– С другой стороны, теперь у нас есть средства коммуникации, – заметил я. – Теперь мы бы смогли поговорить с часовыми у брандмауэра.
– А может, на этот раз они решат, что мы им надоели, и расплавят нас.
– Мы могли бы отправить к ним беспилотник.
– Икар, в наших трюмах и так тесновато – там «мэнни», все эти дополнительные «бродяги» и дроны. Я уже чувствую, что превращаюсь в шкаф.
– Поэтому я пожертвую всего одним грузовым дроном. Он достаточно большой, чтобы они на него отреагировали. Будем управлять им с помощью мазера через «червоточину».
Дедал вздохнул:
– Ладно. Я узнаю этот упрямый тон.
– Я предпочитаю называть его «решительным».
– Как скажешь, приятель.
И снова мы поняли, что полет через «червоточины» – это абсолютно лучший вариант. Пятнадцать тысяч световых лет через галактику менее чем за два дня, и почти все это время мы ползли от одной «червоточины» к другой. И вот мы снова оказались перед воротами, за которыми находилась демилитаризованная зона.
Я выпустил грузовой беспилотник, отдал ему приказы и отправил через ворота. Связь по мазеру была устойчивой, и поэтому я надеялся, что на этот раз нам удастся что-то узнать.
Как и ожидалось, часовые подлетели к дрону. У нас по-прежнему не было параметров для связи по УППСу, поэтому я приказал дрону отправить голосовое сообщение по старому доброму радио – на роанском языке. Программы-переводчики я уже настроил, так что мы с Дедалом слушали разговор на английском.
– Пожалуйста, пропустите меня.
Как я и надеялся, часовой переключился на тот же метод связи:
– Необходимо разрешение.
– Где его получить?
– Вы говорите на роанском, но ваши очертания не совпадают с формой зарегистрированных роанских кораблей. Вам понадобится разрешение для судов данного класса.
– Где получить это разрешение?
– Его может выдать правительство Роанока.
– На Роаноке никого нет. Где я могу найти его правительство?
– Оно, скорее всего, уже прошло здесь.
– Здесь? К дальним воротам?
Упоминая ворота, я шел на определенный риск, но он показался мне оправданным. В расшифрованных нами текстах слова, обозначающего «червоточину», не было.
– Ответ утвердительный.
Я ощутил облегчение. Часовой понял, что я имею в виду.
– Все роаны прошли через ворота?
– Эта информация недоступна.
Черт. Ну ладно, это объяснимо. Откуда об этом знать часовому?
– А другие цивилизации прошли через ворота?
– Все цивилизации-участники прошли через скззззззззз.
Ого. Последнее слово, вероятно, обозначало ворота «червоточины». Я быстро добавил его в переводчик. Кроме того: все цивилизации-участники? Неужели мы только что выяснили, куда все улетели?
– Что находится за воротами?
– Эта информация недоступна.
– Ты знаешь, почему все они прошли за ворота?
– Эта информация недоступна.
– Правительства на Роаноке нет, и поэтому мы не можем получить разрешение на пролет. Есть ли процесс, позволяющий сделать исключение?
– Отдельные заявления может рассмотреть центр безопасности. Однако он не отвечает на запросы уже тысячу четыреста тридцать два года.
Хм, а ведь это роанокские годы. Я забыл настроить переводчик на автоматическую конвертацию. По меркам людей, это… 2104 года. Ого.
– У них отличные системы техобслуживания, – сказал Дедал, стоявший позади меня.
– Есть ли другой способ получить разрешение?
– Альтернативных вариантов нет.
Вот черт.
57Марафон
С постройкой плотов особых проблем не возникло. Деревьев у нас было достаточно, и в ходе эволюции они стали легкими – практически с такой же древесиной, как у бальсы. Мы могли почти мгновенно связать вместе десяток стволов, а затем спокойно сложить плоты в грузоподъемную петлю, которую несли шестнадцать драконов. Я очень боялся, что нам не удастся координировать драконов и это приведет к столкновениям в воздухе, и тут нам повезло – данную задачу выполняли только наиболее обученные и дисциплинированные воины.
Всего через несколько часов первый плот уже отправился в путь, и через каждые пару часов драконы готовили новые. Вскоре отплыли уже двадцать плотов. На следующем этапе нужно было заняться припасами. Глиняные горшки для сигнальных костров, щепки для растопки, еда и тув – все это мы складывали в петли, каждую из которых несла пара драконов.
Это была военная операция, которой мог бы гордиться любой генерал Земли. Пока она продолжалась, остальная часть армии организовывала исход драконов. Большинство участников были добровольцами, поскольку над драконами навис весьма реальный призрак голода. Человеку было бы сложно понять психологию драконов. Оказавшись в экстремальных обстоятельствах, человек мог бы несколько недель выживать вообще без еды. Но не драконы – их метаболизм слишком разогнан. Несколько дней без пищи, и большинство из них съест родную мать.
С запада прилетел дракон с повязкой военного. Он тяжело опустился на поверхность «поплавка», несколько раз с силой втянул в себя воздух, затем сказал:
– Мы все сделали. Плоты готовы, костры горят.
Александр повернулся к своим генералам:
– Начнем.
