— Извините… — обе женщины вздрогнули на незнакомый голос и обернулись.
В дверях стояла рыжая девушка. Восточный разрез чёрных глаз. Шорты, футболка, кроссовки. В руках — лисья шкурка.
— Извините, — повторила она, — Нам срочно нужен врач, — она посмотрела в сторону, словно там стоял кто-то ещё, и добавила, — Ветеринар.
Шкурка вдруг захрипела и задёргалась.
— Ах ты, господи! — всплеснула руками Люба, сообразив, что в руках у девушки — живая лиса. И, похоже, жить ей осталось недолго.
Клава воткнула в шишку последнюю шпильку и решительно шагнула к двери:
— Поехали!
Павел Андреевич был опытным ветеринаром. Кого только за свою обширную практику не лечил. Даже, бывало, енотов и ёжиков. Но вот лис, да чтоб оборотней — такого точно не бывало. Настораживало его, что временами сквозь лисий силуэт начинал просвечивать контур истощённого девичьего тела, игла теряла сосуд, приходилось останавливать капельницу и рыжая девушка, представившаяся как Йоко, начинала шаманить над тушкой, тонко причитая на японском. К вечеру Павел Андреевич достиг воистину чудесного результата, переведя свою пациентку из состояния «безнадёжно» в «стабильно плохо», а к ночи — даже в «нестабильно удовлетворительно».
В соседней комнате собралось всё небольшое начальство Семёнова, а заодно и фельдшер, которого попросили подежурить — вдруг пациентка внезапно обратится в человеческую форму — что делать? Время от времени кто-нибудь из них заглядывал в импровизированную палату, чтобы предложить что-нибудь или узнать новости.
Новостей почти не было.
Время перевалило за́полночь, когда лиса наконец открыла потускневшие янтарные глаза.
— Йоко…
— Я здесь, здесь!
— Кэори…
И тут доктор с изумлением услышал зазвучавший совсем рядом ещё один голос, который сказал:
— Я здесь. Банко, что случилось?
Банко мелко задрожала:
— Она вернулась!
Дальше разговор пошёл на японском языке, всё быстрее и быстрее. Лиса говорила, захлёбываясь, словно боясь, что не успеет. Девушки — обе, и видимая, и невидимая — о чём-то расспрашивали её, вскрикивали, плакали.
Привлечённые шумом в дверях столпились все, присутствующие в доме.
Измученную лису истощил этот разговор, она снова начала терять сознание и Йоко склонилась над ней, словно собираясь сделать искусственное дыхание. Нет, это всё же было что-то другое… Вот она подула… Лиса немного пришла в себя, испугалась и попыталась отстраниться от девушки, что-то крича по-японски… А потом её голос изменился, сделался властным и очень громким. И он явно угрожал! Сидящая на кровати девушка вскочила, но её тут же словно дёрнули вперёд, глаза у неё начали закатываться…
С металлического ветеринарного лотка сорвались большие стальные ножницы, пронеслись сквозь комнату и щёлкнули между лицами двух впавших в общий транс оборотней. Лиса обмякла на подушке, а девушка рухнула на пол.
Рядом с кроватью проявилась вторая рыжая японка. Свободной от ножниц рукой она показала универсальный жест: тихо! — схватила ручку и написала на бумажке: «Нас могут слышать!» — после чего махнула рукой, указывая на выход. Доктор и фельдшер остались со своими пациентками, а вся остальная копания пошла за третьей лисой. Они отошли довольно далеко, метров за триста от дома. Кэори крутила головой, выискивая что-то. Вот она ткнула пальцем в маленькое строение.
— Туда? — переспросил председатель управы.
Она кивнула, и вся компания набилась в какой-то сарайчик, сколоченный из кусков профлиста.
— Возможно… я надеюсь, что под защитой железа она нас не услышит, — пояснила лиса.
— Да кто она-то? — не выдержала жена председателя.
Меж бровей кицунэ легла горькая складка:
— Минами. Чернобурка вернулась.
— А-а-а! — вспомнил кто-то, — Это та лиса, что несколько лет назад разбойничала в Столице?
— Да, — Кэори поняла, что люди её не вполне понимают, вздохнула и начала по порядку, — Среди нас была одна чёрная лиса. Она хотела сразу много власти, хотела могущество. Я так понимаю, она замыслила подняться едва ли не вровень с богами. Наши пути разошлись. В прошлый раз — после того случая, шесть лет назад — мы с трудом изгнали её. С огромным трудом. Теперь у нас нет шансов, — она покачала головой, — Её мощь выросла неизмеримо! Вам следует срочно предупредить своё правительство. Она очень зла. Зла на нас, потому что мы отвергли её путь. Зла на князя — за унижение и вынужденное бегство. Напишите письмо. Может быть, кому-то удастся спастись. Хотя бы детям.
— Но… но может быть, вам снова, всем вместе?..
Кэори грустно усмехнулась:
— У меня всего четыре хвоста. У Йоко — три. Самая сильная из нас в княжеских землях — Сэйери. У неё пять хвостов. Пять! Это много! Но против девятихвостой — ничто! Как цыплёнок против коршуна. И… Минами уже нашла её. Чернобурка смяла Сэйери, словно ненужную бумажку! Мы никогда не сможем собрать столько энергии, как бы ни старались! Потому что мы никогда… — Кэори запнулась, —…никогда не сможем приносить себе человеческие жертвы.
— Значит те девушки, которых она убила?..
