лей, Найдете вы их или нет — это другой вопрос, но искать должны.
— Но ведь мятежи обычно начинаются в Раннимеде, — возразил Магнус, поворачивая вертел. — Так почему тогда нам не повернуть к столице?
— Нету общего мятежа, — ответил ему Пак. — А есть сразу несколько отдельных бунтов, и те, кто их возглавляет, при первой же возможности готовы захватить престол. Стало быть, мятежники сосредоточены где-то неподалеку от королевских владений.
Джеффри кивнул:
— Это разумно — с точки зрения тактики.
— Рад, что вы со мной согласны, — чуть насмешливо проговорил Пак. Джеффри, сдерживаясь из последних сил, следил за тем, как зарумянивается куропатка. Он тоже сглотнул слюнки — есть хотелось нестерпимо.
— Но ведь тогда нам вовсе не стоит углубляться в лес, — непонимающе сказал Магнус и нахмурился. — Разве не может быть так, что главное гнездо мятежников — в самой столице?
— Нет, — покачал головой Джеффри. — Хотя бы потому, что мы бы стали их искать прежде всего именно там. Пак прав: скорее всего они засели в лесу неподалеку от Раннимеда и выжидают.
— Учитывая уровень развития современной техники, «штаб» мятежников может находиться практически где угодно, — заметил Векс. — Однако если логово бунтовщиков существует, то гораздо логичнее было бы разместить его рядом с Раннимедом, как предполагает Пак.
— Векс с тобой согласен, — перевел Грегори для эльфа.
— Да понял я, — проворчал Пак. — Не только одни чародеи и волшебницы слышат чужие мысли.
— И ты недоволен?
— Нет, я просто вне себя от счастья, — буркнул эльф.
— А нет ли у тебя на уме какого-либо способа обнаружения этой гипотетической штаб-квартиры? — осведомился Векс.
— Натравить лазутчиков на лазутчиков, — отозвался Пак. — А лазутчиков у меня как-никак побольше, чем у смертных.
Зашуршала листва, и на полянку выпорхнули две феи. Они подлетели так близко, что их стало видно в свете костра.
— Лето и Осень! — обрадованно воскликнула Корделия.
Обе феи приветствовали детей, Келли и Пака учтивыми реверансами.
— Мы прилетели, чтобы отплатить вам за вашу услугу.
— А кто вас позвал? — фыркнул Келли.
— Пак, конечно, — отвечала Лето. — Это ведь наши родные леса, и нам лучше, чем кому бы то ни было, известно, кто по ним ходит.
— Ну и кто по ним ходит? — негромко спросил Пак.
Осень повернулась к нему:
— Вы ищете чародеев, не так ли?
— Чародеев, да… Но если точнее — колдунов.
— Мы знаем о них, — сказала Лето. — У них есть большой дом в чаще леса, у подножия гор.
Пак посмотрел на Джеффри.
— Это всего в трех часах от Раннимеда, если скакать верхом на лошади.
— Что-то я сомневаюсь, что они верхом поскачут, — покачал головой мальчик.
— Но для смертного это получится два дня пути пешком, — заметила Осень. — Ведь вы — дети чародея и волшебницы. Разве вы не можете странствовать быстрее?
Магнус уже открыл было рот, чтобы ответить, но его взгляд упал на Векса.
— Не задерживайтесь, — сказал стальной конь. — Из-за меня медлить не стоит. Я буду наблюдать за вашими мыслями и быстро вас нагоню. А единорог отыщет Корделию — где бы она ни была, в этом я почему-то не сомневаюсь. Я только прошу вас: не подвергайте себя слишком большой опасности, пока меня не будет с вами.
— Полетим, как на крылышках, — заверил фей Магнус.
— Ага, — кивнула Корделия. — Это точно.
Перед ними предстал большой дом — сверху бревенчатый, а снизу отделанный стукко — искусственным гипсом, который от времени слегка пожелтел и приобрел цвет слоновой кости. Впрочем, даже сама желтизна могла быть искусственной.
— Кому бы взбрело в голову построить дом в такой глуши? — удивился Магнус.
Стояла бы тут избушка или даже хижина — это еще было бы понятно, но это был двухэтажный дом в тюдоровском стиле, с флигелями, обрамлявшими внутренний двор.
— Верно, никто бы тут дом не выстроил, — прошептал Джеффри с полной уверенностью. — Его соорудили папины враги не раньше, чем родился Магнус.
— Дом большой — значит в нем хватит места для призраков, — заметила Корделия.
Братья удивленно посмотрели на нее и тут же понимающе усмехнулись.
Взгляд охранника перебегал с одного экрана на другой, и на каждом экране красовалась инфракрасная панорама опушки леса за пределами дома, где размещалась штаб-квартира. Посматривал он время от времени и на графический экран, на котором предметы выглядели точками на фоне сетки пересекающихся линий. Был и еще один экран — на нем фиксировались звуки в виде волн. Охранник устал, но понимал, что эта ежедневная рутина обязательна: штаб-квартире ничто не грозило только потому, что она надежно охранялась.
Неожиданно весь дом сотрясся от странного протяжного звука. Поначалу звук был таким тихим, что охранник решил, что он ему померещился. Однако постепенно звук набрал высоту и глубину. Охранник огляделся по сторонам, пробежался взглядом по десятку экранов, которые показывали различные помещения в доме. Наконец он нажал на клавишу на пульте и сообщил:
— Капитан! Я что-то слышу!
