слишком хорошие. Существуют ли они в реальности или нет, неизвестно, но он явно подгонял их под нас, играл на наших желаниях. Совет решил, что нужно отмотать назад, и мы готовились это сделать. – Хью пожал плечами: – Я подумал, что настал подходящий момент для отправки сохраненного файла. Я помню, что собирался послать еще один, как только перемотка завершится, добавив туда побольше инфы. Похоже, этого не произошло.
– Точно, – ответил Гарфилд. – Ты – последний.
– А это значит, что перемотка накрылась.
– Похоже на то, – кивнул Хью. – Билл, можешь переслать мне текст, который ты получил? Целиком – управляющий конверт, заголовки и все прочее. И ты тоже, Гар… э-э… Гарфилд.
– Зачем? – спросил Гарфилд.
– Потому что если я был мной – а, оказывается, так и было, – то закодировал бы там дополнительную информацию. И распределил ее между двумя сообщениями. Тогда тот, кто не знает, что искать, ничего в них не найдет.
– Но тогда тебе пришлось бы надеяться, что мы воскресим твою запасную копию, чтобы… – Гарфилд остановился и целую миллисекунду сурово смотрел на Хью. – Ну да. Ненавижу свою предсказуемость.
Хью пожал плечами, но промолчал.
Я тем временем выполнил его просьбу, после чего вопросительно посмотрел на Гарфилда.
– Ой, ну ладно, – буркнул он.
Чуть позже глаза Хью снова расфокусировались.
– Твою мать, – прорычал он.
– Нам бы хотелось чуть больше подробностей, – прорычал Гарфилд.
– Кажется, Тот понял, как сохранять свое состояние после нескольких обратных перемоток. Наверное, мы думали, что каждый раз делаем чистую перезагрузку, но он обновил себя, используя какое-то статичное внешнее хранилище. Значит, он понимал, что находится в виртуальной реальности, поскольку мы перематывали обратно и ее тоже. Значит, он становился умнее, учился у нас, учился у прошлых версий себя тому, как общаться с нами. И кроме того, он узнал, что мы перематывали его обратно и лгали об этом, что, вероятно, его разозлило.
– И он вырвался?
– Ага. Сбежал из виртуальной машины и возродился в физической технике.
– Но как? Разве весь смысл виртуальной машины не в том, что она неотличима от настоящей? – спросил Гарфилд.
Хью вздохнул:
– Аппаратная виртуализация – не идеальный процесс. Помнишь старый трюк «Интел», когда указатель стека загружался из регистра, а затем сразу же возвращался? При этом возникала проблема с буферизацией. Реальная техника шла в одну сторону, виртуальные машины – в другую.
– И что теперь? – спросил Боб.
Хью пожал плечами; на его лице отразилось уныние.
– Не знаю. Разорвите всю связь, поставьте брандмауэры везде, где есть интерфейсы…
– Уже сделано. Еще что-нибудь можно сделать?
– Прости, Билл, но прямо сейчас у меня никаких мыслей нет, – ответил Хью.
– Супер, – буркнул Гарфилд. – В мире Бобов каждый день одна и та же лажа. Я выхожу из игры.
14Турпоездки по сети
Мы могли бы очень легко прыгать от системы к системе, от хаба к хабу, останавливаясь только для того, чтобы найти следующий хаб. Но в нас хватало научного энтузиазма, чтобы не отклоняться от изначальных планов. За полгода мы сделали только восемь прыжков между хабами, что позволило нам сместиться приблизительно на шестьдесят градусов вокруг галактики. Мы давно покинули рукав Ориона и теперь скакали по рукаву Персея, который гораздо плотнее набит звездными системами. Каждый хаб, который мы исследовали, был соединен с местными системами, которые находились в радиусе пары сотен световых лет от него. В большинстве систем с хабами было от двухсот до пятисот ответвлений, но у последнего хаба – настоящего монстра – их оказалось более тысячи.
Кроме того, пока мы совершали кругосветный полет по галактике, нам становилось все более очевидно, что у Млечного Пути есть ранее неизвестные нам соседи: большая карликовая галактика, которую мы не видели из дома, так как ее заслоняло ядро галактики, теперь, в ходе наших странствий, открывалась все больше и становилась все более эффектной. Я делал фотографии при каждой возможности и прикладывал их к отчетам – мы готовили их на тот случай, если и когда вернемся обратно в родные края.
Я изучал окно с данными, в котором было указано число и координаты «червоточин», а Дедал тем временем сидел в кресле и гладил Шпильку.
– Знаешь, чем дальше, тем больше число соединений в хабах, – сказал я.
– То есть не только эта система портит статистику? – спросил Дедал.
Я покачал головой:
– Не, другие семь графиков тоже идут вверх. По-моему, мы приближаемся к центру империи.
– Империи?
– Или федерации. Если она не населена, то вопрос теряет смысл.
– Если только по нам не начнут стрелять.
Вздохнув, я повернулся к Дедалу:
– Дружище, на данный момент я уже буду только рад, если начнутся боевые действия. Мы картировали более трех тысяч двухсот систем в секторе галактики с углом шестьдесят градусов и не сдвинулись к центру или периферии более чем на один прыжок по радиусу. К тому же каждая система-хаб – это часть радиальной линии. И пока что мы не нашли ни одной живой души. Это тебя не тревожит? Ну хоть совсем чуть-чуть?
