Лето сделала учтивый реверанс. Она была пухлая и розовощекая. Ее губы не покидала улыбка — казалось, фея улыбается непрестанно.
— А меня зовут Корделия, — сказала девочка и вежливо склонила голову. Реверанс, стоя на коленях, сделать было бы трудновато. — Что это за гадкое узилище, в которое вы угодили?
— Да это всего-навсего ловушка для кроликов, — подсказал Пак. — Как же так, феи? Что же вы за недотепы такие, если так глупо попались?
— Хорошо, мы — недотепы, — буркнула Осень. — Тогда ты — болван и грубиян. Стоишь тут, ругаешь нас, вместо того чтобы помочь нам обрести волю.
Она была тоненькой и стройной, с коротко стриженными каштановыми волосами.
— В ловушку попал заяц, — объяснила Лето. — Мы услыхали, как он бьется внутри, взяли палочки и попробовали открыть дверцу и освободить его.
— Очень милосердно поступили, — хмыкнул Пак. — Ну а он в знак благодарности запер вас внутри?
— Почти так, — призналась Осень. — Мы подцепили дверцу палочками и держали открытой, а заяц выпрыгнул наружу и задел меня задней лапой. Меня отбросило назад, внутрь.
— Меня тоже сильно ударило закрывающейся дверцей, — добавила Лето, — и мы оказались взаперти.
— Но что же это за ловушка, если она способна удержать фей? — удивилась Корделия.
— Ловушка из Холодного Железа, — буркнул Пак. — Надо же! Какими же глупыми надо быть, чтобы вот так рисковать!
— И какой ты нахал, что стоишь и насмехаешься над нами! — сердито подбоченившись, воскликнула Осень.
— И правда, Пак! — укоризненно проговорила Корделия. — Ты ведешь себя очень жестоко! Неужели у тебя жалости совсем нет?
— Ну нет, и что? А ты думаешь, им от моих слов так уж плохо?
— Конечно, плохо! От недобрых слов порой бывает больно!
— Только не им. Да ты сама спроси!
Корделия вопросительно глянула на фей-сестричек.
Губы Осени расплылись в улыбке.
— Что верно, то верно. Мне от его слов не холодно и не жарко.
— И мне тоже, — с улыбкой подхватила ее сестра. — Покуда я могу дерзить ему в ответ.
— Ну просто как дети, — укорила их Корделия с высоты своих десяти лет.
— А о времени не думают, совсем как взрослые, — заметил Джеффри и обеспокоенно огляделся по сторонам. — Кто бы ни поставил эту ловушку, он скоро придет ее проверить. Разве не стоит выпустить этих фей на волю?
— Конечно, и как можно скорее! — воскликнула Корделия. — Но как она открывается?
— Нужно просто приподнять задвижку, только и всего, — уверенно проговорил Джеффри, опустился на колени, приподнял задвижку и открыл дверцу. Феи выбежали из клетки и тут же взмыли ввысь на легких прозрачных крыльях, радостно крича:
— Мы свободны! Мы свободны!
— О благословенный воздух!
— И проклятое Холодное Железо, — проворчал Пак, глядя на клетку-ловушку. — Как же так, эльф? Неужто здешним охотникам обязательно ставить железные ловушки и капканы?
— Вовсе нет — иначе Колдовской Народец жестоко мстил бы людям за это. — Келли подошел к нему и устремил возмущенный взгляд на клетку. — Тутошние охотники ставят деревянные ловушки, ежели желают заполучить добычу живой. А если они этого не хотят, то ставят веревочные силки с петлями, в которых зверьки сразу погибают.
— Стало быть, этот охотник — новичок в здешних лесах, — мрачно заключил Пак. — Либо он тут давно охотится, но решил попробовать сделать это по-новому. — Он развернулся к Осени и Лето. — Будьте осмотрительнее, феи, ибо нет у меня сомнений в том, что кому-то здесь плевать на Колдовской Народец.
— А также на страдания животных, — добавил Келли. — Берегитесь: быть может, в ваших лесах полным-полно таких железных ловушек.
— Если так, то мы с ними скоро разделаемся, — пообещала Осень.
— Не беспокойтесь — мы передадим всем-всем весть об этом, — заверила эльфов Лето. — А вам, смертные, мы очень благодарны. — Она учтиво поклонилась Джеффри и Корделии. — Теперь мы у вас в долгу.
Корделия обменялась взволнованным взглядом с Джеффри. Это надо же! Феи — у них в долгу!
— Если вам когда-нибудь потребуется наша помощь, — сказала Осень, — только позовите, и где бы вы ни были на нашем острове Грамерай, кто-то из Колдовского Народца примчится вам на помощь.
— Однако слишком полагаться на эту помощь не стоит, — поспешил урезонить детей Пак. — На фей, как говорится, надейся — а сам не плошай, — добавил он, сверля братьев и сестру строгим взглядом. — Лезть на рожон все равно нельзя.
— Не будем, не будем, — широко раскрыв глаза, заверила его Корделия.
Пак молча уставился на Джеффри.
Джеффри пару мгновений смотрел на него, упрямо сдвинув брови, но не выдержал и отвел взгляд:
— Ну ладно, ладно, как хочешь! Я тоже не стану шутить с опасностью!
— Вот и славно, — довольно кивнул Пак и обернулся к Лето и Осени. — Однако нам следует предпринять поиски. Какой-то смертный орудует Холодным Железом во владениях Колдовского Народца — а это нестерпимо. Нет, этого негодяя следует отыскать и проучить. Пойдемте, дети!
