– Нет, конечно, хочу домой! – сказала я на том же повышенном тоне. Но тут же успокоилась, уяснив, что это незлая шутка и что меня реально отпустят домой пораньше. – Алина!.. Спасибо.
Последнее слово прозвучало в разы тише. Маша вскинула брови, Глеб присвистнул, а Алина сказала без раздражения, а с какой-то невиданной доселе игривостью:
– Ого, Алиса, какие ты слова знаешь.
Она улыбалась, а я пялилась на нее, не понимая, что это значит. Но тут же Маша и Глеб засмеялись, так что я поняла, что это Алина шутит. Вот уж не думала, что где-то в этом теле затесалось чувство юмора.
Я выдавила улыбку, все еще краешком сознания уверенная, что это розыгрыш. А потом запиликал телефон, сообщая, что стейки готовы, и я пошла их выносить.
Стоя у раздачи вместе с Глебом, который протирал посуду, я пялилась на девушек. Не знаю, как они не почувствовали мой взгляд, и ни разу на меня не глянули.
Тут звякнул нож, но я и ухом не повела.
– Нож упал, – сказал Глеб. Я не вмешивалась, и он сам добавил: – Знаешь эту поговорку?
Я кивнула, не отрываясь взглядом от девушек.
– Значит, мужчина придет… Навалятся в кафе, когда вы уйдете, и я тут вешаться буду…
– Не навалят, – сказала я. – Сегодня вообще больше никто не придет.
– Откуда тебе знать? – сказал Глеб.
Я не ответила и даже не глянула на него. Глеб поднял нож и положил его на подставку, откуда мы брали столовые приборы гостям. Дождавшись, когда Глеб уйдет, я переложила нож на мойку. А потом меня позвали девушки.
Я снова шла к ним, как на пытку. Они же опять скажут мне гадость какую-нибудь, а потом книгу попросят. Потому что в стейке окажется слишком много крови… Или слишком мало. Или жилка попадется. Или крупица кости… Да мало ли что со стейком может быть не так!
Но губастая попросила:
– Можно счет? – и вернулась к разговору с подругами.
– Вам что-нибудь понравилось?
Я оговорилась, но тут же поняла, что хочу узнать именно то, о чем спросила.
– Что? – девушка нахмурилась, но не по злому, а с удивлением.
– Вам понравилось блюдо?
– Да.
Ее подружки тоже кивнули и посмотрели на меня с легкой улыбкой.
– Прям все-все-все понравилось?
Я не верила своим ушам. Неужели эти курицы наконец-то не попросят у меня книгу? Хотя, наверное, если продолжу досаждать тупыми вопросами – попросят.
– Девушка, да! – сказала губастая.
Она сказала это так, что было ясно – она засомневалась в моих умственных способностях. Тогда я прекратила расспрос. Очевидно, что курицы не собираются просить книгу жалоб. После такого их и курицами неловко называть.
– Карта или наличка? – наконец спросила я.
Трудности детства мужчин
Я на улице переждала, пока отыграет «Last Christmas», и зашла в торговый центр. Минув стайку детей-рыбок, я силой воли заставила себя не смотреть в страшную витрину. А затем я остановилась, не доходя до елки-великанши, которая стояла в центре зала.
Я не помнила, с какой стороны ко мне подбегал Женек, поэтому боялась, что все мое шпионство раскроется прямо сейчас.
Но спустя полминуты я увидела, как он вышагивает мимо елки. Он улыбался, хотя еще не заметил меня. Странный. Я наблюдала за ним, надеясь, что мой пристальный взгляд не заставит Женька повернуть голову. Но нет. Он так меня и не заметил, а потом затерялся в толпе.
Я вышла из укрытия магазина и выдохнула. Так, первая часть плана выполнена. Теперь нужно успеть проделать вторую, чтобы не сорвалась третья.
Бегом бросившись мимо елки, я вдруг зацепилась взглядом за бабулю, которая позировала у елки, пока ее фотографировала внучка.
Время поджимало, но я затормозила.
– Давай помогу! – воскликнула я и выхватила телефон у маленькой девочки.
Я не выглядела как человек, которому хочется доверять. Но ни бабуля, ни внучка не испугались того, что какая-то сумасшедшая забрала их телефон. Девочка покорно отошла, а бабуля засуетилась: оправила вязаную кофточку и пригладила волосы, уже приглаженные шапкой.
Протерев объектив кофтой, я сделала несколько снимков. Я в два раза выше этой малышки и не закрываю камеру, поэтому фотографии точно получились лучше.
Время поджимало, так что я не выслушала благодарности бабули. А ведь она не знала – хорошие снимки получились или не очень. Я лишь вымученно улыбнулась и побежала вдоль витрин. Надеюсь, я узнаю нужный мне магазин на бегу.
Либо удача в эту петлю была на моей стороне, либо у меня просто хорошее зрение. Но я не пробежала магазин. Я влетела в него, растолкав копошащихся у витрин ребят, и взяла то, что мне было нужно. На кассе тоже пришлось потолкаться, но мне не впервой слышать оскорбления, так что я не стушевалась. Хоть где-то моя наглость должна пригодиться. Не только же в неприятности она может втягивать.
Расплатившись, я понеслась на фудкорт. Надеюсь, Женек еще не допил кофе со вкусом мочи.
