— Нет уж, на сей раз вы послушаетесь своего эльфа! — решительно заявил Пак и встал рядом с девочкой. — Пойдем, дитя. В глубине чужого разума всегда таится опасность!
— Да нет, не так это глубоко лежит, — пробормотала Корделия. — Помнишь, Пак, того северного колдуна, который напускал чары на всех солдат, что пытались ополчиться против него? Мама научила меня, как снимать такие чары.
— Ну, тогда… пожалуй…
Пак не договорил, нахмурился и стал наблюдать за Корделией и старухой.
Корделия не спускала глаз с Фагии. Братья стали полукругом рядом с нею. Через некоторое время девочка зябко поежилась:
— Какие злобные чары! У этого злого колдуна не разум, а помойная яма!
— Что же он сотворил? — тихо спросил Магнус.
— Он привязал ее желание заводить хорошие отношения с людьми к желанию есть. А в детстве родители, бывало, отказывали ей в сладостях, когда она их требовала, — так и должны поступать заботливые родители, если не хотят, чтобы их дети заболели. Ну а Фагия сильно обижалась на них за это, как обижаются все дети. Она, конечно, несмотря на это, любила родителей, и накопленные в детстве обиду и злость из-за страшного заклятия затем стала обрушивать на всех, кто к ней хорошо относился. Она ест людей, чтобы отомстить своим маме и папе.
— А она сама-то знает об этом? — возмущенно вскричал Джеффри.
— Тс-с-с! — шикнула на него Корделия. Фагия снова пошевелилась во сне.
Магнус прикрыл губы Джеффри ладонью.
— Она ничего не знает, — зашептала Корделия, — как мы и думали. Злой колдун набросил заклятие на ее разум способом, который папа называет гипнозом. Стоило Фагии очнуться от колдовского забытья — она ничего не помнила, но когда она засыпает, она снова впадает в забытье, когда рядом люди, к которым она испытала теплые чувства. Все, что она творила нынче ночью, — это так, как бывает у лунатиков.
— А ты можешь разрушить эти чары? — спросил Магнус.
— Могу. Они сильнее и глубже, чем те, что накладывал колдун Альфар, но все же лежат не так глубоко, чтобы я не могла отыскать их корни. Дай мне ручку, малыш, помоги мне.
Корделия взяла Грегори за руку и неотрывно уставилась на спящую Фагию. Пак свирепо нахмурил брови и стоял наготове.
Фагия заерзала на полу, пробормотала какие-то неразборчивые слова. Несколько раз ее тело дрогнуло, а потом вдруг напряглось и обмякло, и старуха испустила глубокий вздох.
Облегченно вздохнула и Корделия, откинула голову, опустила руки.
— Да… — выдохнула она. — Это было нелегко.
— И очень опасно! — укоризненно добавил Пак.
Корделия покачала головой:
— Только потому, что я могла устать, но мне очень помог Грегори. К тому же он почувствовал кое-какие слабые места, которые я упустила. Теперь все кончено, и Фагия больше никогда не станет есть людей. Она проснется отдохнувшей и более здоровой, чем когда-либо. — Девочка закрыла лицо ладонями и содрогнулась. — О, но как же должен быть злобен и жесток этот колдун Лонтар, что так поиздевался над чужим разумом!
— Он еще жив? — сдвинув брови, спросил Джеффри.
Корделия пожала плечами.
— Может, и жив, — вступил в разговор Келли. — О нем порой поговаривают фэйри. Но где его обитель — никому не ведомо.
— Что ж, теперь мы знаем о нем, — рассудительно проговорил Магнус и обернулся к Паку. — И если мы встретимся с ним, Робин, мы будем настороже. Ясно, что с этим колдуном шутки шутить нельзя.
— И он заслуживает смерти! — сверкая глазами, подхватил Джеффри. — Если он нам попадется, братец, медлить будет нельзя! Мы его укокошим — он и глазом моргнуть не успеет!
— Ну, уж это вряд ли! — Пак, подбоченившись, вперил гневный взор в мальчика. — Он вам не попадется, уж вы в этом не сомневайтесь! Потому что прямо сейчас мы немедленно пойдем домой! Пошли отсюда! В дорогу! Мигом!
Джеффри мстительно зыркнул на него.
Магнус обнял брата за плечи:
— Не рискуй, Джеффри. Вспомни про перепончатые лапки…
Джеффри вздрогнул, вздохнул и капитулировал:
— Ладно, Пак, как скажешь. Как скажешь, так и будет.
— Домой! — весело проворковал Грегори.
5
Все торопливо шагали по лесной тропинке, расстроенные и потрясенные. Особенно переживал Грегори:
— И как только человек может быть таким злым, Пак? Женщин вообще обижать не годится — они слабее. Но ведь этот колдун исподтишка заколдовал Фагию!
— Да, это подло, согласен, — кивнул эльф. — Но бывало, люди и что похуже творили.
— Но ведь он ей всю жизнь исковеркал! — возмущенно воскликнула Корделия.
Пак пожал плечами:
— А ему какая забота? Ему главное было, что он ей отомстил. Что ему за дело до ее пропащей жизни?
— Нет, про более подлого Сассенаха я в жизни не слышал, — пробурчал Келли, глаза которого метали молнии. — если мы найдем его, его надо будет казнить!
Грегори зябко поежился.
— Пожалуй, это было бы неправильно, — высказал свою точку зрения Векс. — Он совершил много зла, но это вовсе не оправдывает его убийства.