С этими словами он развернулся и, гордо подняв голову, зашагал по лесу.
Дети проводили его изумленными взглядами. Наконец Джеффри радостно ухмыльнулся и бросился следом за Паком.
Магнус взглянул на Грегори, улыбнулся, поднял его с земли и усадил на Векса впереди себя. Грегори радостно засмеялся и пришпорил стального скакуна. А огромный конь-робот испустил что-то наподобие тяжкого вздоха.
Корделия последовала за ними верхом на единороге, весело напевая:
— На о-хоту, на о-хоту, мы поедем на о-хоту…
7
Все время, пока они шли по лесной тропе, Джеффри то и дело оглядывался и одаривал сердитыми взглядами Корделию, которая ехала верхом на единороге, пела и плела венок из собранных цветов. Две феи ехали вместе с ней и болтали без умолку. Магнус наблюдал за братом и видел, что тот становится все мрачнее с каждым шагом. Через некоторое время Магнус обратился к Паку:
— Мы идем уже несколько часов, Робин. Я успел проголодаться.
Джеффри проворно оглянулся:
— Вот-вот! Есть хочется, любезный Пак! Я сейчас скоренько что-нибудь раздобуду! Давай отдохнем и перекусим.
Векс задрал голову, глянул на небо сквозь полог листвы и определил время.
— Скоро взойдет солнце, — сообщил он. — Сделайте привал, отдохните и поищите чего-нибудь съедобного.
Джеффри, издав охотничий клич, исчез за кустами. Шуршание листвы вскоре стихло, и Джеффри исчез для всех, кроме певчих птиц, — да и птицы скорее всего не были слишком уверены в том, что кто-то бродит по лесу.
Корделия соскользнула со спины единорога.
— Скажи, милая Лето, какие ягоды тут можно отыскать поблизости?
— Пожалуй, малину. Пойдем, я тебе покажу, где она растет!
Грегори, спрыгнув на землю, уселся под деревом и прислонился к его стволу спиной. Через пару мгновений глаза его сами собой закрылись, а голова упала на грудь.
Пак улыбнулся:
— Я так и думал. Прошлой ночью вы недоспали.
— А вот Джеффри не пожелал вздремнуть, — возразил Магнус.
Пак сердито пожал плечами:
— Джеффри — известный непоседа. Он, похоже, думает, что, покуда он спит, жизнь пробегает мимо. Но и ему нужно поспать.
— Да, а то что-то он стал мрачен. Наверное, сердится на Корделию из-за единорога.
— Ну да, — кивнул Пак. — Ей он позволяет ехать на себе верхом, а Джеффри близко не подпускает.
— Точно, — согласился Магнус. — Как бы ссоры не вышло.
Пак искоса взглянул на него:
— А знаешь, мальчик, когда-нибудь ты станешь мудрым командиром. Все так, как ты говоришь. Тебе следует придумать, как отвлечь Джеффри от этой зависти, а не то он может и вправду закатить скандал.
— Я и сам об этом думал, — признался Магнус. — Вот только ничего измыслить не могу. Единорог его ни за что к себе не подпустит. Что же делать?
— Ты еще не догадался? — хитро усмехнулся Пак. — А ты подумай хорошенько, парень. Единорог Джеффри к себе не подпускает, но разве этот чудный зверь обижает его?
— Нет, — медленно протянул Магнус. — Покуда Джеффри не пытается к нему подобраться. — Пак выжидательно кивнул. — Значит, — задумчиво проговорил Магнус, — надо сделать так, чтобы зверь расположился к Джеффри, подобрел к нему, не подпуская близко к себе.
Пак довольно ухмыльнулся:
— Молодчина, додумался. Осталось только измыслить, как это сделать.
Догадка пришла к Магнусу, когда компания заканчивала завтракать.
Все время, пока они ели, Магнус смотрел по сторонам, пытаясь придумать, как отвлечь Джеффри от черной зависти. Теперь, когда Корделия, собрав ягод, сидела на траве вместе с остальными, а не верхом на единороге, и ела жареную куропатку, Джеффри, похоже, немного успокоился, однако Магнус понимал: стоит Корделии снова усесться верхом на своего скакуна — и все начнется сызнова. Джеффри придется мириться с тем, что он идет пешком, а сестра восседает на чудесном звере. Конечно, он мог бы полетать или сесть верхом на Векса, но это было совсем не то. Он и раньше летал и ездил на Вексе, а верхом на единороге — ни разу.
Магнус глянул на единорога, который стоял футах в тридцати от костра и жевал листья, срывая их губами с невысоких веток. Обернувшись, он обратил внимание на Корделию. Та успела сплести венки не только для себя, но и для фей. Магнуса озарило, и он радостно усмехнулся.
— Корделия, — окликнул он сестру, — не одолжишь ли мне пару твоих веночков?
Девочка подозрительно посмотрела на старшего брата:
— Зачем они тебе понадобились?
— Просто так. Поиграть.
Корделия Магнусу, конечно, не очень поверила, но в его просьбе не было ничего дурного, и она бросила Магнусу несколько венков.
Магнус поймал их, взял один и, весело ухнув, бросил единорогу.
Единорог обернулся, вздрогнул и был готов убежать, но увидел, что к нему летит венок. Он заржал, припал на передние ноги, нацелился рогом и подцепил им венок.
— Нет! — вскрикнула Корделия, вскочив на ноги. — Это нечестно!
А Магнус проворно перебросил венки Джеффри и Грегори. Единорог помотал головой, раскрутил пойманный венок и отбросил его Магнусу. Тот поймал его с радостным криком: