Мне поднесли шкатулку из морёного дуба, украшенную узорными серебряными накладками, уголками и замочком. Внутри лежало зеркало (сразу видно, что работы того же мастера) и толстая тетрадь, типа ежедневника, в кожаном переплёте и тоже с серебряными финтифлюшками. Я с трудом удержалась, чтобы не заржать. Прекрасный набор! Сразу видно гений скандинавской мысли. Шкатулка — штука полезная, чё хошь можно сложить! Зеркало — для любой женщины пойдёт, все бабы любят прихорашиваться. И ещё, видимо, кто-то сказал, что эта странная кельда всё записывает. Класс! Подарим тетрадку!
Отдельным пунктом шло детское шерстяное покрывальце, вышитое забавными рыбками.
— Это малышу от конунговой жены, — смущённо пояснил Гуннар.
Дальше пошли предметы общего плана: бочонок душистого мёда (это лишним никогда не бывает) да плюс к тому несколько туесков с различной лесной ягодой, выдержанной в меду же, связки мехов, резная деревянная утварь…
Барон принял дары благосклонно, выразился в том плане, что надо бы выбрать время и посетить Хедебю с ответным визитом, чем, кажись, слегка напугал их — и пригласил послов в дом.
Рассудив, что «наших и ваших» должно быть примерно поровну, мы со своей стороны посадили Полю, Игоря, Ваньку, потом специально вызванных из Серого Камня Петьку и Мишу с Василисой (пусть смотрят, как батя переговоры ведёт) — и, кстати, по этой же причине я вызвала Скьёльда — конунгов сын, нечего ему отлынивать! Конечно же, был Марк, фактически назначенный комендантом Серебряной Гавани, а заодно с ним и наш основной актив, человек пятнадцать.
Стол был, как всегда, красивый и богатый. И где-то через полчаса я выяснила, какие же планы господин барон строил в отношении косматых северян.
Ярла с ближниками — Гуннаром и Вальгардом — посадили за наш стол, напротив. Угги, долго выжидавший подходящего момента, наконец завёл разговор о возможном выкупе Рагнейд.
— У меня есть меха, много и такого же хорошего качества, как мы привезли в подарок. Если не хочешь — продам и привезу деньгами. Назови свою цену, конунг Владимир!
Барон откинулся в кресле, расслабленно положив руки на подлокотник:
— Угги, кончай хернёй маяться. Да погоди, послушай! Дочка твоя почти уже на выданье, всё равно за пазухой у тебя вечно сидеть не будет, так? Здесь столько нормальных мужиков! Хочешь — воинов, хочешь — мастеров-магов. Найдёт хорошую партию — ну что ей в деревне киснуть? К тому же она учиться начала, Ольга вон говорит, у неё даже дар обнаружился.
— Даже два, — подтвердила я, — Целительский и художественный. Оба не очень сильные, и если их не развивать — угаснут.
Глаза Угги заблестели:
— Так моя Рагнейд может стать как ты — госпожа доктор?
— Если будет стараться — конечно, — подтвердила я.
— Ну вот, — продолжил свою линию барон, — Пускай девочка учится, такое умение на дороге не валяется!
— Это точно, — слушавшие наш разговор викинги уважительно и даже завистливо покивали.
— Так вот, пока дети при деле, предлагаю тебе совместный проект, — Вова подвинул Угги стакан с квасом, — Как думаешь, какой температуры?
Ярл осторожно взял стакан кончиками пальцев, потом двумя руками, хмыкнул:
— Да обычной, комнатной… — какой молодец, человеческие слова вспомнил!
— Пробуй! — велел Вова.
Угги ещё раз хмыкнул, неторопливо отпил и резко отодвинул стакан ото рта, выпучив глаза, сунул в стакан палец (вот хорошо — Индолен нет, про «атисаритарию» никто и не заикнулся), покрутил головой, снова отпил…
— Да как так?..
Соседи по столу с любопытством наблюдали за этими эволюциями. Потом вытянули стакан у него из рук, и всё повторилось по кругу, только с новыми персонажами.
— Это что? Можжевельник?.. Мята?..
— Нет. Это снежник, — пояснил барон, — Мы узнали об этой пряности примерно с год назад. Торгаши привезли, ненашенские. На талибов смахивали, честно сказать. Тема интересная, согласись! Порошок на вид как сахарная пудра. Освежает, бодрит. В крем добавишь щепотку — и ешь как мороженое. Штука классная, короче. Начали торговаться, хотели большую партию взять. Эти уроды от радости и давай рассказывать, что, мол, для правильного вкуса надо, чтобы чуть не под каждым кустиком человек от измождения помер. Чё-то нас зацепило. А моя как услышала — ваще разозлилась жутко! Брать наотрез отказалась. Выгнали мы их из баронства взашей, — барон несколько секунд подержал интригу, — Однако человечков я за ними послал.
— Ну? — Угги в нетерпении навалился грудью на стол.
— Выпасли их. Место, плантацию, сколько человек охраны — всё. Только караулят эти посадки хлеще, чем моджахеды свои маковые поля. Помнишь Афган, я надеюсь?
— Ну да.
— Весело будет. Предлагаю тебе поучаствовать. Стоит эта пряность на вес золота. Делим пополам. Бабок сразу подымете очень прилично.
Гуннар «незаметно» ткнул ярла в бок, а Вальгард наступил ему на ногу, мол: «Соглашайся, пока не передумали!»
— Мы в деле! — Угги припечатал широкой лапищей стол.
