Один из монахов заметил их и крикнул, чтобы предупредить остальных. Его собратья в испуге обернулись, но тут же проворно наклонились и подняли дотоле спрятанные в траве стальные шлемы, шесты и куотерстафы. Их примеру последовали и другие монахи-пахари. Они побежали по лугу, на бегу нахлобучивая шлемы. Те монахи, что ставили забор, и те, которые обмазывали глиной стены дома, тоже бросили работу, отложили инструменты, похватали шлемы и шесты и бросились к пахарям.
Джеффри насупился.
— Что же это за монахи такие, если они вооружены?
— А что, по-твоему, — съязвила Корделия, — монахам не полагается защищаться, если на них нападают с оружием в руках?
Джеффри, пылая злостью, развернулся к сестре, но Магнус зажал ему рот ладонью и прошипел:
— Тише ты! Или хочешь, чтобы они на нас напали?
Но тут он заметил, как вспыхнули глаза Джеффри, и прикусил язык.
— Вот-вот. Вам следует проявить предельную осторожность. — Это сказал Векс, который летать не умел и потому только теперь догнал ребятишек. — На самом деле, дети, вам следует уйти отсюда. Здесь опасно.
— Так ведь мы далеко от них, — запротестовал Джеффри. — И никто нас не видит.
— Ничего опасного нет, Векс, — умоляюще проговорила Корделия. — Мы же не собираемся ни с кем драться.
— Не собираетесь — пока, — пробормотал черный жеребец.
— Разбойники сбавили шаг, — сообщил Грегори.
Джеффри наконец обрел свободу — Магнус не сумел его удержать — и шагнул к младшему брату.
— С чего ты взял, что это разбойники?
— А кто бы это еще мог быть? Одеты кое-как, но с оружием.
Заметив, что монахи вооружились, разбойники действительно убавили прыть, но наступление не прекратили: они продолжали подходить к монахам с трех сторон.
— Неужто вы и впрямь решили сразиться с нами, люди Божьи? — оскалив неровные зубы в издевательской ухмылке, вопросил один из них — судя по всему, атаман разбойничьей шайки. Последние два слова прозвучали как оскорбление.
Предводитель монахов сделал шаг вперед.
— Надеемся, что драться нам не придется, — отозвался он. — Кто вы такие и что вам угодно?
Почему-то слова монаха разбойников развеселили. Они безобразно расхохотались, а атаман, который был выше всех ростом, проговорил:
— Да мы-то люди благородные, святой отец. Или ты сразу не догадался об этом по красоте наших лиц и дорогой одежде?
— Значит, вы разбойники, — с едва заметной презрительностью заключил главный из монахов. — Что ж — меня зовут отец Бокильва. И что бы вы хотели от нас получить?
Усмешка атамана превратилась в волчий оскал.
— Получить? — хмыкнул он. — Да все добро, какое у вас имеется, монашек. Все-все.
Отец Бокильва пожал плечами.
— Забирайте все, что найдете. Христос даст нам еще.
Разбойники уставились на него, не веря собственным ушам. Однако атаман тут же осклабился и хохотнул.
— Вот дураки-то! Ну, да тем лучше. Пошли, ребятки! — И он решительно зашагал к дому и махнул рукой остальным. — Овечки готовы к стрижке!
Остальные разбойники трусцой побежали за ним.
Монахи проводили их взглядами.
— Вряд ли они заберут мой требник, — не слишком уверенно проговорил один из них.
Отец Бокильва пожал плечами.
— А если и заберут, что с того? Я тебе по памяти новый напишу.
— Почему же они так легко сдаются? — недовольно прошипел Джеффри. — У них же есть палки и шлемы! Неужто им и впрямь не жаль своего добра?
— Они — люди верующие, — прошептал Грегори. — Для них вещи мало что значат.
— А тебя никто не спрашивал, малявка!
— Ну, тогда давай я тебя спрошу, — нахмурившись, сказал Грегори. — Как это может быть, чтобы такие набожные люди вообще взялись за оружие?
— К превеликому сожалению, у этого явления имеются многочисленные прецеденты, — со вздохом изрек Векс. — Монахи, представлявшие практически все религиозные конфессии, рано или поздно либо овладевали искусством рукопашного боя, либо брали в руки оружие.
— А сейчас они взяли в руки щиты, — заметил Магнус и твердо положил руку на плечо Джеффри. — Может быть, они просто не успели вооружиться по-настоящему.
Джеффри развернулся, глянул на монахов и покачал головой.
— Одни щиты. Ни у кого из них даже ножика нету.
— Разбойники выходят, — со страхом проговорила Корделия.
И точно: разбойники один за другим вываливались из дверей недостроенного дома.
— Это что за шуточки? — гневно вопросил атаман, подбежав к отцу Бокильве. — У вас тут что же, так-таки ничегошеньки нету, кроме жалкой еды да книжек?
— Ах, как я вижу, вы нашли мой требник, — вздохнул отец Бокильва, кивком указав на другого разбойника, державшего в руке книгу. — Ну что ж, забирайте. Христос не оставит нас. Он даст нам еще.
Разбойник, грязно выругавшись, отшвырнул книгу.
Отец Бокильва поджал губы.
— Больше у нас ничего нет — ну разве что немного мяса, несколько богослужебных сосудов да церковных реликвий.
