— Желаю успехов, святой отец, — вздохнул Род. — Но надеюсь, вы простите меня, если я позволю себе сохранить скептическое отношение к этому вопросу. Жаждущий власти церковник в первую очередь жаждет власти, а уж потом думает о церкви. Да и о церкви он скорее думает как о средстве для достижения власти. Лично я вообще думаю, что духовенство взяло свое начало от главарей палеолитических племен.
Мак Ги покраснел, но насчет вежливости ничего не сказал.
— Почему палеолитических?
— Потому что неандертальцы, судя по всему, тоже хоронили своих мертвецов, а вот насчет того, что их вожаки засаливали мясо на зиму, у меня большие сомнения. И уж конечно, вы признаете, что древнеегипетские жрецы, признав фараонов богами, фактически захватили власть.
— А, вот вы о чем! Точно так же можно утверждать, что власть захватила жрецов, — возразил Мак Ги. — Но вашу точку зрения я понял, лорд Чародей: когда соединяются Церковь и власть, результаты, как правило, оставляют желать много лучшего. Тем не менее вы должны согласиться вот с чем: несмотря на то что в монашеских орденах всегда попадались оппортунисты, существовали и многие истинно преданные делу верующие люди с талантом управленцев. Нет ничего противоестественного в том, что такие люди продвигались вверх по ступеням иерархии.
— Да нет, я вовсе не собираюсь ни с чем соглашаться, святой отец. — Род склонил голову набок и внимательно посмотрел на Мак Ги. — Хотя, на мой взгляд, вы правы. Но даже некоторые из этих праведных душ порой бывали склонны к искушениям и принимались искать власти ради самой власти.
Мак Ги пытливо заглянул в глаза Рода:
— Вы сейчас думаете о здешнем аббате?
— О нем, — признался Род. — Судя по тому, что мне о нем известно, он в принципе человек неплохой, хотя и очень способный бюрократ.
— Понятно. — Мак Ги довольно кивнул. — Если так, то не исключено, что он совестлив и способен к покаянию.
— Верно, но если так рассуждать, то он способен отмахнуться от любой идеи, которая показалась бы ему неправой.
Мак Ги нахмурился:
— Как вы пришли к этому выводу?
— Да очень просто, — раздраженно отозвался Род. — Только так он и может избавиться от жуткого чувства вины. Поддавшись искушению, он стал неофитом собственного порока и, как многие неофиты, превратился в истового фанатика. Можно, выражаясь фигурально, сказать, что он как бы вложил некий капитал в собственное прегрешение, и потеря этого капитала для него равноценна финансовому краху. Нет, святой отец, у меня такое ощущение, что он зашел слишком далеко, чтобы суметь вернуться назад.
— Быть может, он перешел свой собственный Рубикон, — согласился Мак Ги, — но я очень надеюсь, что этого не произошло. Но почему вы так думаете, лорд Чародей?
— На такие выводы меня наталкивает его тактика. Понимаете, ваше преподобие… — Род отвел взгляд, посмотрел на монахов, которые явно слушали их беседу со все большим вниманием, наклонился к отцу Мак Ги и проговорил потише: — Насколько отец Эл просветил вас насчет здешней разновидности… магии?
— Насколько нам известно, лорд Чародей, на редкость высокий процент местного населения является эсперами той или иной степени таланта.
— Вкратце это верно. Так вот, святой отец… Неожиданно участились случаи… проклятие, началась настоящая эпидемия явлений призраков, полтергейста, развелись телепаты, работающие, так сказать, без лицензии. Все это пугает народ и толкает его к лагерю аббата.
Мак Ги нахмурился, обернулся и подозвал отца Бокильву. Как только настоятель обители подсел к ним, гость из Ватикана спросил у него:
— Замечали ли вы в последнее время усиление «магической» активности?
Бокильва вздрогнул и медленно кивнул:
— К стыду своему, ваше преподобие, вынужден признаться, что это имело место.
Мак Ги помрачнел:
— Разве это возможно — чтобы священнослужитель посмел воспользоваться предрассудками паствы, дабы употребить эти предрассудки себе на пользу?
Род пожал плечами:
— Почему бы и нет? Священники этим самым и занимались на протяжении многих веков.
— Нехорошо, недостойно, с вашей стороны, так говорить, лорд Чародей, — резко проговорил Мак Ги. — Вам прекрасно известно, что Церковь всегда делала все, что было в ее силах, ради просвещения народных масс!
— Что ж, с этим я вынужден согласиться, — вздохнул Род. — На самом деле, когда Церковь не обеспечивала людей должным объемом предрассудков, люди придумывали новые.
— Да, и зачастую блуждали и мучились в лабиринте собственных иллюзий. Вот почему вдвойне преступно со стороны духовного главы нации насаждать эти самые предрассудки, плодя во множестве иллюзии! — Мак Ги сурово покачал головой. — Но как же бороться со страшными снами, лорд Чародей?
— С помощью нестрашных снов, святой отец, — с улыбкой ответил Род. — Я этим всю жизнь спасаюсь.
Отец Мак Ги поднял руку, благословил коленопреклоненных монахов, пробормотал несколько латинских фраз, а потом еще долго провожал их взглядом, покуда те уходили к лесу по тропинке от дома Рода. Только потом отец Мак Ги опустил взор, оглядел свою сутану и провел ладонью по ткани, из которой она скроена.
