Грейс попытался представить лицо друга на другом конце линии. И улыбнулся.
66
— Что значит, у вас их нет?
Ссутулившийся за прилавком человек в белом халате был самым обычным ничтожеством, попавшим сюда совершенно непонятным образом. Ему бы следовало убраться отсюда еще тогда, когда он только понял, что ненавидит свою работу и уже не желает ни помогать никому, ни даже просто быть вежливым. С растрепанными седыми волосами, в круглых очках с толстыми стеклами, он напоминал нацистского генетика, чья карьера претерпела резкий поворот. И говорил похоже.
— Мы такого не иметь.
— Ты же аптекарь, мать твою, а все аптекари продают термометры.
Человек за прилавком пожал плечами и промолчал.
Дрейтон Уилер ожег его взглядом.
— Ты знаешь, где тут другая аптека?
Аптекарь кивнул:
— Да.
— Где?
— Зачем я говорить вам? Вы мне не нравиться. Не нравиться ваше отношение.
— Да пошел ты.
— Сам пошел.
Ему так хотелось врезать по этой самодовольной, злобной физиономии. Но несдержанность грозила серьезными последствиями. Нет, это было бы неумно. Отвлекаться нельзя, надо сосредоточиться на главной цели. Сосредоточиться. Сосредоточиться.
Вылетев в гневе из аптеки, Дрейтон Уилер столкнулся с женщиной, толкавшей тележку с покупками.
— Дура старая! — крикнул он. — Смотри, куда прешься!
Улица тонула в тумане, ярость застилала глаза. Он устал. Давно не принимал душ. Проголодался. Надо поесть. Надо принять ванну.
Но прежде всего надо достать термометр.
67
Телефон зазвонил незадолго до полудня, когда Рой Грейс шел по длинным коридорам Гранд-отеля к парковочной площадке. Звонил Гленн Брэнсон, причем во второй уже раз. В первый он долго рассыпался в благодарностях за то, что Рой связал его с Геей.
— Даррен Спайсер, верно? — сказал сержант.
Гленн был заядлым киноманом, и его речь изобиловала отсылками к тем или иным фильмам и актерам. Первой реакцией Грейса, еще находившегося под впечатлением от встречи с Геей, было любопытство: интересно, какой фильм Гленн имеет в виду сейчас?
— Даррен Спайсер?
— Вспомнил, шеф?
— Постоянно забываю. Да, вспомнил. — Он не стал добавлять, что видел его два дня назад на похоронах Томми Финчера. — И что? — Ответ Гленна едва не утонул в вое сирены пролетевшей мимо «скорой».
— Он только что позвонил мне. Хочет поговорить с тобой.
Даррен Спайсер был одним из местных уголовников и по совместительству информатором суссекской полиции. Профессиональный взломщик, ступивший на криминальную стезю еще подростком, он считался настоящим рецидивистом. «Попал в вертушку» — говорили о таких в полиции. Большую часть взрослой жизни Даррен Спайсер провел за решеткой. В начале года Спайсеру улыбнулась — на взгляд Грейса, совершенно незаслуженно — удача: он получил вознаграждение размером в пятьдесят тысяч фунтов, объявленное местным миллионером-филантропом Руди Берчмором за информацию, которая привела бы к аресту человека, попытавшегося изнасиловать его жену. За всю карьеру полицейского информатора это был его самый высокий финансовый результат — как в тюрьме, так и на свободе.
— Чего он хотел? — спросил Грейс.
— Поделиться не соизволил. Сказал только, что это важно и что тебе надо знать.
— На какое вознаграждение нацелился теперь?
— Не знаю. Судя по голосу, был взволнован. Дал мне номер телефона.
Грейс записал номер и, войдя на территорию парковки, остановился и набрал его.
Ответили почти моментально и довольно уклончиво:
— Да?
— Даррен Спайсер?
— Смотря кто спрашивает.
«Вот же хрен», — подумал Грейс и назвал себя.
— У меня для вас кое-что есть.
— Относительно чего? И что вы хотите?
— Хочу манки.[10]
— Это большие деньги.
— Информация того стоит.
— Хотите рассказать?
— Нам надо встретиться.
— А в чем дело? В общих чертах?
— Это касается той кинозвезды, которую вы охраняете.
— Геи?
— Знаете такое заведение, «Корона и якорь», в Шорэме?
— Не высоковато ли замахнулись, а?
— Я сейчас человек богатый, детектив. Буду здесь еще тридцать минут.
Шорэмская гавань — это крупный порт на западной окраине Брайтона. Деревушка рядом с ним давно разрослась, превратившись в своего рода дополнение к городу. Паб «Корона и якорь», с его внешней террасой и видом на бухту, славился еще и прекрасной кухней. Грейс бывал здесь много раз — раньше с Сэнди, в последнее время с Клио.
Что бы он ни думал о Спайсере и его достойном порицания образе жизни, следовало признать — этот человек имеет хорошие связи, а его информация в большинстве случаев заслуживает доверия. Да, пятьсот фунтов деньги немаленькие, но для такого рода платежей в распоряжении полиции имеется особый фонд.
В связи с переходом на новый уровень публичной отчетности все полицейские обязаны — за исключением случаев крайней необходимости — подчиняться общим правилам парковки. Вот почему Грейс потратил десять минут своего рабочего времени, раскатывая по узким улочкам старой части Шорэма под проливным дождем в поисках свободной стоянки.