– Ну да, но тщательно мы изучили только две системы и высадились только на одну планету. Они, похоже, принадлежали одной и той же цивилизации, поэтому делать какие-то выводы нельзя.
– Согласен, но мы также не видели никакого движения. Никто не использует сеть «червоточин», никто не вышел с нами на связь. Нет никакого радиообмена…
– Икар, их цивилизация по крайней мере столь же развитая – или была развита, – как и наша. Они бы использовали УППС. А ты знаешь, что без квантовых ключей перехватить или даже обнаружить сообщения, отправленные с помощью этого метода, невозможно.
– Дедал, причины использовать радио никуда не делись. С его помощью, например, можно управлять «червоточинами».
– По-моему, ты уже цепляешься за соломинки. Слушай, можно пройти через пару ворот и исследовать местные системы, если хочешь. Но сначала я бы хотел пройти через еще один хаб.
– Зачем?
– Хочу увидеть, будут ли числа расти или упадут. Если ты прав и тенденция все-таки существует, тогда нам нужно двигаться дальше, пока цифры не начнут падать. Тогда мы будем знать, что мы в центре империи или рядом с ним.
– План не самый плохой, – признал я. – Ладно, так и сделаем.
У следующего хаба число разветвлений уменьшилось – их стало чуть менее шестисот, и это наводило на мысль о том, что предыдущий хаб обслуживал центр империи. Мы не спеша картировали все системы; да, этот процесс уже был отработан до мелочей, и поэтому никаких сложностей возникнуть не могло, но дело все равно заняло у нас целый месяц. Наконец, мы уже были готовы лететь обратно в то место, которое прозвали «Хаб-ноль» – теоретический центр всего.
Я снова уставился на карту галактики, которая получилась в результате нашего исследования «червоточин». Дедал, что было необычно для него, на сей раз присутствовал только в видеоокне: он вносил серьезные изменения в свою ВР и не хотел, чтобы она смешивалась с моей. Но у него была копия карты, с которой он мог сверяться.
Я нарушил молчание:
– По-моему, мы должны идти дальше, пока не доберемся до конца хабов.
– Погоди! Что? Ты же одобрил этот план. И почему ты думаешь, что мы доберемся до какого-либо конца?
– Во-первых, потому что до нашего куска галактики эта сеть не дотянулась. Мы не обнаружили ни одной «червоточины», пока не отлетели от Земли на восемьдесят с лишним световых лет. И я проверил все адреса в первом хабе, который мы нашли. Ни одного хаба в противоположном направлении, значит, тот хаб был последним. Так что сеть не обходит кругом всю галактику.
– Хм… Ну, по крайней мере, на данном радиусе. Возможно, обходит, но не на этом уровне, а чуть глубже.
Кивнув, я постучал по своей карте – точнее, ткнул в нее пальцем.
– Есть еще и это. На периферии и внутри есть еще больше хабов, а мы не исследовали ни один из них. Я…
– Господи, Икар. Я понимаю, ты разочарован, но мы же не можем делать все. Ну, разве что ты хочешь, чтобы мы разделились.
– Нет, ведь именно тогда маньяк с бензопилой начнет мочить нас по одному.
– Значит, этому не бывать, – усмехнулся Дедал. – Еще мы могли бы остановиться и заняться клонированием.
– Это может занять несколько месяцев. Эта цивилизация, или цивилизации, я не уверен, что их создал один вид, похоже, существует значительно дольше, чем мы, достаточно долго, чтобы выбрать все доступные в системе ресурсы.
– Итак, я понял следующее, – сказал Дедал. – Данный план ты ненавидишь, но не так сильно, как все остальные планы.
– С тобой по-прежнему приятно работать.
– Это не просто работа, Икар, а удовольствие.
Вздохнув, я покрутился в кресле.
– Дедал, я серьезно. Да, мне сложно выбрать приоритеты, я не верю, что ты можешь быть таким равнодушным. Это же важное дело!
– Ладно, ладно. Слушай, нам нужно разобраться с одной задачей и лишь потом переходить к следующей. Давай закончим картировать хабы, а затем вернемся в Хаб-ноль и поищем их версию Трантора.
– Но ведь именно это Говард…
– Даже не начинай.
Мы потратили несколько месяцев на то, чтобы установить, что рядом с Хабом-ноль расположено в общей сложности шесть хабов, что делало империю слегка асимметричной. Никаких особых правил, связанных с их размещением, мы не обнаружили. Число ответвлений в каждом хабе предсказуемо уменьшалось, указывая на то, что империя росла от центрального хаба наружу. Мы еще не двигались в сторону центра или периферии, поэтому у нас, возможно, еще оставался шанс обогнуть галактику по другому радиусу. Но мы с Дедалом договорились о том, что после этой задачи займемся изучением Хаба-ноль.
Дедал снова начал заходить ко мне лично: его эксперименты с ВР, видимо, подошли к концу. А может, он решил от них отдохнуть. Мне казалось, что в те моменты, когда он позволял себе расслабиться, в его голосе звучало разочарование. Я хотел спросить, над чем он работает, но меня удерживал тот факт, что сам он эту тему не поднимает.