заправился и все снова с песнями и матерными прибаутками тронулись в славный город Моздок. Доехали хорошо, на аэродроме разыскали свою колонну и стали в общий строй, и простояли в этом строю еще трое суток. Ротный плюнул на все и воззвал к совести командира ОМОНа. Омоновец вздохнул, жаль было отпускать хорошего водилу, договорились с МВДшным бортом, нацепили на спину ротного рюкзачище с подарками и запихнули ротного в вертолет. Через два дня колонна тронулась, и славные чуваши-омоновцы, проезжая станицу Галюгаевскую, увидели своего собрата разведчика на блок-посту, отчаянно матерящегося и махающего им руками. Оказалось, что ротного по ошибке запихнули в вертолет с ВВшной разведгруппой, которая для ведения поиска по Терскому хребту вывелась по воздуху и десантировалась недалеко от станицы Знаменской. Офицер, ответственный за вывод, принял ротного за ВВшного разведчика и выпихнул его вместе с остальными.
Разведчик даже и не удивился, выпрыгнул и пошел выполнять задачу. Причем вованы-разведчики сперва поудивлялись, потом заценили неожиданную помощь (разведчик Терский хребет знал тоже на оценку отлично). Задача была выполнена, искомые нефтеперегонные заводики были обнаружены и уничтожены. Вертолетчики, эвакуирующие ВВшных разведчиков, по просьбе общественности подбросили до ближайшего поста федералов, и вот разведдесантный ротный снова очутился в дружественных объятиях со стаканом водки в руке. «Когда же все это закончится», — подумал он и не морщась выпил родной «беслановской» водки.
В Грозный колонна входила не через «Северный» а через Петропавловскую и Ханкалу. Прибыв на Ханкалу ротный спрыгнул с БТРа и опрометью кинулся к своим знакомым мотострелкам, ОМОНовцы, вытирая скупую слезу, махали ему вслед сферами и пустыми бутылками. У своих знакомых ротный, даже за стол не присел, вытребовал БМПэху и на всей скорости ломанулся в родные пенаты…
Ротный помылся в своей бане, схряпал сковородку картошки, снял «Сегу» с паузы и его виртуальный подчиненный Лю Кэнг в три удара прикончил бедную Соню. Подготовился к завтрашнему вылету, разобрал подарки, вытащил трофейный «Борз», покрутил его в руках, зевнул, потом завернул ублюдочный пистолет-пулемет в бумагу, каллиграфическим почерком сотворил надпись «Моему лучшему другу… Целую в щечки Джохарик. Д.», и премерзко улыбаясь послал младшего сержанта с мужественным позывным «Отстой» заложить сей предмет в палатку управления под подушку батальонного контрика. Писарюга был виртуозом своего дела и исполнил сей трюк исключительно скрытно и незамечено.
Далее следует душещипательный рассказ о том, что было с замом по ВДП.
Так как ротный пропал неизвестно куда, зам по ВДП поскучал в палатке, позевал, попил кофе, от скуки пробил пару раз лоу-кик дневальному и решил выглянуть и найти ротного.
Сперва заместитель поплелся по палаткам своей роты, расспросы и пристрастные допросы с пробиванием фанеры личному составу результатов не дали. В других ротах командира тоже не оказалось. Во второй разведроте зам наткнулся на накрытый стол и день рождения старшего техника роты. Сопротивление оказывать было бессмысленно и поэтому пришлось подключится к действу. На пятом или шестом тосте из палатки пропал командир второй роты, причем исчез по приказанию комбата явится к нему немедленно.
Зам десантников почесал в лысом затылке и решил, что в батальоне начался какой-то необратимый процесс и это весьма пугает, поэтому надо срочно выпить еще.
На десятом тосте пропал первый взводный, причем формула исчезновения была одинакова, что и в первом случае — дневальный по штабу и леденящая душу фраза «Вас вызывает комбат». Ряды офицеров-разведчиков стал охватывать суеверный ужас. К первой порции шашлыка пропал второй взводный. Схватив шампур с дымящимся мясом, испуганный зам по ВДП побежал к себе, откусывая по дороге сочные кусочки. В расположении роты он застал только командира третьего взвода, который забился в свой уютный уголок, надев на голову фашистскую каску читал книжку Маркиза де Сада.
— Опять накурился, сволочь! — в сердцах заорал заместитель по ВДП.
— Тиш-ше-е-е-е-е-е, кругом горгульи летают, — ответил взводный и уткнулся в книжку.
Зам плюнул ему на каску с рожками и пошел искать остальных взводных. Никого. Абсолютно никого, все пропали, когда заместитель в ужасе ринулся спасать лейтенанта-обкурыша, он наткнулся только на каску, в которой сиротливо лежал наземный сигнальный патрон, которым любитель Маркиза де Сада пытался обозначить посадочную площадку для горгулий. Дневальные, увидев разъяренного офицера, похватали швабры и стали бешено натирать дощатые полы. «Секретные материалы» начали набирать обороты. В палатке матереализовался дневальный по штабу, увидев зама радостно взвизгнул и, торопясь, произнес формулу исчезновения:
— Товарищ, старший лейтенант. Вас вызывает командир батальона!
Штабной дневальный развернулся и попытался скрыться, это ему почти что удалось, однако волшебного пендаля он все же получил и, потирая ушибленный зад, поскользил по жидкой первосортной чеченской грязи к штабу.
Зам глубоко вздохнул, попытался успокоиться и короткими перебежками последовал за дневальным. В палатке для совещаний он узрел удивительную картину. Все офицеры батальона сидели в кружок, кто на стульях, кто на столах. В центре круга возвышался ящик с тротилом, на котором была водружена пластиковая итальянская мина.
Только зам вошел в палатку, все с надеждой уставились на него.
— Товарищ подполковник, — попытался представится зам.