Исход займет полдня. Нужно разбить драконов на группы, каждая из которых займет около половины плота, и отправить их через определенные интервалы, чтобы наш график стал чуть менее жестким. Часть драконов неизбежно устанет и будет не состоянии действовать дальше по плану, но мы сможем дать им отдохнуть чуть больше.
Вместе с несколькими солдатами я вылетел чуть раньше первой группы – якобы для того, чтобы осмотреть плот и убедиться в том, что все в порядке. На самом деле я собирался поддерживать связь с Бриджит. Александр по-прежнему подозревал, что мы с ней общаемся каким-то тайным способом. Как бы то ни было, против моего вылета он возражать не стал.
До плота мы добрались через несколько часов. В ходе полета ничего особенного не произошло, хотя, возможно, остальных драконов он немного утомил. Наши «дранни», конечно, могли лететь почти бесконечно, но я тщательно следил за тем, чтобы казаться таким же уставшим, как и мои спутники.
В глиняных горшках горели огни, и в ряд были выстроены бочки с тувом; похоже, все было в лучшем виде. Мы немного отдохнули, выпили по паре кружек растворителя, а затем по приказу командира взлетели и взяли курс на Лемурию.
Это был еще один обычный полет. Никаких восходящих потоков теплого воздуха здесь не оказалось, но из-за движения воздуха над океаном иногда возникали восходящие потоки, в которых драконы чувствовали себя комфортно. Честное слово, они – лучшая из гуманоидных форм, которые мы уже знаем, и наверняка есть способ превратить все это…
Что-то тяжелое ударило мне в спину, и внезапно из моей груди появился наконечник копья. Все индикаторы «дранни» стали красными, и сработал ограничитель, защищавший от сенсорной перегрузки. Я успел подумать лишь «какого…», а затем связь с «дранни» прервалась.
Я немедленно отправил сообщение Бриджит:
– На меня только что совершили покушение. «Дранни» вышел из строя. Будь начеку.
– Что? Как? – отозвалась Бриджит, но прервала поток вопросов: – Поговорим позже. Немедленно свяжись с Марио.
Менее чем за миллисекунду я сообщил новость Марио, и замаскированный беспилотник вылетел, чтобы забрать мой «труп». Я надеялся, что дрон прибудет на место раньше, чем какой-нибудь крупный морской хищник, ничего не подозревая, решит закусить моим «дранни».
Я сидел в своей ВР, закипая от ярости. Скорее всего, Александр пытается убрать конкурентов. Ох, как же он ошибся. Если на него падет хоть тень подозрения, Бриджит порвет его в клочья.
Ну, не важно. Я умер, так что можно и поработать. Я открыл окно и стал разбирать письма, накопившиеся в папке «Входящие».
Чуть позже на связь со мной вышел Марио:
– Говард, привет. «Дранни» у нас. У него неплохая рана – ровно в том месте, где должно быть сердце.
Он прислал мне фотографию. Ага, явно смертельный удар.
– Починить можешь? – спросил я.
– Конечно. Уже наполовину починил – бросил на это дело всех наших «бродяг». А как только мы активировали внутренних «бродяг», они неплохо там все почистили. Слушай, тебе там шрам нужен или нет?
– Что? Нет, конечно…
Но тут я осекся. Скорее всего, речь о шраме вообще не зайдет, но позднее я всегда смогу его устранить.
– Хотя если подумать, то да, нужен, – сказал я. – Типа как от старой раны, полученной на войне. Сделай его свежим и багровым.
Рассмеявшись, Марио разорвал связь.
Я отправил сообщение Бриджит:
– Что-нибудь интересное происходит?
– Нет, Говард, все как обычно. Хотя Александр действительно уделяет мне больше внимания, чем обычно.
Угу. Все сходится. Я отправил Бриджит фотку с подписью: «Твой новый парень грубо играет».
Она ответила немедленно:
– Ты же придешь, да? Хочу увидеть его лицо, а затем порвать его.
Я послал ей смайлик-сердечко и отключился. Александру кранты.
58Спецдоставка
Спустя почти два года непрерывных инженерных работ мы, наконец, добились успеха. Мы с Гарфилдом находились в ВР, и на наших экранах виднелись два конца нашей тестовой «червоточины», располагавшиеся на противоположных концах системы Эпсилона Эридана. В обычном освещении они выглядели не очень интересно: каждая «червоточина» напоминала просто дыру в космосе, через которую можно увидеть картинку, открывавшуюся в другом конце. И поскольку это была сферическая дыра, можно было летать вокруг нее в любом направлении и смотреть прямо сквозь нее.
Нет, на самом деле слово «сферическая» не совсем ей подходило. Сферической поверхности у «червоточины» не было – она скорее была плоской, дырой в форме диска, словно врата в «Звездных вратах» или «червоточина» в «Глубоком космосе 9», но, с какой стороны на нее ни смотри, она оставалась плоским, дискообразным отверстием. Даже множественные наблюдатели, смотрящие на нее с разных углов, увидят дискообразную картинку, которая тянется к другому концу «червоточины». Кроме того, по ее краям возникало небольшое искажение, как у черных дыр из мультфильмов.