— Она съела у них печень. И сердца, насколько я знаю. Это даёт лисе огромную энергию. И именно за это мы её изгнали. Послушайте… Я вижу, что вы не вполне осознаёте, насколько всё серьёзно. Минами вернулась вчера. И сразу нашла Сэйери у дома семьи, которой она помогала в тот день. И хотела подчинить её. Всё, что Сэйери смогла сделать — уйти внутрь себя, как в кому, понимаете? Больше ничего. Минами взбесилась. Она заставила мужа заниматься с ней любовью на глазах семьи. А они смотрели, потому что она их парализовала. Потом она заставила его убить детей и есть их мясо! А потом убила его и съела сердце и печень! А жену свела с ума!!! И Банко тоже должна была смотреть на всё это, потому что не могла уйти, как и люди!!! Потом она сделала вид, что забыла про Банко, и той как будто удалось вырваться и побежать к нам. На это у Банко ушли почти все жизненные силы. Я думаю, Минами специально это сделала, это похоже на все остальные её поступки. Банко должна была умереть, не успев ничего рассказать — и так и вышло бы, если бы Йоко случайно не увидела её в полях. Умереть, но привести Минами к нам! Она всё время видит Банко. А теперь, возможно, и Йоко. И меня, не знаю. Не важно! Все северные посёлки в опасности. Она будет убивать вас только потому… потому что мы отказались это делать. Срочно предупредите соседей! И предупредите князя. На вашем месте я бы отправила несколько гонцов в Столицу. Разными дорогами. Может, кто-нибудь доедет.
36. СУМАСШЕДШАЯ КИЦУНЭ — ЭТО СТРАШНО
МИНАМИ ДОВОЛЬНА СОБОЙ
Новая Земля, Княжество Восточное, посёлок Сосновка, 23. 01 (мая). 0034 года
Минами была чрезвычайно собой довольна. Ночь получилась весьма… прибыльная, да. Посреди ночи потоки свежего, новообращённого страха потекли с такой силой, что стало ясно — северные посёлки Княжества получили информацию о её намерениях относительно их будущего. Давайте, давайте, бегайте, суетитесь… Жалкие, ничтожные людишки!
Она сыто потянулась. У бабы печёнка оказалась маловата, да не в размере же дело, верно? И ещё эта мысль — забрать черепные кости у супругов для двух последующих воплощений — показалась довольно… забавной. С детьми поторопилась, конечно, надо было их тоже использовать, но… Выбесила её эта Сэйери! Минами склонилась над вытянувшимся одеревеневшим тельцем лисы и проорала:
— Не придёшь в себя, твою печёнку тоже сожру, ясно?!!
Деревня людишек замерла в ночи. Минами плотоядно улыбнулась. За эти годы она стала просто виртуозом подавления воли. Можно было ведь как? Можно было действовать по-разному. Или исподтишка, незаметно, чтобы человечек воспринимал навязанную волю как свою. Или — сломать, смять, словно тряпочную куклу — но так, чтобы где-то на дне сознания это ничтожество продолжало осознавать всё происходящее и отчаянно биться, но ничего, ни-че-го не могло поделать. И потихоньку сходило с ума внутри собственного кошмара. Это было самое с-с-сладкое. Именно это происходило сейчас в дрожащей от ужаса деревне.
Вы ещё пожалеете, что не приняли меня со всем уважением! Может, кто и жив бы остался…
Под утро ей пришло в голову послушать: как там Банко? Корчится ещё или скопытилась?
На удивление, тупая рыжая трёххвостка ещё трепыхалась. И рядом с ней шёл любопытный разговор. Разговаривали двое мужчин, совсем близко, и слышно было хорошо.
— Как вы считаете, Павел Андреевич, успеет князь собрать войска?
— Наше дело, Арсений Климович, сейчас — надеяться. В столице большой гарнизон, и все воины снабжены защитными амулетами против подчинения воли. Даже тут по северам кое-у-кого с орочьей войны такие остались, может, ей не удастся всех сломить.
Минами фыркнула! Амулеты! Ха! Выходите толпой!
Послышались шаги по деревянному полу.
— Однако же, я смотрю, управа всё-таки приняла решение вывезти детей.
— И правильно делают. Лучше перестраховаться.
Правильно-правильно! — одобрила Минами действия управленцев, — Больше суеты — больше страха!
— Знаете, Пал Андреич, — забулькало, словно кто-то наливал питьё в чашку, и это бульканье отчего-то раздосадовало Минами. Надо ж ты, чаи пьют! Значит, недостаточно напуганы, раз ещё способны думать о еде! — Я всё же надеюсь, что наши не постесняются и попросят помощи у Белого Во́рона. Всё-таки с магическими существами нужно воевать магам. Ну, что у нас в этом плане? Раз-два — и обчёлся! Против обычного противника мы сильны. А против столь мощного волшебного? А там, в кого ни плюнь — то супербоец, то мегалекарь, то вообще дракон!
«Чего-о-о? — чернобурка соскочила с окровавленного супружеского ложа и забегала по комнате, — Я, значит, без сна, без отдыха взращиваю магическую силу, а вся слава досталась каким-то… каким-то… во́ронам каким-то⁈ Где это вообще⁈»
Она два раза торопливо перекинулась, вытащила из пакета… тьфу! Не тот пакет!!! Минами грязно выругалась по-китайски и ещё дважды сменила облик. Вот! Теперь ёмкость была правильная! Из несколько замызганного полиэтиленового пакета она извлекла книгу. Стол был занят объедками от нескольких трапез, но она равнодушно смахнула человеческие останки на пол.