— Нету больше ничего, говоришь? — Атаман ухмыльнулся и с победным видом помахал грязным мешком, в котором что-то болталось. — А это что такое, а? — И он вынул из мешка золотой потир.
— Это один из тех сосудов, о которых я говорил, — ответил отец Бокильва и побледнел. — Но он нам не принадлежит. Он принадлежит Господу. Заклинаю вас, верните его на место, поставьте в алтаре, откуда вы его взяли!
— А не ты ли только что сказал, что Христос вам еще подаст? Ну вот, а нам он только что подал эту посудину!
— Нет, вы не станете осквернять церковь!
— А что такого? Разве Бог не желает делиться с бедняками?
— Ты богохульствуешь! Верни этот священный сосуд! Неужто ты и вправду готов вторгнуться в Дом Божий?!
— До него мне дела нету, а вот ваш домик я обчищу! Ну, отвечай живо, что тут у вас еще припрятано, а?
— Ничего. Вот только вы еще наши стеклянные графины пропустили. А у тебя в руке — все золото, какое у нас есть.
— Не верю я тебе, — скривился разбойник. — Только что ты и это добро хотел от меня утаить. Ну, говори! — И он с размаху влепил монаху увесистую пощечину. Голова у отца Бокильвы качнулась, он помрачнел, но вступил в поединок со своим гневом и в этой борьбе выиграл. Разбойник злобно зарычал и снова замахнулся, но отец Бокильва неожиданно ловко парировал его удар, да еще и поставил ему подножку. Тот тяжело рухнул наземь, а его дружки раскричались.
— Эй, ты чего!
— Ишь какой!
— Зададим им, братишки!
Крича, разбойники бросились на монахов, размахивая мечами и палками.
Но монахи проворно подняли щиты, и острия мечей застряли в многослойной выдубленной коже. Один из разбойников попробовал, сжав свой куотерстаф двумя руками, стукнуть монаха по голове, но тот вовремя заслонился щитом, и палка, ударившись о щит, подпрыгнула. Разбойник, не долго думая, занес палку для нового удара.
Другой злодей с силой ткнул концом палки в щит, которым оборонялся другой монах. Монах дрогнул. Палка описала короткую зловещую дугу и опустилась на его шлем. Он зашатался и чуть не упал.
— Да они только обороняются! — возмущенно вскричал Джеффри. — У них же палки есть и шесты — так почему же они этим гадам сдачи не дают?
— И это при том, что разбойников вполовину меньше! — в отчаянии воскликнула Корделия.
Двое разбойников, вооруженных мечами, сумели наконец выдернуть их из кожаных щитов и стали кружить около своих противников.
— Джеффри! — прокричал Векс с неожиданной тревогой. — Только не вздумай…
Но мальчик, не дослушав предупреждение коня, вылетел из зарослей на краю луга и издал задиристый боевой клич.
— Джеффри!!! — в отчаянии простонал Векс.
— Не надо, братец! — прокричал Магнус. — Это не твое де… О проклятие! Он уже ввязался в драку!
Джеффри схватил палку, оброненную монахом, получившим сокрушительный удар по голове, и, яростно размахивая ею, помчался к тому разбойнику, что его ударил. Тот в первое мгновение от изумления отступил, но тут же злорадно оскалился и пошел в атаку на мальчика.
— А ну, мерзавец, не смей трогать моего брата! — возмутился Магнус и тоже вылетел из леса.
— Магнус! — в тоске крикнул ему вслед Векс. — Дети! О дети! Как вы только могли так…
Но и он, не договорив начатую фразу до конца, грохоча стальными копытами, поскакал из-за деревьев на луг, превратившийся в поле сражения.
— Так, значит? А мы что же, прохлаждаться тут будем? — в запальчивости вскричала Корделия. — Ну уж нет! — С этими словами она проворно оседлала свою метлу и ринулась в самую гущу боя.
Грегори благоразумно остался за деревьями, но и он не стал терять времени даром: малыш уставился на булыжник размером с кулак. Камень зашевелился и, отскочив от земли, угодил прямо в лоб одному из разбойников.
Тот из злодеев, против которого дрался Джеффри, изо всех сил размахнулся палкой, намереваясь врезать дерзкому мальчишке по макушке, но в это самое мгновение Магнус подлетел к нему сзади и, вцепившись в верхний конец палки, навалился на нее всем весом. Разбойник пошатнулся и отступил. Выпучив глаза, он развернулся, увидел Магнуса, осклабился, поднял палку… но на плечи ему спикировал Джеффри и резко дернул разбойника за шею. Голова у того запрокинулась назад, он взревел от боли и злости и отступил, а Магнус весьма своевременно подставил ему подножку. Разбойник, отчаянно размахивая руками, шлепнулся навзничь.
Один из монахов упал, и разбойник занес над ним палку, готовясь нанести смертельный удар, но прямо к физиономии негодяя, пронзительно крича, устремилась Корделия верхом на метле. Получив рукояткой в лоб, мерзавец взвыл от боли и отпрыгнул назад, испуганно завопив. Но в следующий миг он разглядел свою обидчицу и понял, что это всего-навсего маленькая девочка. Глаза злодея налились кровью. Он замахнулся на Корделию палкой.
Однако ударить девочку ему не удалось: подоспел Векс и, схватив разбойника за ворот рубахи стальными зубами, резко рванул и подбросил вверх.
— То-то же! — весело и злорадно прокричала Корделия.