К счастью, он все еще там сидел. Его кудрявую макушку я выхватила взглядом легко, будто Женек не просто сидел, а размахивал над головой красным флагом.
Подбежав к нему, я шлепнула на стол пакет, а потом уперлась руками о край, пытаясь отдышаться. Я молчала, потому что легкие бунтовали против любой попытки завести разговор.
Женек посмотрел на меня, затем на белый пакет, затем снова на меня. Я все еще пыталась отдышаться, поэтому он заговорил первым:
– Алиса?
Его голос звучал совсем нерадостно. Обидно.
Я кивнула. Хотела поздороваться, но легкие болезненно сжались. Нет, пора бы начать какой-то спортик гонять, а то это не дело… Начну с нового года, да!.. Хотя, стоп. Новый год уже завтра. Ладно, тогда… с понедельника! Все, точно, забилась, с понедельника!
– Что-то случилось? – спросил Женек.
Я качнула головой, но вряд ли Женька это успокоило. Конечно, он подумал, что что-то случилось. Что-то в лесу сдохло. Потому что лишь тогда я могла по доброй воле сесть к нему за стол.
Наконец-то я это сделала – села. Затем спихнула со стола пакет, а то Женька за ним не было видно, и торжественно произнесла:
– Поздравляю с Новым годом!
Женек нахмурился, чувствуя подвох. Он обернулся, потом заглянул мне за левое плечо, за правое…
Я этого не замечала, потому что наклонялась за пакетом и выуживала оттуда подарок. А когда выпрямилась, встретила подозрительный взгляд.
– Это розыгрыш?
– Нет.
– Шутка?
– Нет!
– Какой-то… пранк?
Я хохотнула, потому что не думала, что Женек знает слова, которые появились после его рождения.
– Нет же! – сказала я. – Просто хотела тебе, вот… подарочек сделать.
Я протянула ему подарок с широченной улыбкой, потому что была уверена – Женьку он понравится. Но тот почему-то не спешил его принимать или хотя бы радоваться. Я так и держала его над столом и хлопала глазами, пока Женек все обдумывал. А потом он глянул мне в лицо и абсолютно серьезно произнес:
– Ты пьяная, да?
– Нет же! – воскликнула я.
Да что это такое! Почему сегодня все это спрашивают, как вчера спрашивали, почему я грустная? Неужели радостными могут быть только пьяные люди?
– Возьми уже этот дурацкий подарок! – сказала я, пока Женек не выдвинул предположение о других увеселительных веществах.
– Понял, – сказал Женек, принимая подарок. – Ты сказала, подарок дурацкий, то есть там какая-то гадость и это все действительно розыгрыш.
Я откинулась на спинку стула и застонала. Ну как Женек может быть одновременно таким умным и таким тупым?
– Я прав?
Я не отвечала. Говорила же: на тупые вопросы не отвечаю. Я сложила руки на груди и стала наблюдать за тем, как Женек разворачивает подарок. Сперва он источал такую подозрительность, что мне впору было задохнуться. Женек то и дело поглядывал на меня прищуренными глазами. Я держалась сколько могла, а потом от лица Женька мне сделалось смешно, и я стала хихикать. Тогда он расслабился.
Вскоре перед ним на столе лежал плед с человеком-пауком.
– Это супер круто! – повторял Женек. – Спасибо, Алиса!
При этом тон его голоса был таким же высоким, как у Ярика, когда тот пищал. Женек щупал плед, гладил его и, налюбовавшись, стал в него заворачиваться. Тогда я остановила этот праздник жизни, потому что моя гордость не потерпит, если со мной за столом будет сидеть синий мотылек с человеком-пауком на спине.
– Как ты узнала, что человек-паук – мой любимый персонаж?
Я пожала плечами и качнула головой.
– У тебя все всегда было с человеком-пауком… Типа пенал, рюкзак, футболка на физ-ру… И ластик! У тебя был ластик с человеком-пауком, который ты в меня кинул.
– Не мог я в тебя ластик кинуть, – сказал Женек.
Я мешкала, а потом вспомнила, что это я во втором классе кинула ластик Женька в него самого.
– Точно, да, – поправилась я суетливо. – Не было такого.
Женек хмурился еще мгновение, но, расплылся в улыбке, когда его взгляд снова нашел плед.
Я смотрела на его склоненную голову, а потом, спохватившись, отвела взгляд и стала сгребать со стола упаковку от пледа.
– Есть пакет ненужный? – спросила я Женька, надеясь, что у него найдется что-нибудь, куда можно сгрести целлофан, чтобы без потерь донести его до мусорного бака.
– Так у тебя же есть белый.
Женек кивнул на пакет, откуда я достала его чудо-плед с человеком-пауком.
– Тут… – я запнулась. – Тут подарок.
– Мне второй, я надеюсь?
– Не обольщайся, – сказала я, сделав вид, что глубоко оскорблена. – Не тебе.
– А кому?
Я вздохнула с деланым раздражением, а потом сказала:
– Ярику.
– Ярику?
Мне хотелось верить, что в голосе Женька я слышу ревность к какому-то Ярику.
– И о чем мечтают четырехлетние мальчики?
Ну конечно, Женек знает, что у меня есть брат. Он даже знает, сколько ему лет. Женек реально все обо мне знает. Может, он еще подскажет мне пароль от моей старой странички «ВКонтакте»? А то я забыла, а там столько смешных мемов лежит, что потеря реально большая.