— Никогда не думал, что мне доведется надеть настоящее монашеское облачение! Оно намного удобнее комбинезона. Но… немного менее, скажем так, надежно, верно?
— Никто не говорит, что только странники препоясывали свои чресла, святой отец. Уверен, мы сумеем разыскать для вас кусок полотна.
— Буду очень рад, — кивнул Мак Ги и еще раз посмотрел вслед уходящим монахам. В темноте их сутаны не были видны, и казалось, что к лесу тянется вереница ходячих факелов. — Превосходные люди! Надеюсь, они вскоре оправятся от потрясения, вызванного моим появлением. — Он с улыбкой обернулся к Роду. — Я очень благодарен вам за приглашение, лорд Чародей. Почтение, оказываемое моими духовными чадами, спору нет, приятно, но утомительно. Но вы уверены, что ваша милая жена не станет возражать?
— Поверьте мне, святой отец, я точно знаю. Та система связи, которой мы тут пользуемся, побивает радио и видеотелефоны, как нечего делать. Надеюсь, вы не будете себя чувствовать неуютно? Ведь вам придется провести ночь в семействе чародеев.
— Если бы вы были злыми колдунами, служителями Сатаны, я бы не переступил порог вашего дома, — признался отец Мак Ги. — Но я знаю, что все вы эсперы и что вы добрые люди, а судя по отчету отца Эла Ювелла, пожалуй, и католики получше многих.
Род уже собрался было ударить деревянным молотком по двери, но замер и спросил:
— Что же ему известно о нас такого, чего не знаю я?
К счастью, дверь распахнулась быстрее, чем отец Мак Ги успел ответить.
Гвен, увидев незнакомого священника, в первое мгновение оторопела, но, овладев собой, поклонилась и отошла в сторону.
— Добро пожаловать в наш дом, святой отец.
— О, благодарю вас, миледи. — Отец Мак Ги вошел, начертал в воздухе крестное знамение и проговорил нараспев: — Да благословит Господь Бог это жилище и всех, кто в нем обитает. — Затем он устремил на Гвен извиняющийся взгляд и добавил: — Если вы не возражаете.
— О, что вы, святой отец! Это такая честь для нас!
— Вы меня утешили. Не люблю благословлять тех, кто этого не желает. Кстати, а где же остальные обитатели дома?
— Уже в постелях, слава Богу, и спят, хотя мне непросто было успокоить их после рассказов Корделии.
Род гадал, к какому же успокоительному средству его супруга прибегла на этот раз — к крику, отвару березовых почек или к гипнозу?
— Как приятно оказаться в гостях. Вы позволите мне сесть?
— О, конечно, конечно, святой отец! Не желаете ли эля?
Мак Ги удивленно посмотрел на Гвен, и его глаза радостно заблестели.
— С удовольствием! Мои чада, что живут за лесом, заслуживают всяческих похвал за свою набожность, но согласитесь, простая вода может и прискучить, даже когда ее набирают из самого чистого родника. Так что я с превеликой радостью отведаю вашего эля. Благодарю вас, миледи.
— Не за что, святой отец. — Гвен села напротив священника по другую сторону от камина и лучезарно улыбнулась. — Это правда, что вы прилетели с другой звезды, чтобы помочь нам?
— Вы не думайте, святой отец, — она только притворяется скромной провинциалкой. На самом деле она побывала даже на Терре.
— Это верно. — Гвен смущенно потупилась. — И все же я удивлена тем, как быстро вы к нам явились.
— Его святейшество придает планете Грамерай великую важность, миледи. Редкий случай, когда вера удерживает все население в рамках церковной доктрины на протяжении пяти столетий.
— И кроме того, вы предпочли бы страдания на дыбе и четвертование, нежели согласились бы потерять часть членов вашего ордена. А Папа наверняка понимает, какой бы поднялся переполох, если бы за дело взялись мы, без вашей поддержки.
— Отчасти это верно, — признался отец Мак Ги. — И внезапная вспышка явлений потусторонних сил тому лишнее подтверждение. Скажите, миледи, не обратили ли вы внимания на то, как эта странная эпидемия призраков и злых духов влияет на веру крестьян?
— Обратила, святой отец, и очень этим опечалена, — грустно ответила Гвен. — Многие из них стали сомневаться в праведности священнослужителей.
— Вот этого я и боялся, — пробормотал Мак Ги, задумчиво глядя на пламя в камине. — Мало того, что их веру сильно поколебал раскол. Призраки и гоблины могут довершить работу. Я содрогаюсь при мысли о том, как все это может сказаться на детях — ведь они с такой легкостью верят в то, что видят! Однако столь же они крепки в вере и любви, если сполна получают их.
— Очень хорошо сказано, — проговорил Род и поднялся со стула. — Пожалуй, стоит взглянуть, как там наш маленький фанатик.
— Он крепко спит, господин мой, — возразила Гвен, глядя на то, как Род направился к двери, ведущей в спальню мальчиков.
— Насколько я понимаю, один из ваших детей страдает избытком веры? — негромко спросил Мак Ги.
Гвен решительно покачала головой: