Бриджит кивнула и, посмотрев на меня, продолжила:
– То есть, если у людей появится шанс обрести бессмертие и возможность управлять «мэнни», причина ненавидеть нас исчезнет.
– Вроде того. А у тебя что-то есть?
– В данный момент я никак не могу это прокомментировать, – бесстрастно ответил я. – Нам пора. Все равно праздник не задался.
Мы встали, произнесли все фразы, которые полагается говорить при прощании, и направились к капсулам, в которых нас ждали «мэнни».
Вернувшись в квартиру, я приготовил пару мартини. Бриджит уже несколько раз говорила о том, что мы с ней должны смешивать коктейли по очереди, но я всегда настаивал на том, что эта работа меня не напрягает. Но если честно – хотя я никогда в этом не признаюсь, – причина была в том, что коктейли у нее получались ужасные. Как можно облажаться, если процесс вполне простой, ингредиенты известны и их легко отмерить? Понять это я не мог. Мне казалось, что она, возможно, намеренно все портит. Вот еще одна тема, которую я никогда, никогда не стану поднимать.
Я протянул Бриджит ее напиток и сел на диван рядом с ней.
– М-да… Полный облом. Как думаешь, Хавьер прав?
– Говард, мы лично ощущали нечто подобное в течение нескольких десятилетий. Хотя мне кажется, что сейчас ситуация более запутанная. Что-то превращает простую, незлобливую зависть и неприязнь в ненависть, которая подталкивает к действиям.
Она посмотрела на меня и сделала паузу. Значит, сейчас последует нечто важное. Я приготовился.
– Говард, у нас есть проект «Ченни», и это прекрасно, но, по-моему, нам нужно задуматься и о продлении жизни.
Я удивленно посмотрел на нее:
– Бридж, мы же это обсуждали. Бессмертие – прекрасная концепция, но на самом деле это такая плохая идея…
– Но так ли это? Я знаю все обычные доводы – перенаселенность, концентрация богатств, крайний консерватизм, замедление инноваций… Но у нас нет ни одного конкретного доказательства, что все это неизбежно.
– Но…
Она меня прервала:
– Ладно, давай пока выберем более достижимую цель – не бессмертие, а значительно увеличенную продолжительность жизни. Если большинство болезней и раковых заболеваний ликвидировано и есть возможность выращивать части тела, продолжительность жизни увеличивается лет до ста тридцати, но в конце концов процесс одряхления становится просто непреодолимым.
Я медленно закивал. Такое ощущение, что где-то в районе ста двадцати девяти – ста тридцати кто-то щелкает переключателем. Десятилетия надвигающейся старости и постепенно ухудшающегося здоровья теперь укладывались в два-три года, в которые втискивались практически все геронтологические проблемы. Когда деградация становилась очевидной, многие принимали решение уйти по своей воле. Правда, большинство из них по-прежнему ложилось в анабиоз, вместо того чтобы подвергнуться репликации.
– ВЕРА с неприязнью относится к терапевтическим методам продления жизни, – заметил я. – Исследования в этой области замедлились именно из-за их действий. А ведь их люди есть не только на Ромуле, но и на других планетах, и они обладают определенным политическим влиянием.
Бриджит поморщилась:
– В задницу ВЕРУ. Нужно просто по-тихому подбросить денег этим исследователям.
– Ладно. Так и сделаем.
Я знал, что на эту проблему Бриджит, как и всегда, набросится со всей яростью. И упаси вас господь встать у нее на пути.
27Положительные результаты
– В этом что-то есть. – Хью помахал листком бумаги в своем окне с видеотрансляцией. Личные визиты по-прежнему были запрещены.
Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как «прыгуны» закрыли границы, и пока ничто не указывало на то, что ситуация когда-нибудь вернется к норме. Хью не собирался даже обсуждать то, что происходит, – просто повторял банальные фразы о «запредельной осторожности» и «постепенном продвижении». Но излишняя беспечность в данных условиях, вероятно, была бы еще хуже.
Я создал себе кофе и сел в мягкое кресло, наслаждаясь моментом. Если Хью не собирается обсудить со мной какую-то совершенно другую тему, то я сейчас – впервые за сто лет – получу позитивные новости о том, что полеты со сверхсветовой скоростью возможны.
– Выкладывай, – сказал я и сделал знак рукой, в которой держал кружку с кофе.
– Ну, на самом деле похвастаться особо нечем. Просто напечатать на принтере рабочую «червоточину» нам не удалось. Но наши числа сходятся к решению, которое не создает бесконечности.
Я разочарованно нахмурился. Похоже, что решения пока нет.
– А когда у нас будет то, что можно использовать?
– Билл, можешь использовать вот эту штуку. Просто она будет не очень хорошо работать и, вероятно, произведет лишь чуть больше негативной энергии, чем классический казимиров генератор. А может, взорвется и уничтожит тебя и всю звездную систему заодно. Но для начала этого хватит.
