Тем временем займемся архивариусом. Я прочел инструкции, отправил запрос на создание сеанса связи и получил ответ.
– Мой номер… – я потрясенно посмотрел на Дедала, – мой номер в очереди – 132 398? Какого…
– Населения тут нет, верно?
– Да, но с кем тогда общается архивариус?..
В этот миг я получил еще одно сообщение.
– Вы подключены. Какой у вас запрос?
– Ого, а быстро у вас тут… – буркнул я и обратился к архивариусу: – Кто создал остальные 132 397 подключений? В столице еще остались жители?
– Нет, – ответил голос. – Большинство запросов, даже когда здесь было биологическое население, присылали автоматизированные системы, которым требовалась информация о принципах нашей работы, правилах и процедурах. Этот трафик не ослабевает.
– А, ну тогда ясно, – сказал Дедал.
Шикнув на него, я спросил:
– Куда делось население?
– Ваш номер в очереди – 145 220. Пожалуйста, подождите.
– Ах ты ж е… – Я вздохнул. – Одно подключение, один вопрос. Возможно, нам придется подождать.
Вскоре архивариус ответил:
– Население Федерации – все 114 видов – эмигрировало в связи с неминуемым уничтожением галактики.
– Погоди, я хотел спросить…
– Ваш номер в очереди – 119 191. Пожалуйста, подождите.
– Твою мать! – воскликнул я и от злости хлопнул себя по лбу.
– Это как просить джинна исполнить твое желание. Очень, очень хорошо подумай, прежде чем сказать что-нибудь.
– А нельзя как-нибудь ускорить? – заворчал я.
– Нет, – ответил архивариус. – Ваш номер в очереди – 193 211. Пожалуйста, подождите.
Я уставился на консоль как громом пораженный; моя челюсть отвисла. Дедал упал с кресла, не в силах сдержать смех.
Зарычав, я подключился заново и, стиснув зубы, принялся ждать.
– Какой у вас вопрос?
– Какова природа и история фонтана антивещества?
– Фонтан антивещества обнаружили разведчики-йетили в 832 году по стандартному календарю Федерации. Он – либо белая дыра, либо «червоточина», извергающая материю из региона, который в основном состоит из антивещества. Согласно некоторым теориям, существует другая Вселенная, которая является зеркальным отображением нашей. Именно так можно было бы объяснить тот факт, что в нашей собственной Вселенной преобладает материя. Если фонтан – «червоточина», тогда можно предположить, что ее создала древняя, уже исчезнувшая раса, поскольку макроскопические «червоточины» не возникают естественным образом.
– Если у нее нет спутников-«пастухов», то почему она не схлопывается?
– Ваш номер в очереди – 189 229. Пожалуйста, подождите.
Я медленно закрыл глаза, изображая бесконечную усталость.
– Это невыносимо.
Наконец, мне ответили:
– Если предположить, что это «червоточина», то отверстию не дает закрыться вылетающее из него антивещество. Если это белая дыра, тогда ту же функцию выполняет черная дыра, находящаяся на другой стороне.
– Какой сейчас год по календарю Федерации, как рассчитывается год по календарю Федерации и что стало нулевой отсечкой для календаря Федерации?
– Ваш номер в очереди – 184 299. Пожалуйста, подождите.
Я заскрипел зубами и свирепо взглянул на Дедала. Он уже рыдал.
– В данный момент идет 12 902 год по календарю Федерации. Год по календарю Федерации – это пятьдесят миллионов стандартных секунд. Стандартная секунда – это время, за которое атом иттербия совершает квадриллион колебаний.
– Хм… это… – мне пришлось залезть в свою библиотеку, чтобы найти информацию о переходах иттербия из одного состояния в другое, – приблизительно 1,72 земных года. То есть летоисчисление по календарю Федерации началось 22 191 земной год назад. Ого.
– Он не сказал тебе, как был выбран нуль, – нахмурился Дедал.
– И я не собираюсь спрашивать его о том, почему он так сделал. Он сделает вид, что это вопрос, а мне не очень хочется знать ответ. – Сделав паузу, я обратился к архивариусу: – Как была выбрана нулевая отсечка для календаря Федерации?
– Ваш номер в очереди – 119 200. Пожалуйста, подождите.
Я театрально вздохнул и начал ждать, закипая от ярости.
– За нулевую точку был выбран день, когда представители шести первых рас подписали текст Конституции.
– Ух ты, это так интересно! – сказал Дедал и, вытирая слезы, вздохнул.
– Я автоматизирую процесс. Надоело слушать, как мне называют мой номер в очереди. – Я открыл виртуальную студию и быстро вбил в нее несколько команд. – А вот теперь давай заготовим вопросы.
69Неприятности
Включив маскировку и сохраняя радиомолчание, мы дрейфовали в космосе в полутора миллионах километров от Ромула и Вулкана. «Беллерофонт», вероятно, все равно что-то излучал, но смотреть на небо в инфракрасном диапазоне будет только астроном. Суддар ведь надежный, так зачем тебе другие приборы? По крайней мере, так думали люди.
Решение Бобов сохранить наши стелс-технологии в секрете теперь казалось мне блестящей идеей. Разумеется, рано или поздно они утекут, и тогда гонка вооружений начнется по новой, но прямо сейчас преимущество было на нашей стороне. Конечно, всегда существовал шанс, что какой-то корабль подойдет достаточно близко и обнаружит нас, но мы выбрали такое место, которое находилось вдалеке от всех известных маршрутов полета.
Я получил сигнал от Уилла, а затем включилась видеосвязь.
– Подхожу к условленной точке. Вы уже там?
– Уилл, мы тут уже шесть часов. Когда подойдешь поближе, увидишь нас в видимом свете. Кстати, может, расскажешь нам, как тебе удалось почти мгновенно добраться сюда от 82 Эридана?
– По «Червонету».
– Что?
– По «Червонету» – сети «червоточин», соединившей разные звездные системы. Мы по-тихому строили ее в поясе Койпера и зоне Оорта. Кстати, Билл это название ненавидит, так что называйте ее так при каждой возможности.
– Я… – Полностью утратив дар речи, я уставился на Уилла. После паузы я, наконец, сумел выдавить из себя: – Полагаю, секреты на этом не заканчиваются?
– Да, и я клянусь, что объясню вам все, как только мы закончим с этим делом. Но к текущей задаче это отношения не имеет. У нас тридцать тысяч членов общества «Всегда вперед», которых нужно как можно быстрее вывезти с планеты.
– Ну, не всех, – возразил я. – Некоторые из них – шпионы, а другие просто придуриваются, но на прямое предложение ответят отказом. Я создал отдельные списки для каждой из этих групп.
Уилл кивнул.
– С теми, кто упрямится, свяжемся в последнюю очередь. Если кто-то из них проболтается правительственным агентам, остановить нас уже не успеют.
– А куда мы их посадим?
– На «Фарго». У меня есть вращающаяся грузовая секция с комплексами, подготовленными для проживания людей. Мы совсем не хотим, чтобы снова произошло то же, что и в прошлый раз.
Чтобы координировать наши действия с Уиллом, мы зашли в его ВР. Ее тема не изменилась: это был тот же оперативный штаб, который он создал в ходе войны за Землю. Она доказала свою эффективность, и мы уже были знакомы с выстроенными полукругом голографическими экранами, на которых отображалась тактическая обстановка.
Я никак не мог лично управлять всеми транспортными беспилотниками, даже если бы мне помогли Нил и Уилл. К счастью, этим занимались ИМИ, но я невольно заглядывал через их компьютерные плечи и следил за тем, как они движутся по своим маршрутам.
Каждому члену семьи мы посоветовали быть дома в определенный час и ждать важное сообщение. Тридцать тысяч человек. Это было не так сложно, как можно было подумать: большинство этих людей жило семьями, поэтому точек погрузки оказалось менее семи тысяч. Многие из этих людей были нашими потомками, хотя мы все равно собирались забрать всех желающих.
И все-таки я снова чувствовал себя так, словно эвакуирую людей с Земли в ходе последней битвы с Другими в Солнечной системе, – и почти так, как, по словам Финеаса и Ферба, они чувствовали, когда забирали павов перед прибытием Других.
Есть ли необходимость в том, что мы делаем? Эта мысль не давала мне покоя. Может, мы просто реагируем на какую-то собственную родовую травму? Неужели мы по-прежнему ведем войну с ВЕРОЙ – войну, которая началась двести лет назад? Но рисковать мы не могли. Если мы попросим вежливо, а правительство скажет «нет», мы в заднице. Как не уставал повторять Уилл, тут нужно выбрать либо прощение, либо разрешение.
В теории процесс был простым: посади беспилотник, загрузи людей, взлетай. Конечно, о своих полетных маршрутах мы никого не извещали, так что с формальной точки зрения сейчас мы нарушали закон.
На отправку первой группы уйдет не больше четырех часов – если нам удастся прибыть на несколько точек погрузки одновременно. Затем мы перейдем ко второму этапу, в ходе которого пообщаемся с теми, кто может заупрямиться.
И у нас почти получилось. Что именно вызвало подозрения у правительства, я не знаю; возможно, кто-то решил устроить незапланированную проверку. В любом случае с ближайших авиабаз поднялись боевые «птички». Наши транспорты не использовали суддары, чтобы следить за приближающимся противником, чтобы не выдать себя, но мы могли следить за обстановкой из космоса, а затем передавать информацию дронам. Не идеальный метод – ведь он нас демаскировал, но достаточно рабочий.
– Они мечутся вслепую, ищут цель, которую можно атаковать, – сказал Уилл.
– Верно, но, если они зафиксируются на… а, черт. – Пока я отвечал, крыло «птичек» свернуло и погналось за нашими транспортами, которые покидали Порт-Хеннинг – маленький город на Ромуле, расположенный на побережье Западно-Нильского моря. Наши беспилотники летели быстро, однако явно уступали в скорости боевым машинам. ВЕРА точно не скупилась, создавая свои вооруженные силы.
– Что они будут делать – собьют нас? – спросил Нил.
– Я-я, – протянул Уилл, и на его лице появилось удивленное выражение. – Они вышли на связь.