— Почему ты мне раньше ничего не сказал? — упрекнула она.
— Не хотел дураком выглядеть, — честно признался Антон.
То есть не совсем честно, конечно. Не мог же он рассказать, что Анастасия Берестова светилась, когда его видела. Вернее, ему казалось, что она светится.
— Как жалко, что мы перестали всё друг другу рассказывать… — грустно заметила Камилла.
Он думал, она начнёт задавать вопросы. Камилла его не упрекала и не жаловалась, но он знал, что очень перед ней виноват.
— Мы это исправим, — пообещал он, поднимаясь. — Пойдём. Я хочу увидеть Татьянину свекровь.
— Ты уверен, что свекровь здесь?
— Не уверен. Надо посмотреть.
— А если это она была у врача… — замерла Камилла. — Что тогда делать? В полицию звонить?
— Там видно будет. Пойдём, — поторопил Антон. — Или я один схожу.
— Нет. Я с тобой.
Камилла вскочила, схватила шерстяную кофточку. Вечер был тёплый, но жена постоянно мёрзла, боялась простудиться. Обычно Антона это удивляло, Камилла ни разу на его памяти не простужалась и не болела гриппом. Впрочем, она практически не ездила на метро, ей негде подхватывать вирусы.
Пропустив Камиллу, Антон запер дом, сунул ключи в карман.
— Какой хороший вечер…
— Да, — признал он.
Вечер действительно был хороший, тихий. Впрочем, Антон мало обращал внимания на погоду, разве что дождя не любил.
Перед железнодорожными путями пришлось задержаться, к платформе подошла электричка, выпустила пассажиров, тронулась. Пассажиров было немного, дачники проехали ещё вчера, а местные в основном заполняют электрички в будние дни.
Антон читал, что во время карантина число вагонов в электричках было сокращено. Понятно, что несчастные граждане лезли в электричку в разгар пандемии вовсе не из желания покататься. По острой необходимости они лезли, потому что им требовалось деньги зарабатывать, а городу, несмотря на пандемию, были необходимы свет, вода и многое другое, что создавалось руками и мозгами в том числе и живущих в Подмосковье. Сокращение вагонов приводило к большему заражению, и ни к чему другому. Антон тогда долго ломал голову, идиотизм это или направленное вредительство, но так и не пришёл к разумному выводу.
Сейчас число вагонов было восстановлено. Камилла нетерпеливо переступала ногами, дожидаясь, когда поезд проедет.
Антон притянул её одной рукой. Он не ожидал, что она пылко его обнимет.
Поезд проехал, он опустил руку, отстраняя Камиллу. Она послушно пошла за ним через переезд.
Потом они, как настоящие детективы, прячась в кустах, недолго следили за Татьяниным участком. Следили недолго, потому что пожилую женщину, возившуюся с малышом у надувного бассейна, заметили сразу. Антон достал телефон, сделал несколько фотографий.
Из дома выбежал мальчик, который утром встретил Татьяну, крикнул:
— Бабушка! — и снова скрылся в доме.
— Пойдём отсюда, — тихо позвала Камилла. — Нас сейчас увидят. И примут за бандитов.
Жене в чужом посёлке было неуютно.
— Не примут! Мы скажем, что пришли к Татьяне в гости.
Женщина на участке увела ребёнка в дом.
Участок был неухоженный, заросший травой. Странно, Антону казалось, что у Огаркиной всё должно находиться в чистоте и абсолютном порядке.
«Хонды», стоявшей утром у калитки, видно не было.
19 июля, воскресенье
Камилла не перезвонила и не написала. Это было странно, Иван ожидал, что она немедленно откликнется, получив его эсэмэску. Сначала он спокойно работал и про Камиллу почти не вспоминал, а потом отчего-то забеспокоился. То есть не то чтобы забеспокоился — по-настоящему беспокоился он только о собственной жене, — но какое-то неприятное чувство возникло.
Соня стучала по клавиатуре.
Иван вышел на балкон, выкурил сигарету. Вернулся, снова сел напротив жены, подвинул ноутбук.
— Что ты хмуришься? — оторвалась от экрана Соня.
— Хмурюсь? — задумался Иван. — Я не хмурюсь.
Соня снова уткнулась в экран, а он, помолчав, зачем-то признался:
— Я вчера Камилле эсэмэску сбросил, попросил, чтобы позвонила. А она не звонит.
— Хочешь, я ей позвоню? — Соня посмотрела на него встревоженно.
— Не хочу!
Зря он сказал про эсэмэску, жена больше не смотрела в экран, скосила глаза на окно. За окном слабо колыхались листья берёзы.
— Переводи, переводи, — усмехнулся Иван. — Зарабатывай денежки.
— Она несчастная, Камилла. — Соня откинулась в кресле, забросила руки за голову и стала смотреть в потолок.
— Да? — фыркнул он. — Ну конечно, несчастная! Развлекалась с любовником, а теперь боится, что муж узнает! Мне её жаль!
Про всё остальное, что творилось с Камиллой, вспоминать ему не хотелось. Он не верил, что историю с выстрелом она придумала, а история выглядела нехорошей. Опасной она выглядела.
Какого чёрта Соня во всё это влезла!
И его втянула!
— Любовника не стало, а муж узнать может. Сделаешься несчастной!
— Вань, ты не прав. В жизни всякое бывает…
— Нет! — отрезал Иван. — В жизни бывает только то, чему мы даём быть!
— Да, это верно, — Соня по-старушечьи покивала. — Но иногда ошибки совершаются. Мы всего лишь люди, у нас крыльев за спиной нет.
— Ты способна завести любовника?! — поразился Иван. Ему стало противно, даже во рту сделалось кисло.
— Я не способна! Но я — это я, а Камилла…
— А Камилла лживая, хитрая сучка! Мне жаль Антона. Он хороший парень.
— Ваня, ты не прав. Она раскаивается. Правда. Мне кажется, она не любила Антона, когда выскочила за него. Наверное, он ей нравился, но это не совсем то.
— А потом полюбила?
— А потом полюбила! Что ты ухмыляешься! Не у всех бывает всё так гладко, как у нас с тобой.
— А у нас гладко? — Иван поднялся, обнял жену вместе с креслом.
— Надеюсь, — улыбнулась Соня, потёрлась губами о его щёку.
И тут телефон наконец зазвонил. Иван облегчённо вздохнул, услышав голос Камиллы. Чёрт возьми, он всерьёз за неё беспокоился! Как будто у него своих дел нет.
— Извини, Иван, — быстро сказала Камилла. — Я на даче. Только что увидела твою эсэмэску.
— Пришли мне всё, что ты отсылала Стасу, — перебил Иван. — Абсолютно всё! Каждую мелочь. И вообще пришли всё, что касается мэрии. Ну… фотки, видео. Даже те, где ты одна.
— Ладно, — озадаченно согласилась Камилла. — А зачем тебе?
— Пытаюсь понять, кто и зачем с тобой шутит, — зло объяснил Иван.
— А… ты думаешь, это связано с мэрией?
— Я хочу иметь полную информацию.
— Хорошо, я всё пришлю. Спасибо тебе.
— Не за что.
— Да! — вспомнила Камилла. — Я недавно встретила Валериана Вокарчука. Ты его помнишь?
— Нет, не припоминаю.
— Был такой. Он сейчас зам начальника департамента. Просил, чтобы уговорила тебя взять у него интервью.
— На кой чёрт? — поразился Иван. — Он что, в политику собрался?
— Понятия не имею. Он просил, я тебе передала.
— Где ты его встретила? — Ивану не нравилась Камилла, но он продолжал за неё беспокоиться и ничего не мог с этим поделать.
— Представляешь, случайно, около дома.
Случайности бывают, но встреча казалась подозрительной.
— Камилла, пришли мне абсолютно всё!
— Да, конечно. Ты будешь разговаривать с Валерианом?
— Подумаю. Вряд ли.
— Что ему сказать, если спросит?
— Что я думаю, — объяснил Иван.
Иван потёр подбородок умолкнувшим телефоном и подмигнул напряжённо смотревшей на него Соне.
— Трудись, трудись! — ехидно посоветовал он жене.
Не удержался и снова обнял её вместе с компьютерным креслом.
Он думал, что Камилла хоть что-то немедленно ему пришлёт, но писем от неё долго не было.
В том, что бабуля на Татьянином участке и пожилая тётка, которая приходила в клинику, две разные женщины, Антон понял сразу. Но на всякий случай внимательно сравнил фотографии.
— Это не она, — сказала Камилла, заглядывая ему через плечо.
— Не она, — признал Антон. — Жаль.
— Почему жаль? — засмеялась Камилла. — Тебе хочется пришить несчастную старушку к убийству?
— Не знаю, чего мне хочется, — проворчал он.
Ему хотелось не вспоминать о Насте. Жаль, что не получалось.
Сегодня с утра настроение было отвратительным. Он пожалел, что приехал на дачу, в Москве можно было поработать, работа хорошее лекарство от скуки.
Камилла ходила по участку, разговаривая с кем-то по телефону. Протянула руку, потрогала листья яблони. Яблок в этом году обещало быть много, опять возникнет проблема, куда их деть.
Жена поднялась в дом. Антон предложил:
— Поедем на пруд?
— Пойдём пешком? — неожиданно решила Камилла.
Он не возражал. Пешком так пешком. Пешком даже лучше, пока прогуляются туда и обратно, быстрее день пройдёт.
В посёлке было принято здороваться со всеми, кто попадался на пути, — и со знакомыми, и с незнакомыми. Сегодня все лица казались незнакомыми, и он чувствовал себя дураком, улыбаясь встречающимся тёткам.
Сегодня всё раздражало. Даже то, что Камилла взяла его за руку. Кажется, держась за руку, они не ходили со времён жениховства.
— У меня какое-то странное чувство, — тихо сказала Камилла. — Как будто я начинаю жить заново.
Ему не хотелось отвечать и не хотелось держать её за руку, и поэтому у магазина он высвободил руку.
— Воды куплю.
Он думал, жена останется на улице, но она пошла за ним. Антон пропустил её вперёд. После яркой солнечной улицы помещение показалось тёмным, и Татьяну у прилавка он узнал не сразу.
Её узнала Камилла и сказала:
— Здравствуйте.
Ответили ей обе — и обернувшаяся Татьяна, и молодая продавщица за прилавком.
— Привет, Тань, — поздоровался Антон, а продавщице кивнул. — Сто лет совсем не встречались, а теперь…
— Да уж! — засмеялась Татьяна.
Она опять накупила две целлофановые сумки продуктов. Сумки на вид были увесистые. Почему за продуктами ходит она, а не муж?