— Я тоже, — послышался ответ. Через некоторое время появился и сам капитан. Стараясь перекричать странный звук, он завопил: — Что это такое?
Однако звук внезапно прекратился.
Капитан и охранник переглянулись, немного подождали. Наконец капитан ошарашенно проговорил:
— Что это такое было, проклятие?
— Это вы верно подметили, капитан, — отозвался охранник, но, заметив выражение лица начальника, смутился: — Это я так… Чтобы разрядить обстановку.
— Мне никакая разрядка не нужна! Мне ответ нужен! Что там у вас на экранах? Было что-нибудь?
— Ничего, — решительно ответил охранник. — Абсолютно ничего.
Капитан прищурился и обвел взглядом экраны:
— А на осциллоскопе?
— Там тоже пусто.
Капитан развернулся к нему:
— Но ведь должно было быть! Это был шум, звук, а все звуки отражаются на экране осциллоскопа в виде волн!
Охранник покачал головой:
— Прошу прощения, капитан. Ничего там не было, кроме самых обычных ночных шумов.
— Да я тебя не про наружные шумы спрашиваю, идиот! Про внутренние!
— Тут тоже все чисто, капитан, — ответил охранник и уставился на капитана. — Но если мы с вами оба слышали этот звук, хотя бы один из микрофонов должен был его засечь!
Оба пару секунд молчали. Охранник смотрел на капитана, а капитан смотрел по сторонам и хмурился.
— Что же, — озадаченно изрек он, — может издавать звук, который люди слышат, а микрофоны не улавливают?
— Они встревожены, — сообщил Грегори. — И испуганы, хотя виду не подают.
— Еще не родился смертный, который бы не боялся неведомого, — с довольной усмешкой проговорил Пак. — Это вы унаследовали от своих далеких предков, которые первыми стали разводить костры, потому что их пугала ночная тьма.
Спутники залегли на дне пустого русла речушки. Сама речка была заключена в трубу, чтобы питать дом водой. Старое русло поросло сорной травой, достаточно высокой для того, чтобы дети могли спрятаться в ней, лежа на боку.
— Потому мы и ждали ночи? — спросил Джеффри.
— Угу, — отозвался Пак. — Ваши сородичи боятся темноты, хотя некоторым и удается более или менее удачно это скрывать.
— Чем мы их порадуем в следующий раз? — полюбопытствовала Корделия.
Пак с усмешкой повернул к ней голову:
— Ну а ты бы чего испугалась?
Капитан вернулся в офицерскую караульную комнату и сел у окна. Что же это был за странный шум? Эта мысль не давала ему покоя. Конечно, в старых домах всегда слышались какие-то шумы, но этот дом на самом деле старым не был — он только выглядел старым!
Но с другой стороны, и в новом доме вполне, могли слышаться какие-то шумы, пока он устоится: капитан знал, в какой спешке строился этот дом. И все же никакой шум не мог слышаться настолько долго!
Мимо окна что-то пролетело — капитан только краем глаза успел заметить. Он нахмурился и более пристально вгляделся в темноту. И снова что-то мелькнуло — и все же стоило проверить! Капитан развернул вертящийся стул к пульту связи и нажал на клавишу:
— Проверить результаты визуального сканирования северо-восточного квадрата, срочно!
— Проверяю, — отозвался охранник.
Капитан ждал, глядя в окно. И снова мимолетный промельк — правда, на этот раз он длился на долю мгновения больше. Капитану почти удалось разглядеть силуэт…
— Ничего, — сообщил охранник.
Капитан выругался и, отвернувшись от пульта, подкатил кресле поближе к окну.
Между стволами двух деревьев в ста футах от дома, на самом краю периметра сигнализации приплясывала фигурка. Бледная, светящаяся, смутно напоминавшая человеческую. У капитана волосы встали дыбом на затылке. Он был убежденным материалистом и твердо верил в то, что на свете не существует ничего такого, что нельзя было бы взвесить или измерить. Если он что-то видел, а камеры наружного наблюдения — нет, значит, ничего там и быть не могло. Это была галлюцинация. А это означало, что…
Если только то же самое не видел кто-нибудь еще. Капитан вернулся к пульту, поспешно нажал другую клавишу и рявкнул:
— Сержант! Мигом ко мне!
Через две минуты в караульную комнату из боковой двери торопливым шагом вошел сержант. Волосы у него были растрепаны, он протирал заспанные глаза:
— Что… что такое, капитан?
— Призрак, — процедил сквозь зубы капитан и указал за окно. — Доложите мне, что вы там видите.
Сержант озадаченно подошел к окну и тут же вытаращил глаза:
— Но… их же не бывает!
— Хо-ро-шо… — со вздохом облегчения выдавил капитан. — По крайней мере вы его тоже видите!
— Что? — Сержант резко обернулся. — А вы думали, что он вам приснился, сэр?
— Да нет, я решил, что это галлюцинация. Ну вот. Теперь ты видел его собственными глазами, так ступай погляди на мониторы.
Сержант нахмурился, развернулся и вышел из офицерского кабинета. Через несколько минут из динамиков пульта связи послышался его голос: