Когда мы сориентировались по местной орбитальной плоскости, мои внешние датчики начали реветь. — Уху! — крикнул я. — Наконец-то экшен.
— Празднование преждевременно, — возразил Дэ. — Давай сначала убедимся, что выживем.
Быстрое обследование местности с помощью СУДДАР выявило караван огромных судов на траектории, ведущей их между двумя червоточинами. Червоточина, из которой они, по-видимому, вышли, была узловым соединением, но радиальным, ведущим внутрь. Врата назначения также были узлом, но мы уже определили, что они ведут к следующему узлу по часовой стрелке.
Мы двинулись к каравану, но не так быстро или прямо, чтобы показаться угрожающими. Скорее, в стиле «направляемся к тем же вратам». Я послал им радиолуч на частоте запроса врат, скорее от отчаяния, чем от чего-либо еще. И был вознагражден именно тем, чего ожидал: полным игнорированием.
Но теперь мы были достаточно близко для СУДДАР-сканирования. Я послал импульс полной мощности и получил в ответ, ну, очень мало. Большая часть корабля была хорошо видна в СУДДАР и напоминала любое случайное космическое судно — двигатели, системы жизнеобеспечения, компьютерные системы и так далее. Однако пассажиров не было. Были помещения, которые, казалось, предназначались для живых существ, но они были пусты. Значит, автоматизированные транспорты.
Однако сюрпризом стала та часть корабля, которая должна была быть трюмом. Она была экранирована. От СУДДАР. Все, что я получил в ответ, — это пустой прямоугольный объем.
— Я даже не знал, что это возможно, — сказал Дэ.
— Не та технология, которая у нас есть, — ответил я. — Маскировка — да. Экранирование? Это что-то новенькое. Интересно, что они прячут?
— Если предположить, что они что-то прячут. Экранирование может быть для защиты окружающей среды, а не содержимого.
Я нахмурился, глядя на него. — Что требует такого уровня экранирования?
— Не знаю. Спроси их, — возразил Дэ, махнув на видеоокно.
Пожав плечами, я отправил запрос на обычном языке на роанокском. И получил тот же ответ.
— Это тоже не очень работает, — сказал я. — Как насчет того, чтобы последовать за ними?
— Меня устраивает.
Мы поспешили встать в очередь за караваном. Через несколько часов они достигли врат назначения и начали проходить через них. Наконец, настала наша очередь, и мы последовали за последним транспортным судном.
— Куда?.. — воскликнул я, озадаченный. Караван исчез, за исключением судна, за которым мы следовали.
— Они разделились, — сказал Дэ. И действительно, на голографическом дисплее слежения было видно, как каждое судно направляется к разным вратам.
— Ни одни из них не являются узловыми вратами. Все локальные. — Я задумчиво потер подбородок. — Локальные поставки?
— Чего?
Со вздохом я изменил курс, чтобы последовать за судном перед нами, когда оно медленно, тяжело разворачивалось. — Давай выясним.
Мы сами еще не проходили через эти конкретные врата, так что это было своего рода два в одном. Транспортный корабль, ибо это почти наверняка была его цель, держал консервативный курс к тому, что оказалось родной планетой местной цивилизации. Или, вернее, к космической станции на геосинхронной орбите.
Путешествие внутри системы заняло около 30 часов, учитывая, что транспорт, похоже, никуда не торопился. По прибытии он пришвартовался к космической станции. Станция была чудовищно большой, легко затмевая транспорт, который и сам был не маленьким. Я также заметил флот меньших кораблей, удерживающих позиции вокруг космической станции. Похоже, они все были одного типа.
— Охрана? — сказал Дэ.
— Выглядят не очень устрашающе. По-моему, они больше похожи на грузовые дроны.
— А. Может, ждут, что там выгружает большой корабль.
Разгрузка заняла около шести часов. В конце концов, транспорт отстыковался и начал величаво двигаться к вратам. В то же время меньшие грузовые дроны начали выстраиваться в очередь у разных доков. Это почти подтвердило, что что бы ни выгрузил транспорт, все этого хотели.
Я решил снова попробовать связаться со станцией. Я передал приветствие на роанокском.
И получил ответ.
— Роанокское судно, это запретная зона. Небезопасно для неправильно оборудованных судов. Пожалуйста, отойдите на безопасное расстояние.
Я ответил: — В чем заключается опасность?
— Роанокское судно, правила требуют соблюдения зоны отчуждения в тысячу километров от хранилищ антиматерии для всех неавторизованных судов. Пожалуйста, отойдите на безопасное расстояние, чтобы избежать конфискации.
Антиматерия? Черт возьми. Я яростно попятился назад, в стиле ВСПЛЕСК-двигателя, пока мы не оказались на соответствующем расстоянии.
— Эй, Ики, если они только что доставили антиматерию, ты знаешь, что это значит?
— Что?
— У них есть источник антиматерии.
— Ты мастер очевидности, Дэ. И зачем им антиматерия? У них же наверняка есть Казимировские энергосистемы. Вообще-то, мы знаем, что есть. Мы сканировали их суда.
