Я пригласил на встречу тех, кого Гарфилд в последнее время начал называть «Древними». Я, Гарфилд, Уилл и Боб засели в пабе, а Хью присутствовал в виде картинки в окне видеотрансляции. На встречу также пришли Говард и Бриджит – просто потому, что решили зайти именно в тот момент, и сказали, что у них есть новости.
Хотя я сохранял хладнокровие – по крайней мере, мне так казалось, – Гарфилд практически вибрировал от возбуждения. А в виртуальной реальности, где можно управлять своим аватаром на уровне отдельных пикселей, это было заметно. Боб уже увидел, как волнуется Гарфилд, и недоуменно нахмурился.
Я открыл рот, чтобы произнести нечто самое очевидное, но Боб меня опередил.
– Ты думаешь, что все мы недоумеваем, зачем ты нас здесь собрал, – сказал он. – С этим разобрались, так что давай рассказывай.
Я ухмыльнулся, радуясь, что теперь можно обойтись без драматизма.
– Мы добились успеха.
Боб склонил голову набок:
– Выяснили, как вставляют мягкую карамель в леденец?
– Очень смешно. – Я помолчал, чтобы повысить уровень пафоса и немного отомстить ему. – Нам удалось пропихнуть материю через «червоточину».
В такой тишине можно было услышать звон упавшей булавки. Все застыло; только Гарфилд продолжал вибрировать. А затем Боб с подчеркнутой невозмутимостью сказал:
– Ладно, это интересно. Продолжай, пожалуйста.
Я бросил взгляд на Гарфилда: он ухмылялся так, что у него едва не отрывалась челюсть.
– Мы создали «червоточину» и разделили ее на две конечные точки, – продолжил я. – Тут ничего нового. Мы переместили одну конечную точку на сто километров от другой. Успешно. Новый рекорд по расстояниям, но все еще ничего сногсшибательного. Затем, действуя по подсказке Тота, мы расширили и стабилизировали оба конца с помощью негативной энергии и протолкнули через них десять атомов водорода, один за другим. Все они вышли из второй точки.
Я сложил руки на груди и постарался выглядеть не слишком самодовольным.
– Десять атомов водорода? – заворчала Бриджит. – Я не физик и, возможно, поэтому не понимаю, почему мы должны этим восхититься.
Говард наклонился к ней:
– Бриджит, до сих пор никто не мог провести через «червоточину» даже один кварк. Если ничто не поддерживает конечную точку, сквозь нее не может проникнуть даже свет – она обрушивается раньше.
Бриджит медленно закивала:
– Похоже, вы скоро будете зарабатывать еще и на этом.
Говард ухмыльнулся:
– Да, обычно все так и выходит.
Я повнимательнее вгляделся в Говарда. Он говорил, что у него есть новости, и мое объявление, кажется, заинтересовало его гораздо меньше, чем я ожидал. Он выглядел рассеянным – в отличие от Уилла и Боба, которые, похоже, были реально ошеломлены.
– Так, Говард, а у тебя какая новость? Ты явно думаешь только о ней. Давай выложим все карты на стол.
Кивнув, Говард улыбнулся всем собравшимся.
– «Мэнни» для людей. Вы знаете, мы уже долго работаем над этим проектом…
– Если честно, ты говорил нам только о том, что кто-то, по слухам, работает над этим проектом, – вставил я.
Не обращая внимания на меня, Говард продолжил:
– Мы готовы их презентовать. Мы собираемся раздавать их фанатам техники. Эти машины мы назвали «ченни».
– А это, разумеется, сокращение от «человеческие мэнни», – сказал Боб.
– У вас у всех шутки дурацкие, – сказала Бриджит, закатывая глаза к потолку.
– Вот это интересно, – сказал Уилл, обращаясь к Говарду. – У ВЕРЫ наверняка возникнут проблемы на Ромуле. Их политика станет куда менее популярной.
Гарфилд замахал руками:
– Говард, это потрясающе! Я не хочу принижать твои достижения, но у нас есть сверхсветовой двигатель, так что победа достается нам!
– Перелеты по десять атомов за раз, – парировал Говард. – Мучительные будут путешествия.
Гарфилд умоляюще посмотрел на меня:
– Билл, подключайся к разговору.
– На самом деле все вы правы, – усмехнулся я. – С одной стороны, мы все еще на стадии замысла. С другой стороны, теория уже проработана, дальше остается только проектирование. С третьей стороны, есть определенные ограничения. Или, по крайней мере, они появятся.
– Например?
– Ну, через «червоточину» ты можешь попасть только туда, где уже есть другая «кротовина». И тебе нужно создать пару вместе, а затем отвезти одну из них в место назначения, двигаясь со скоростью, которая меньше световой.
Бриджит нахмурилась:
– То есть нельзя мгновенно попасть туда, куда ты еще не добрался старым, долгим путем. Существенный недостаток. А нельзя создать конечные точки «червоточины» в двух разных местах?
Я покачал головой:
– Нет, поначалу они существуют в виде одной виртуальной частицы и лишь затем разделяются. Это никак не обойти, даже в теории. Но послушайте, пройдет лет двадцать, не больше, и мы соединим все планеты ОФРС в единую сеть. И тогда вы сможете на самом деле посещать другие миры.
– С помощью «ченни» вы сможете посещать их уже в этом году, – с ухмылкой ответил Говард.
– А тебя-то кто сюда приглашал? – спросил я. – А еще… торговля. Вы сможете экспортировать свое дьявольское зелье.
Говард кивнул, признавая мою правоту.
– Но Говард в каком-то смысле тоже прав, – добавил Уилл. – Данное изобретение не изменит ситуацию радикально – так, как это сделал бы настоящий варп-двигатель. И он же еще не…
– Уилл, над варп-двигателем мы все еще работаем, – сказал я. – Тут еще остаются вопросы с теорией, поскольку у нас до сих пор не было способов проверить основные допущения.
– Парни, мне кажется, что это будет очень нам полезно, – сказал Хью из своего окна. Мы посмотрели на него, и он продолжил: – От Страны прыгунов до Эпсилона Эридана семьдесят световых лет. Я нарушаю правила, рассказывая вам об этом, но, по-моему, в данный момент о правилах уже можно забыть. Но нас с вами разделяют девять звездных систем, и общее расстояние между звеньями этой цепи – восемьдесят два световых года.
– И что в этом хорошего? – спросил Гарфилд.
– В каждой из этих систем уже есть космическая станция, обладающая производственным потенциалом. С тех пор как был изобретен УППС, строительство таких станций стало стандартной процедурой. Если вы создадите пары «червоточин» в каждой системе в этой цепи и доставите одну из конечных точек в следующую систему, то эту цепочку вы сможете пройти за двенадцать лет, ведь именно такова длина самого большого сегмента. А это значит, что мы создадим шоссе от Эпсилона Эридана до Страны прыгунов за пятьдесят восемь лет до того, как Лже-Хью прилетит туда из «Ультима туле» вызволять Тота. Да, понадобится сделать десять прыжков, но это мелочи.
– А зачем нам возможность добраться до Страны прыгунов? Или тебе, если уж на то пошло? – спросил Боб.
– Когда прибудет миньон, картинки на экране будет мало. Боб, нам нужно физическое присутствие. Нам нужно что-то вроде линии сторожевого охранения, которую Уилл и Билл создали, чтобы засечь Других, приближавшихся к Солнцу. И нам нужна возможность обнаружить не целый флот, состоящий из огромных кораблей, а всего один корабль «Парадиз», который, возможно, будет замаскирован. И поскольку корабли класса «Титан» – самые современные, самые лучшие и значительно превосходят нас по скорости, нам нужно построить или импортировать и их тоже.
– А почему вы сами не можете этим заняться? – спросил Билл, немного подумав.
– Э-э… из-за ресурсов. Чтобы построить ИЕГОВУ, мы вынули все из нашей системы и из нескольких соседних. И мы… э-э… – Хью, похоже, смутился. – Мало кто из нас живет на кораблях. Раньше нам казалось, что это напрасная трата материалов.
– Вы могли бы разобрать на части ваш старый компьютер, – предложил Уилл.
Хью снова умолк, и на этот раз молчал еще дольше.
– Понимаешь, в этом все и дело, – ответил он. – «Железо» ИЕГОВЫ настолько мощнее матрицы репликанта…
– Господи! – воскликнул я. – Вы все мигрировали в облако?
– Большинство. Вот почему мы не могли просто отключить всю технику, когда Тот вышел на свободу. Это было бы массовое убийство. Или самоубийство – как посмотреть.
Боб схватился за голову:
– Невероятно!
– Заняться «червоточинами» можно прямо сейчас, – сказал Уилл. – Произвести оборудование для создания и разделения небольших «кротовин» несложно, и этим процессом можно управлять с помощью «бродяг». Билл, а что там с генераторами негативной энергии?
– На самом деле это просто слегка модифицированный генератор Казимира. Но, Уилл, я же сейчас на стадии десяти атомов. Я совсем не готов к перемещению макроскопических объектов.
– Но процесс создания «червоточин» ты уже отработал, так? И будущие исследования на него никак не повлияют, верно? Если начнем прямо сейчас, то к тому моменту, когда ты закончишь, конечные точки «червоточин» уже будут расставлены по местам.
Я нахмурился, обдумывая проблему.
– Хм… Ну да, ты прав. «Червоточина» – это «червоточина». Но на всякий случай пришли мне пару запасных.
– Ясно, не вопрос. Мы даже можем отправить несколько партий с интервалом в месяц – на тот случай, если одна из них испортится. Избыточность полезна.
– Билл, другие сложности есть? – вставил Боб.
– Ну, одна есть. – Я помолчал, и мне вдруг почему-то стало неловко, словно в возникшей проблеме виноват только я. – «Червоточина» никак не меняет собственную скорость объекта. Если две конечные точки движутся относительно друг друга, любой объект, прошедший через исходную точку, выйдет в месте назначения с наблюдаемой скоростью, направленной в противоположную сторону. И если наши «червоточины» в итоге будут вращаться вокруг звезд в их системах – а другого логического сценария себе представить не могу, – тогда нужно учитывать орбитальную скорость обеих точек, а также собственное движение звезд.
– А если суммарный вектор скорости направлен обратно в «червоточину», она просто вернет объект отправителю? – спросил Говард.