Я не в силах была хоть что-то сказать. Отпускаю? Он сказал: «я тебя отпускаю»? Неужели он хочет…
– Короче, нам давно пора расстаться. Думаю, ты тоже это понимала.
Мне стало интересно, что значит «давно» в понимании Кирилла. Мы так-то не очень «давно» и встречаемся. Он, конечно, ветреный молодой человек, для которого три месяца реально «давно». Но чтобы и со мной ему так казалось?
– Что?
Другие слова сбежали из головы. Я не думала, что разговор примет такой оборот. Черт возьми, я надеялась, что все будет ровно наоборот!
– Я считаю, нам не стоит больше держать друг друга. Ты, я вижу, тоже это осознала… Артем…
Катастрофа, он понял все совершенно не так! Объяснить, что произошло на самом деле, не получилось – слова так и не нашли путь от мозга ко рту. Воспользовавшись тем, что у меня отнялся язык, Кирилл продолжил:
– Честно говоря, я тоже время зря не терял…
Да это именно то, из-за чего и произошла вся эта ситуация! Именно то, что я пытаюсь предотвратить! Хотя стоп. Он сказал «не терял»? В прошедшем времени?
– Уже где-то недельку мы с Викой…
Зная Кирилла, «неделька» – это не совсем точное описание месяца.
Кирилл не договорил. И не нужно было – я и так все поняла. Это продолжается не один день, значит, мне не предотвратить измену Кирилла. Для этого пришлось бы вернуться на «недельку», а не на сутки назад.
Похоже, я катастрофически ошиблась.
Почему я вообще решила, будто остановить Кирилла – моя задача, чтобы выбраться из петли времени? Это просто невозможно, раз его похождения продолжаются не первый день. Мне не справиться с таким заданием. Мне вообще не стоило во все это ввязываться.
Даже если бы Кирилл начал свои похождения только сегодня. Я бы перекроила этот день. Остановила Кирилла и буквально приказала бы ему остаться со мной. А что дальше? Я же не могу крутиться в петле времени каждый раз, когда Кирилл оступается? Это было бы ужасно! Действия Кирилла зависят-то от самого Кирилла. И не я должна исправлять последствия. А он должен так поступать, чтобы не нужно было никаких последствий исправлять.
Осознание этого было таким мощным и внезапным, что я не заметила, как всхлипнула. Кирилл тут же вмешался. Он взял меня за локоть и нежным голосом сказал:
– Алиса, не стоит расстраиваться. Это только к лучшему.
То, что это к лучшему, он не соврал. Но, несмотря на истину, которую он глаголил, мое тело не удержалось от естественной реакции на его слова и якобы милый тон.
Я отпихнула его руку и дала Кириллу такую резкую пощечину, что самой стало больно. Ладонь закололо, но это ощущение было, скорее, приятным, и я заулыбалась, как сумасшедшая.
– Алиса! – закричал Кирилл, прижав ладонь лицу.
От низкого, бережного, но снисходительного тона не осталось и следа. Теперь Кирилл визжал высоко, как мальчик-зайчик.
– Ты с ума сошла?!
Кирилл отступил на пару шагов в глубь коридора. Он даже не представляет, насколько прав! Я действительно сошла с ума, и, честно говоря, это уже перестало меня волновать.
– Ты… – начала я.
В голове крутились сотни матерных слов, и все замечательно подходили к описанию Кирилла. Но остановилась я на банальном:
– Сволочь!
И унеслась.
Умчаться как в кино, чтобы лавандовое поле и закат, у меня не получилось. Даже побежать не получилось. Коридор вел в гостиную, а там такая толпа клубилась, что сквозь нее можно было только протискиваться, никак не бежать. К этому я и приступила.
Сперва стало боязно, что Кирилл погонится за мной. Я не сомневалась, что он из тех, кто может отвесить затрещину девушке. Я, конечно, спровоцировала его, с этим спорить не буду. Но менее страшно от этого не становилось.
Хотя кому я врала? Конечно, он за мной не побежал! Ни «вчера», ни сегодня. Это говорило громче любых слов. Но поверить, что он и вправду такой, было трудно. Кирилл просто бросил меня. Он сделал бы это, даже если бы я не устроила сцену с Артемом. Просто отважился бы чуть позже.
Тут кто-то схватил меня под локоть. Я сперва не заметила этого и не остановилась, поэтому чуть не вывихнула плечо. На миг я обрадовалась, решив, что это Кирилл погнался за мной. Но затем возле уха прозвучал голос Артема:
– Что случилось?
Взглянув в его глаза, я нашла там столько беспокойства о моей шкурке, что всхлипнула еще пару раз.
– Уйдем отсюда, – сказала я, хватая Артема за рукав. – Отвези меня домой.
В рукаве мне рука не попалась, поэтому я тянула Артема просто за ткань. Поэтому же он не утягивался. Я прикладывала уйму сил, а он не сдвигался с места ни на сантиметр.
– Домой? – нахмурился Артем. – Но через три часа…
– Я знаю!
Из-за того, что все это происходит в праздник, когда я вообще-то должна радоваться жизни, мне стало еще больнее. Нет, я не могу оставаться в этом доме. Если не уйду прямо сейчас, то начну крушить все, что под руку попадет. И первым будет Викино хлебало.
– Пожалуйста, пожалуйста, – запричитала я, дергая рукав Артема так сильно, что поразительно, как ткань не разорвалась. – Отвези, прошу!.. Я не могу здесь больше торчать.
Артем решался, так хмурясь, что на одно страшное мгновение мне показалось, будто он откажет. Оставит меня одну, как это сделал Кирилл. И мне придется либо топать на каблуках до центра, где можно поймать такси. Либо оставаться здесь. А это в сто тысяч раз хуже, чем изодрать ноги в кровь.
Потом Артем что-то увидел в моем лице, в глазах или, быть может, в губах. И сказал:
– Ладно. Идем.
Меня переполнило такое мощное чувство благодарности, что я снова заплакала. Артем лишь сильнее стиснул мою ладонь.
На выходе я заметила свой подарочный пакет с поясом для Кирилла. Первой мыслью было вернуться и запихать Кириллу этот пояс в глотку. Ведь я старалась, реально старалась подобрать что-то, что его обрадует.
Но я отвергла приступ садизма и отпихнула пакет ногой. Какой кошмар. Знал бы Женек, какой позор ему пришлось спонсировать. Хорошо хоть завтра денежки ему вернуться, ведь я снова проснусь в сегодня.
Но, может, петля не повторится? Что, если моим заданием было осознать, что Кирилл – говнюк? Это вполне вероятно. Странно только, что в петлю времени в таком случае не попадают абсолютно все девочки, которые встречаются с подонками. Но в таком случае эти явления не считались бы чем-то фантастическим.
Вопрос: почему в петле времени именно я? Что во мне особенного?
С этой мыслью я вышла на улицу. Здесь было холоднее, чем я думала. Странно. «Вчера» такая же температура ощущалась иначе.
Рукавом куртки я стерла слезы со щек, а потом потерла веки. Тут я вспомнила, что, вообще-то, накрасилась, а значит теперь на лице у меня такой же бедлам, как и в голове.
Оказавшись в машине, я достала из сумочки сухие салфетки и, промокнув языком уголок, принялась стирать ужас, в который превратился мой макияж.
Артем рулил молча. Я бросала на него взгляды, пытаясь ненавязчиво изучать его лицо и понять, о чем он думает. По стиснутым челюстям и поджатым губам вывод напрашивался один – он зол. Что ж, это простительно. Я бы тоже разозлилась, если бы левая девочка, манипулируя слезами, заставила меня везти ее домой за три часа до нового года. Ну почему все не могло пройти хорошо?
Настроение в машине мне не нравилось. Нужно было что-то сделать. Сама я уже практически успокоилась. Да, обидно. Да, досадно. Но какая к черту разница, как этот Кирилл ко мне относится?.. Переключить мысли в такое позитивное русло мне помогла та самая бутылка с двумя процентами чая. За десять минут я успела хлебнуть из нее десять раз, так что мир заиграл новыми красками. Янтарными.
Артем бросал на мои руки ревнивые взгляды. Я протянула ему бутылку с ободряющим «мм?», но он ее не принял, только что-то пробурчал.
Меня эта молчанка не устраивала. И жарко стало. И вообще, что мы в тишине сидим, как на поминках?
Я включила радио. Артем не отреагировал. Я повысила громкость. И сейчас он промолчал. Затем я стала выкручивать громкость то на максимум, то на минимум, устраивая дискотеку. Меня это жутко веселило. Мой смех утопал в мощных порывах воздуха, рвущихся в окно от скорости, на которой мы летели. Те же порывы хватали меня за волосы, так что в итоге бедлам взобрался мне и на голову.
– Прекрати баловаться, – сказал Артем.
Прозвучало беззлобно, даже наоборот, с поощрением. Поэтому я еще руку в окно высунула, пытаясь схватиться за порыв ветра, выскальзывающий из пальцев, как только я их сжимала. Я и голову успела в окно высунуть. Свежий воздух, бьющий в лицо, освежал не хуже студеной воды.
– Алиса, ну что ты делаешь?
Артем потянул меня за подол платья, и пришлось вернуться в салон, чтобы ткань не порвалась. По сравнению с холодом быстрого воздуха пальцы Артема казались прекрасно теплыми. Я бы не противилась, если бы он решил оставить их на моем бедре. Но он убрал руку, а я это не остановила.
Я лишь на мгновение коснулась его ладони. Но было уже поздно – его пальцы переместились на руль.
Конец пути мы проехали молча, но тишина больше не угнетала так, как в начале. Моей ноге жутко не хватало ладони Артема, и я сжимала бедра, пытаясь отогнать эту мысль. Что это я в самом деле? Что мне, своих рук не хватает, раз думается о чужих?
Артем и в этот раз остановился посреди дороги напротив моего подъезда. Выходить я не спешила – вряд ли кому-то прямо сейчас приспичит ехать по двору, так что маловероятно, что мы помешаем соседям.
Я закусила губу и посмотрела в окно. Треск ручника заставил меня обернуться на Артема.
– Ну пока?.. Спасибо, что подвез…
Нет, это все должно звучать иначе. Как именно, я не понимала, пока Артем вдруг не схватил меня за плечи и не притянул к себе. Он так крепко сжимал мои руки, что я не могла вырваться.
В общем, оказалось, что логичнее было промолчать.
Когда Артем снова поцеловал меня, я вновь растерялась. В отличие от поцелуя в гостиной этот не предназначался никому, кроме нас двоих. И от этой мысли сделалось дурно.