— Может, и нет, но надо сделать так, чтобы он перестал вредить другим!
— Неужто, братец, — ухмыльнулся Джеффри, — ты думаешь, что нам под силу засадить за решетку колдуна?
Магнус, нахмурившись, глянул на среднего брата:
— А почему бы и нет?
— Да потому, что он смоется, исчезнет из самой глубокой темницы!
Взгляд Грегори стал задумчивым и отстраненным.
— А может быть, все-таки можно было бы…
Джеффри презрительно глянул на малыша.
— Думаешь, можно было бы соорудить тюрьму для колена? Берегись, братец! Как бы тебе самому в этой тюрьме вместо него не оказаться!
— Если выйдет так, то он сумеет выбраться, не переживай, — заверил Джеффри Магнус. — Кто другой — навряд ли. Я так думаю, что если нам удастся изловить этого злого колдуна, мы придумаем, как его пленить.
— И как же, интересно, мы его изловим? — скривившись, поинтересовалась Корделия.
— А вот как! — вскричал Магнус и ударил по плечу Джеффри. — Тебе водить!
Джеффри свирепо развернулся к нему, но Магнус исчез. Послышался хлопок, и сразу за ним — второй, поскольку Джеффри тоже исчез. Из чащи леса в сотне футов впереди послышалось:
— Я тебя осалил, теперь ты води!
Снова донесся звук хлопка, и еще одного — с верхушки дуба в нескольких ярдах от тропы. Дерево сильно раскачалось после следующего хлопка, и послышался голос Магнуса:
— Тебе водить!
Джеффри свирепо взвыл, а Магнус в ответ расхохотался, после чего снова раздался хлопок, а за ним последовал еще один. Мальчишки опять друг за другом исчезли.
Келли испуганно нырнул за ближайший дубовый корень, выступавший из земли.
— Что это за дурацкая игра?
— Игра маленьких чародеев, — ответил ему Пак. — Знаешь, дети смертных играют в салочки?
— Это когда один убегает, а другой должен его догнать и прикоснуться к нему? Ну да, знаю.
— Ну, так это почти то же самое, только тот, кто водит, должен успеть прочитать в мыслях убегающего, куда тот решил направиться, за мгновение до того, как тот исчезнет. Потом «вода» тоже исчезает и должен постараться снова появиться именно там, куда переместился убегающий.
— И еще «вода» должен стараться скрывать свои мысли, чтобы его не обнаружил тот, кто убегает, — добавила Корделия, не отрывая взгляда от верхушки дуба.
Келли нахмурился:
— Ну а ежели, скажем, тот, кто водит, не успеет прочесть мысли убегающего? А ежели он прочтет его мысли неверно?
— Ну, тогда он должен мысленно обшарить округу и снова поискать мысли убегающего.
Магнус со звуком, подобным маленькому раскату грома, появился рядом с Грегори. Глаза его весело сверкали.
— Спрячь меня! — крикнул он шутливо и притаился за спиной у малыша.
— А я тебя вижу, разбойник! — воскликнула Корделия, но Грегори зажмурился, изо всех сил сосредоточился и стал думать о яблоках и апельсинах. Он представил себе большую чашу, наполненную этими фруктами, вообразил, как чудесно они пахнут.
Послышался хлопок. Джеффри прокричал:
— Я тебя осалил! — хлопнул Магнуса по плечу и, подскочив к Грегори, добавил: — Я его потерял. Он исчез, не ставив после себя даже следа мыслей. Но когда я стал его искать, я вдруг увидел картинку в твоем сознании — чашу чудесными фруктами. И тогда я подумал: «С чего бы это Грегори вдруг думать о еде?» — и понял, что так ты пытаешься спрятать Магнуса и что он наверняка где-то рядом с тобой.
— Больно долго говоришь, — рассмеялся Магнус, ударил Джеффри по плечу и исчез, успев крикнуть: — Тебе во…
— Не по правилам, братец! — гневно прокричал Джеффри. — Ты должен был договорить слово! — Увы, он разговаривал с пустотой. Сердито нахмурившись, Джеффри развернулся и осалил Грегори. — Теперь ты тоже играешь! Ходи! — крикнул он и исчез, издав треск вроде того, какой слышится, когда огниво ударяется о кремень, высекая из него искру. Грегори, весело вскрикнув, исчез следом за ним.
Корделия сердито топнула ногой:
— Фу! Какие противные! Ведь знают, что папа их ругает, когда они затевают эту игру! Он боится, что может выйти так, что двое из них появятся в одном и том же месте, и тогда оба погибнут!
— Это верно, — кивнул Пак. — Но только на самом деле он боялся такого до тех пор, покуда ваша матушка не втолковала ему, что чародеи очень прозорливы и, исчезнув, ни за что не появятся внутри дерева или камня, и когда мальчики играют в такие салочки, один из них всегда хоть на долю мгновения опережает другого.
— Я знаю, — не унималась девочка. — Но все равно папа говорил, что взрослые чародеи научились этому фокусу только потому, что некоторые из них погибли в детстве из-за этой рискованной забавы!
— Однако твои братцы живы, — напомнил ей Пак. — И ваш папа понял, что живы они потому, что их разум оберегает их от опасности.
На самом деле эльф поражался тому, как замечательно Магнус придумал, как отвлечь братьев и сестру от страшных ночных воспоминаний. Пак ни на миг не сомневался, что именно этого и добивался старший брат.