Деревеньки (или как они тут называются?) возникали на пути всё реже. Зато стали попадаться разъезды дружинников, гораздо более потрёпанные, чем столичные. Впрочем, если так подумать, все, которых она видела в столице, тоже витринными парадными солдатиками не выглядели, носились взмыленные, будто им кто хвосты накрутил. Не то что в прошлом году.
Каждый следующий разъезд наново требовал у переселенцев бумаги, дружинники сверяли чего-то, показывали направление. Последние встреченные ими выглядели и вовсе как только что из боя. От всего отряда жутко разило гарью. Четверых бойцов транспортировали на волокушах, привязанных к лошадям. Минами с любопытством крутила невидимой головой. Да-а-а… а вон тому-то быть безногому. Если жив останется, конечно.
Бабы, увидав такое дело, снова начали подвывать. Старший, проверив их назначение, велел держаться позади, за ними.
Вскоре из-за перелеска показалась маленькая деревянная крепость. Вокруг чернели пятна выжженной земли и воняло какой-то гадостью. Война тут у них, что ли?
Ворота отворились, впуская и отряд, и обоз. Минами подумала, что в очередной раз будут проверять документы, но охранник на въезде глянул мельком и только рукой махнул:
— Вон Тимур Ильясович идёт, ему сразу и отчитайтесь в прибытии.
На́званный мужик как раз вышел из большой палатки (армейской, судя по раскраске, с торчащими по двум углам трубами печек). Минами принюхалась и облизнулась. Внутри пахло лучше, чем под стенами крепости. Готовился обед. Что-то явно с мясом. Надо будет на местную кухню наведаться!
Начальник тем временем принял бумаги, хмуро их пролистал, временами поглядывая на неровно выстроившийся ряд домочадцев. Отдельно остановился на «смертной» телеге. Спросил:
— Мода, что ли, новая — собаку между больными класть?
Возникла неловкая пауза, как бывает, когда начальство изволит шутить, но никто не понимает шутки, и поэтому не может угадать, где смеяться.
— Ну что, языки пооткусывали? Или это не собака? Что за зверюга-то? Лиса?
Минами прошиб холодный пот. Этот Тимур её видел! А, может и не он один⁈
Приехавшие испуганно затоптались, явно подозревая, что их отправили в лагерь к каким-то психопатам. Парень, стоявший рядом с начальником крепости, решил прояснить обстановку и уточнил:
— Тарщ командир, какая лиса-то? Где?
Тимур, в гарнизоне которого и так был не самый лучший день, явно начал выходить из себя:
— Да вы что, в глаза до́лбитесь⁈ Вот э́та лиса, в телеге! Чёрная!
Парень скользнул взглядом по телеге, по лежачим, сквозь неё, потом снова на командира, отрицательно помотал головой и развёл руками… Зато взгляд начальника сразу стал хищным и цепким.
Первое, что на абсолютном автоматизме сделала кицунэ — попыталась взять под контроль единственного представляющего сейчас для неё опасность разоблачения человека. И это было большой ошибкой! Гарнизон вскинулся весь, даже способные двигаться раненые.
— Тревога! Проникновение!
Они выглядели, словно слепые, пытающиеся отследить противника по запаху или по движению воздуха. Катастрофа была в том, что все — все они! — поняли, что это не у начальства от перегруза крыша едет, а внутри крепости реально присутствует что-то непонятное и потенциально опасное! А ещё у неё ничего не получилось с внушением!
Бежать!
Минами бросилась к воротам.
— Коля, ворота! Быстрее!!! — взревел за спиной этот странный командир.
Створки захлопнулись! Полёт!
Полёт кицунэ, об этом уже говорилось, дело плавное и неспешное. Она взмыла вверх, изо всех сил стараясь ускориться…
— Арбалет мне!!! Кучным залпом по надвратной башне! Центральная ось! Возвышение метр от ворот! Стрельба по готовности!
Её словно окатили ледяной водой из ведра! Мама!!! Лапы судорожно проскребли по брёвнам выложенной над воротами башенки, нашарили опору… Лиса словно пробежала по стене, отталкиваясь и левитируя одновременно! Мужик многоцветно матерился ей в спину:
— Выше! По коньку! Уходит, тварь!
Вокруг свистело и ударялось в дерево, вышибая щепки…
Минами пронеслась по скату крыши и рухнула вниз, из последней силы удерживая невидимость. Сзади грохотали раскрываемые вороти́ны, орали, матерились… Выли, ничего не понимая, приехавшие бабы… Скорее! Скорее! Спасительный бугор скрыл её от человеческого глаза, но она не остановилась и даже не замедлилась, понимая, что такой мужик не успокоится.
Снег играл против неё. Во-первых, он был белый! Во-вторых, предательски показывал следы! Поэтому кицунэ продолжала нестись по дороге, где было хотя бы укатано…
Вывороченное с корнем дерево, заваленное сугробами, но с чернеющим зевом земли между задранными корнями, привлекло её внимание. Рискнуть! Она постаралась прыгнуть как можно дальше, задавая полёту направление и хоть какую-то скорость, отчаянно загребая лапами… рухнула в холодную земляную пасть и замерла, стараясь слиться с неподвижным пейзажем. По дороге проскакали конники, потом назад, снова…
Отряд был один — кроме начальника, всё-таки, её никто не видел, что без толку скакать-то туда-сюда?