Спайсер сидел на барном стуле с почти пустым стаканом крепкого портера. Долговязый, немного за сорок, он выглядел едва ли не на шестьдесят — тюрьма лет прибавляет. Костюм его составляли мешковатые джинсы, желтая рубашка поло и новенькие кроссовки. На бритой голове темнел легкий пушок, лицо морщинистое, глаза мертвые.
— Еще один «Гиннесс»? — спросил вместо приветствия Грейс, опускаясь на соседний стул. Было еще относительно рано, и бар почти пустовал.
— Я уж думал, не придете, — сказал, не глядя на детектива, Спайсер. — Хочу покурить. Принесите мою пинту на террасу. — Он сполз со стула и побрел через бар. Грейс проводил его взглядом — Спайсер напоминал накренившийся строительный кран.
Через пару минут Рой Грейс вышел через стеклянную дверь на деревянную террасу с видом на Адер, речушку, впадающую в бухту. Вода ушла с отливом, обнажив берег и оставив мелкие лужицы. Десятки чаек высматривали в грязи добычу. Чуть дальше по берегу виднелась компания ставших на вечный прикол лодок — Грейс помнил их с незапамятных времен.
Спайсер сидел под широким зонтом, катая между пальцами сигарету, и вокруг него падал дождь.
Грейс вручил ему кружку «Гиннесса» и, поставив на столик свою, с диетической колой, выдвинул стул и сел напротив.
— Хорошая погода для уток!
Запах сигареты манил и дразнил, но много лет назад он принял решение — не курить в дневное время вообще, а вечером, иногда, не больше одной-двух.
Спайсер глубоко затянулся.
— Так мы договорились? Манки?
— Большие деньги.
— Думаю, сделка честная. — Он допил пиво в своем стакане и потянулся за кружкой, которую поставил Грейс. — Вы и сами согласитесь.
— А если нет?
Спайсер пожал плечами.
— Да мне плевать. Схожу на дело, в любом случае возьму больше, правильно?
— О каком деле вы говорите?
Спайсер приложился к кружке.
— Мне предложили хорошую работу — ограбить апартаменты Геи в Гранд-отеле.
Грейс невольно напрягся. Пятьсот фунтов больше не казались такими уж большими деньгами.
— Расскажете?
— Значит, договорились?
— Деньги достану в ближайшие пару дней. Так почему же вы не взялись за работу?
— Я этим больше не занимаюсь. Полиция помогла мне разбогатеть, так что воровать нет необходимости.
— И чем теперь промышляете? Наркотиками? Имея на руках пятьдесят тысяч, можно и в этом поучаствовать.
Спайсер уклончиво пожал с плечами.
— Я сюда пришел не о себе разговоры вести.
Грейс поднял руки:
— Не беспокойтесь. Я чист, никакого магнитофона. Итак, кто предложил вам эту работу?
Хотя на террасе и не было ни души, Спайсер тем не менее огляделся и лишь потом наклонился через стол и чуть слышно сказал:
— Эмис Смолбоун.
Грейс недоверчиво уставился на него:
— Эмис Смолбоун? Серьезно?
Его собеседник кивнул.
— Почему он обратился к вам?
— Я, как вышел из тюрьмы, некоторое время работал в Гранде, в отделе обслуживания. Знаю все ходы и выходы. Как куда попасть. Смолбоун, должно быть, прослышал и обратился ко мне.
— Дать показания под запись не хотите?
— Смеетесь!
— Если сделаете заявление, я попытаюсь отправить его назад. Вернется не скоро.
— Я, конечно, не больно умен, но жить еще хочу. Если сдам Смолбоуна, то до конца жизни оглядываться буду. Нет уж, спасибо. — Он встревоженно посмотрел на Грейса. — А это не?.. Ну, вы понимаете?
Грейс покачал головой:
— Информация останется со мной. Об этом разговоре никто никогда не узнает. Так что, расскажете поподробнее? Не думаю, что цель Смолбоуна — ограбление.
— Так и есть. Для него главное — вам подножку поставить. Чтоб вы облажались. — Спайсер криво ухмыльнулся. — По-моему, вы не больно-то ему нравитесь.
— Как жаль. Моя каминная полка будет смотреться так сиротливо без его обычной рождественской открытки.
68
— Нет, мне помогать не надо, спасибо. Я что, так уж хреново выгляжу?
Застигнутый врасплох столь бурной реакцией, швейцар Гранд-отеля тем не менее сохранил, по крайней мере внешне, полное хладнокровие.
— Очень хорошо, сэр. Я просто хотел как лучше.
— Когда мне понадобится ваша помощь, я сам ее попрошу.
Дрейтон Уилер прошел через вестибюль, обливаясь потом под тяжестью запечатанной коричневой коробки под левой рукой и двух внушительных сумок.
Помимо двух фотографов, в вестибюле прочно обосновалась, заняв пару диванчиков и словно став на постой, разношерстная группа печальных фанатов этой тупой стервы, этой гребаной кинозвезды. И кто только выбрал ее на эту роль? На роль, написанную им! Он нажал кнопку и стал ждать лифт. Его раздражение, его злость растекались по всему вестибюлю. Чуть раньше он уже накричал на двух аптекарей, тупого кассира в магазине хозтоваров «Доккерилз», идиота-продавца в супермаркете «Уэйтроуз» и полного недоумка в «Халфордсе».