Я свирепо посмотрел на Хью. Насчет взрыва он, вероятно, шутит – по крайней мере, я на это надеялся. С другой стороны, объем энергии будет огромным…
– Ладно, Хью, но вы же продолжите эти эксперименты?
– Конечно, до тех пор, пока не придем к оптимальному решению. Высшее руководство, похоже, поверило в проект, и теперь все им заинтересовались. Я уверен, что долго искать решение не придется. Тебе уже пора готовить технику.
– Ха, я уже давно ее сделал – не хватает только серого ящика для генератора негативной энергии. Отправь мне то, что у тебя есть на данный момент, а я пока свяжусь с Гарфилдом.
Хью кивнул, и в ту же секунду я разорвал подключение.
«Мэнни» Гарфилда сел и заморгал.
– Мы не в твоей лаборатории, – сказал он.
– Да, это космическая станция в облаке Оорта; она вращается, чтобы создать силу тяжести. Данный проект связан с определенным уровнем опасности, особенно если учесть, с какими силами мы будем работать. Поэтому я подготовился. – Я улыбнулся. – А вот взорвать миллионы кубических километров плавучих ледышек я не против.
Кивнув, Гарфилд вышел из капсулы.
– Насколько ты близок к финалу?
Я жестом предложил ему следовать за мной и направился к двери. Он поспешно пошел следом. Дверь перед нами с шипением открылась.
– Гар, над этим проектом я работаю почти сто лет. Я сделал все инженерные работы, я бесстыдно позаимствовал все, что сумел найти у исследователей-людей. Часть объектов у меня даже в нескольких вариантах. Например, сделать пузырь Алькубьерре в теории можно по крайней мере пятью способами, в зависимости от того, как ты создаешь варп-поле. Я готов к любому развитию событий.
– Генератор варп-двигателя должен быть здесь, – прервал меня Гарфилд и со смехом ткнул пальцем в воздух.
– Ну да, вроде того. В общем, мне кажется, что для проекта нужен не просто источник негативной энергии. Необходимо произвести дополнительные теоретические изыскания. Например, в одной из версий нам все равно понадобится досветовой двигатель, иначе объект вообще не будет двигаться. В другой двигатель врубает сверхсветовую скорость сразу после активации. Некоторые из них убивают пассажиров потрясающими, мучительными способами. По крайней мере, один из двигателей сжигает место назначения, как только прибывает туда. А вот с «червоточинами» я добился определенных успехов, поэтому начну с них.
– Вот так запросто:
Я остановился и повернулся к нему:
– Гар, теоретические изыскания были завершены на девяносто процентов еще до того, как умер Исходный Боб. И все сводилось к одному: «Теперь нам просто нужна экзотическая материя» или «Теперь нам просто нужна негативная энергия». И теперь она у нас есть – или скоро будет. Впервые создать микроскопические «червоточины» из квантовой пены мне удалось двадцать лет назад. Я тебе об этом рассказывал. А сейчас я, возможно, сумею извлечь из них пользу.
– Меня вот что беспокоит… – сказал Гарфилд мне в спину. Я притормозил, давая себя догнать, и он продолжил: – А что, если на самом деле Тот рассчитывал на то, что тебе хватит ума, чтобы воспользоваться его подсказкой? Может, он знал, что результаты будут катастрофическими, и поэтому хотел, чтобы ты во всем разобрался? Может, мы включим сверхсветовой двигатель, и он взорвет весь рукав галактики.
– Я думал об этом. Мне кажется, что здесь работает принцип заурядности. Кто-то в другой части Вселенной наверняка попытался бы сделать это, и мы уже увидели бы результаты.
– Такие как быстрые дискретные радиоимпульсы?
Я уже открыл рот, чтобы возразить, но осекся. Быстрым дискретным радиоимпульсам, одним из самых мощных выбросов энергии во Вселенной, до сих пор не удалось найти достоверное объяснение. Они, похоже, возникали из ниоткуда, но…
– Нет, – ответил я. – Часть из них имеет определенную периодичность. Какая ошибка в моделировании даст тебе непрекращающийся взрыв?
– Ты, похоже, вполне уверен в себе.
– Скоро узнаем, Гар, – сказал я, взглянув на него. Остановившись, я указал на мощную бронированную дверь, похожую на те, что можно увидеть в банковском хранилище. – Надеюсь, ты взял с собой свинцовые трусы.
28Желание исполнилось
Четыре корабля на большой скорости подошли к нам, а затем затормозили так резко, что у меня голова пошла кругом. Они уменьшили скорость с нескольких километров в секунду до нуля, а затем просканировали нас.
– Ой. Какие они шустрые, – сказал я. – Пожалуй, стоит исключить бегство из числа доступных вариантов.
– Угу, – отозвался Дедал. – Тебе уже показали опознавательные знаки?
– Пока нет. Полагаю, они… а нет, стой, все, начинается.
Я получил маломощный радиоимпульс. Быстрая проверка показала, что он, в общем, имеет тот же формат, что и идентификационные пакеты, которые мы получали от контроллеров ворот. А это означало, что мы не сможем хоть что-нибудь разобрать в этих сообщениях.