То, как её почувствовали, сработало только в момент попытки подчинения, так что нужно пока оставить подобное. Лёжа в стылой яме, Минами задним числом похвалила себя за то, что всё-таки не попыталась взять под контроль того волка. А вдруг у него тоже имелась способность к сопротивлению? Хороша бы она была со своими внушениями… Откусил бы голову и не поморщился…
Верховые проезжали мимо ещё несколько раз, потом всё стихло. Она полежала для верности ещё немного, выбралась из-под выворотня, больше заботясь о скорости, чем о следах, и помчалась прочь от этого странного места.
На верхнюю галерейку втащили лестницу и тщательно обследовали маленькие, похожие на цветочки следы вдоль конька крыши.
— Ну, что? — с явной досадой (не поймали же!) спросил Тимур.
— Точно, лиса, тарщ командир!
Тимур мрачно покивал. Права оказалась остроухая девчонка, оставившая на память редкий амулет. Пригодился.
Что ещё за херня такая неведомая⁈ Мало нам этих кислотных тварей…
— Вот что, Демьянов! Собирайся-ка, доклад к князю повезёшь, пока светло. Четверых с собой возьми. Больше чем по трое не спать!
— Понял.
— Понял он… Амулет на истинную сушность один. Отдать не могу. Так что — предельно осторожно. Ясно?
— Так точно, тарщ командир!
— Собирайтесь. Десять минут, я пока письмо напишу.
СЛЕДЫ
Новая Земля, где-то на севере, 06.08 (января) 0027 года
Минами бежала всю ночь, опасаясь, что её будут искать. Немного отлёживалась и бежала снова. Места тут были странные. Время от времени попадались огромные горелые пятна, воняющие несусветной гадостью. И остатки зверей. Хм-м… Да, скорее всего, зверей. Огромных и… и странных. И тоже обугленных. Но даже того, что осталось, хватило, чтобы зябко поёживаться.
Обходя эти странные пожоги и куски скелетов, она изрядно отклонилась на восток, рассудив, что ещё пара дней — и покажутся первые её деревушки с лисьими алтарями. Деревушки, в которых всё было понятно и давно известно, в которых она была главнее императора, если бы таковой вдруг заявился.
И тут ей встретился след. Двойной лисий след, слегка заветрившийся, но ещё не старый. Она подумала — и прошла мимо, своей дорогой.
А через полчаса ей встретился ещё след. Этих лис было больше, четверо, наверное. Минами уселась в сугроб и уставилась на четыре накладывающихся друг на друга цепочки. Лисы не ходят стаями! Говорила же! И судя по направлению… неужели они до сих пор живут около тех пещер? Что за убожество???
Она фыркнула и побежала дальше, но вскоре встретила ещё один след, совсем свежий. Группа лис прошла здесь не позднее сегодняшнего утра. Эти были осторожны, старались бежать след в след, от чего ямки следов были глубже и как бы размыты. Но запах. Здесь прошло около десятка лис, это точно! Собирались на Среднезимье? Поздновато что-то. Она снова села, человеческим жестом сплетя на груди руки, разрываясь между двумя чувствами: любопытством и нежеланием видеть своих излишне щепетильных товарок. На выразительной лисьей морде сменяли друг друга совершенно противоположные эмоции. Наконец победила неприязнь. Чернобурка решительно взяла курс на восток.
Через пятнадцать минут она вернулась и, ругая себя, потрусила по пробитой лисьей тропе к их первым пещерам.
ЕЩЁ ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ
Новая Земля, Сидней, 01.08 (января) 0031 года
Среднезимье в унылом городишке с пафосным названием «Сидней» было слякотным и серым. Огибающее северный край материка тёплое течение не давало наступить настоящей зиме — белой, морозной, хрустящей — но и полностью не отогревало прилепившийся в узкой бухте порт. Зимы здесь были неприятными.
С другой стороны — ничего не заставляет сидеть тут больше положенного. Сделаем свои дела — и можно дальше на север.
Минами смотрела на своё отражение. Ну что ж, что-то новенькое. Девушка была медно-рыжей, со светлой, прямо-таки фарфоровой кожей. Фигура… вполне. Длинные ноги, хорошая задница, талия в наличии. И очень приличный бюст. Надо бы найти магазин нижнего белья. Или не искать? Пусть людишки порадуются, слюни попускают?
Это была уже седьмая её личность. Не личина, именно личность. Сперва была Минами. Потом господин Мин. Потом Эсса. Потом красавчик Роберт. Чувственная Линда. Брутальный Джордж. Последние все были европеоидного типа. Окружение диктует…
И теперь… как мы тебя назовём, а?
Она встала и покрутилась перед зеркалом, выпустив восемь своих хвостов и любуясь собой. Восемь! Утритесь, чистоплюйки!
Каждый раз воспоминания о своей временной слабости раздражали её с неослабевающей силой. Зачем она попёрлась тогда на этот лисий сбор?
…
35. КАЖДЫЙ РАСТЕТ ПО-СВОЕМУ
Ничего не изменилось за все годы, сплошной детский сад! И эта белоручка Кин со своими придворными дамами! Минами фыркнула. Сделали вид, что рады видеть, как же!