— Генераторы Казимира надежны, долговечны и не требуют дозаправки, — сказал Дэ лекторским тоном. — Но у них не самое лучшее соотношение мощности к массе. Единственная причина, по которой мы их предпочитаем, — это то, что термоядерные реакторы были хуже.
— В то время как антиматерия… — ответил я, побуждая его продолжить.
— Это самая плотная система доставки энергии во вселенной. Да, приходится время от времени дозаправляться, но в ситуациях, когда нужны просто чудовищные уровни мощности, это то, что нужно.
— Хм. Хорошие аргументы. Но ее должно быть относительно легко достать; иначе это не стоило бы того. А создание ее в коллайдерах и тому подобном — это гиблое дело.
— Верно. Так что давай выясним. Если предположить, что транспортный корабль направляется домой за очередным грузом, нам следует последовать за ним.
Мы пристроились позади транспортного судна, которое, подобно барже, двигалось к вратам червоточины, и сильно замедлились. Есть эпизод «Симпсонов», где Гомер во время кислотного трипа следует за черепахой, ему это надоедает, и он пинает ее за горизонт. Глядя на корму транспорта, я мог ему посочувствовать. Эта штука просто никуда не торопилась.
Корабль прошел через локальные врата, затем через два узловых. Вторые, однако, которые мы еще не исследовали, оказались радиальной линией и находились примерно на десять тысяч световых лет ближе к центру галактики.
— Отлично! — прокричал я. — Возможно, мы посетим ядро раньше, чем ожидали.
— Интересно, есть ли причина размещать завод по производству антиматерии в ядре, — сказал Дэ, нахмурившись.
— Если ничего другого, то большая черная тяжелая штука — отличный источник энергии.
— Конечно, если она не превратит тебя в спагетти или не расщепит на элементарные частицы. Нам стоит туда направляться?
— Дэ, я предполагаю, что если мы войдем в опасный регион, мы получим предупреждение. И теперь, когда у нас есть общий язык, мы действительно поймем это предупреждение.
— Ура.
Еще двое врат, и мы в ядре. Я читал, что в пределах парсека от галактического центра находится более десяти миллионов звезд, и что среднее расстояние между звездами в этом регионе составляет менее половины светового года.
Ни один из этих сухих фактов даже близко не передавал реальности того, с чем мы столкнулись. Небо пылало звездами, практически не оставляя пустого пространства, за исключением, возможно, прямо вверх и вниз. Доминировал красный цвет, так как большинство звезд в этом регионе были старыми, красными гигантами. Но период звездообразования около миллиона лет назад также породил большой урожай молодых, бело-голубых гигантов, некоторые из которых, я мог бы поклясться, показывали видимые диски.
— Боже милостивый, — выдохнул Дэ.
С огромным усилием я отвел взгляд от этого зрелища и проверил мониторы безопасности. К счастью, мы не находились прямо над солнцем. Мы, казалось, были в нескольких а.е. от маленького белого карлика. Конечно, подумал я, создатели сети червоточин выбрали бы относительно стабильное место для установки. Но в этом звездном супе стабильность, вероятно, была временной. Интересно, можно ли переместить червоточину после открытия.
Мы начали осматриваться. Транспортный корабль продолжал свой величавый путь, и мы скорректировали курс, чтобы следовать за ним.
Я отключил свою ВР в пользу полного обзора звездного неба в стеллариуме. Я парил, казалось бы, бестелесный, в море звезд.
— Стрелец А* находится примерно в семи световых годах в том направлении, — сказал Дэ, используя метафору лазерной указки. Красная точка обвела место на поверхности стеллариума.
— Это все еще просто звезды, — пожаловался я. — Давай приглушим видимый спектр и добавим радиочастотный слой.
В радиодиапазоне мы могли видеть джеты из центральной черной дыры, несущиеся на север и юг, раздувающиеся в пузыри Ферми, которые существовали над и под галактическим ядром. И что-то еще…
— Это… — сказал Дэ, водя своей лазерной указкой.
— Подожди. — Я изменил отображаемый спектр, и артефакт стал хорошо виден. Рядом с нами — очень близко по астрономическим меркам — что-то испускало яркий шлейф к галактическому северу и ярко светилось. — Это, — сказал я, — вид на пятистах одиннадцати кэВ.
— Аннигиляция антиматерии, — выдохнул Дэ.
— Ага. Полагаю, имеет смысл, что мы вышли рядом с источником антиматерии.
— Значит, это и есть легендарный фонтан антиматерии.
Я кивнул, онемев от благоговения. В 1997 году астрономы обнаружили, что что-то рядом с галактическим центром выбрасывает шлейф частиц антиматерии на тысячи световых лет к галактическому северу. И только на север, чему никто не мог найти объяснения. Излучение, испускаемое при взаимодействии антиматерии с обычной межзвездной пылью и газом, светилось на 511 кэВ, радиационная сигнатура полной аннигиляции.
— Ну, теперь мы знаем, — сказал я.