МЫ В ДЕЛЕ
Новая Земля, Серебряное Озеро (ближе к восточному побережью) и его окрестности, 15.02 (июня).0031
Ночь была безлунной, но очень звёздной. Драккар нёсся вперёд, слегка поскрипывая. Несколько беловоронцев расслабленно расположились у мачты. Большую часть бойцов составляли эльфы, к которым присоединились четверо баронских старших сыновей. Глирдан тихонько перебирал струны гитары. Эд время от времени корректировал курс. Серегер подгонял кораблик. Барон остановился рядом:
— Ну что?
— Думаю, часам к трём-четырём доберёмся до места первой высадки, — ответил Эд.
— Я б ещё скорости добавил, да за корпус боюсь, — Серегер улёгся на отмытую палубу, закинув за голову руки. Кстати! Наша давешняя критика возымела действие. В этот раз драккар был не в пример как чище. Отгенерален на пятёрку.
Большинство ярловых дружинников, поудивлявшись на чудну́ю скорость в первые полчаса, разлеглись спать. Воронята ещё сидели в кружке́ эльфов, но младшие уже вовсю клевали носами.
— Так, спать всем свободным от дежурства! — скомандовал барон, — Завтра не самый лёгкий день.
Утро выдалось хмурое. Небо густо обложилось ватными облаками, и с большой воды тянуло холодом.
— Чайку бы горячего, — поёжился первым выскочивший на берег Глирдан, — Андринг, сделай, а?
— Воду тащи, — Андринг выпрыгнул на берег и начал разогреваться армейским комплексом.
Бард мягко стукнул драккару в борт:
— Мужики! У вас котёл есть?
Гуннар высунулся из-за закреплённого шита:
— Ты чё, костёр жечь собрался? А ну как унюхают нас?
— Да мы так, без костра. Чай попьём — и всё.
Викинг хмыкнул. Странные эти эльфы… Ну, посмотрим, как они чай без костра пьют.
— На! — чёрный пузатый котёл, литров на сорок, плюхнулся Глирдану под ноги.
— О, живём! Спасибо!
Глирдан проскакал по прибрежным камням к невзбаламученной воде, зачерпнул, наверное, ведра три, приготовил заварку и торжественно поставил котёл перед Андрингом.
— Давай, братан, настало твоё время!
— Балабол! — беззлобно усмехнулся кузнец и приложил руки к закопчённым бокам котла. Вода тут же зашумела, а спустя минуту и закипела. Несколько викингов, наблюдавших действо с драккара, уважительно поцокали.
— Ну ты красавец! — похвалил Глирдан, — Я никогда в тебе не сомневался.
— Кру́жки-то есть?
— И кру́жки, и пироги. Что бы вы делали, если б не предусмотрительный я? С голоду бы померли!
Андринг только головой покачал.
— Чё там, Эд, далеко ещё?
— Километров двадцать вверх по реке.
— Улежится. Давай, что ли, свои пироги.
Есть уселись все вместе. После еды стало теплее и веселее. Мужики грузились на борт бодрячком. Барон, упакованный в боевой доспех, подошёл к Угги, сразу показавшемуся маленьким, как первоклассник.
— Так, ярл, дальше я по берегу.
Угги посопел:
— Не доверяешь, что ли?
Обиделся… Смех и грех.
— Сам сейчас поймёшь. Ваня, давай!
Ваня открыл большой, очень большой портал, почти как для корабля. За порталом было темно и вздыхало что-то большое. Угги автоматически пригнулся и выдернул из ножен меч.
— Да не кипишуй, свои! — успокоительно проворчал барон, — Боня! Иди сюда, малыш!
В темноте ускоренно завозилось, гулко подхрюкивая и взрыкивая. Раздался тяжёлый торопливый топот, у самого портала шаги замедлились и из голубовато светящейся рамки осторожно выдвинулся толстый, толстенный, огромаднещий рог. Он медленно, завораживающе выезжал, пока не высунулся на два своих метра, и показалась мохнатая, слегка заспанная морда.
— Выходи уже, не ссы! — подбодрил Вова, шагая к нему — и молодой шерстистый носорог радостно выбежал в подозрительные синие ворота. Обнюхал замершего Угги и ещё парочку задержавшихся на берегу викингов, Ваньку, засмеявшегося Глирдана и, убедившись, что никаких угроз пока что нет, начал весело скакать вокруг хозяина, сотрясая пляж своей шестиметровой тушей.
— Ну что, Угги, возьмёшь нас на драккар? — поинтересовался барон, добродушно почёсывая завалившегося перед ним носорога между ушей.
Угги хрипло хмыкнул:
— Ну уж нет уж! С такими зверюшками… Уж лучше ты по берегу…
ВЕСЕЛЬЕ
Боня бодро трусил по высокой, до половины скрывающей его траве. Драккар крался осторожно: речка сделалась извилистой, время от времени в воде и даже из воды проглядывали неприятные скалы, торчащие из дна. Местность, и без того холмистая, поднималась вовсе уж крутыми сопками.
Где-то уже рядом — это чувствовали все, и напряжение росло с каждой секундой.
Речка делала крутую петлю, и барон решил сре́зать напрямую. Носорог, раздвигавший вовсе уж стеной разросшиеся тра́вы как ледокол, резко остановился и угрожающе опустил рог, издавая до крайности неприятные звуки (наверное, так могла бы сипеть и храпать не до конца забитая великанская кухонная раковина). Трава забурлила, исторгая вал людей в пыльного цвета халатах с обмотанными такими же тряпками головами. Они визжали и, не доставая всадника, пытались ткнуть носорога кривыми клинками. Боня хрюкнул и бросился вперёд. Нет, не вперёд. Такое впечатление было, что он бросился сразу во все стороны, топча врагов и подкидывая их рогом. Замелькал баронский топор. Полетела кровь и оторванные конечности.