– А можно?! То есть… хочу!
Я не успела понять: издевался он надо мной или вправду был таким нерешительным. Последнее слово Женек произнес так запальчиво, что я рассмеялась. И в мгновение, когда я меньше всего была готова к этому, Женек наконец-то поцеловал меня.
И сердце забилось быстрее, и пальцы крепче прижались к комоду, и я подумала, что никогда раньше так не переживала из-за поцелуя. Я хотела поднять руки, обвить одной его шею, а второй забраться в волосы.
Но тут вдруг резкая и очень сильная боль пронзила нижнюю губу. Я вскрикнула и отшатнулась, насколько это было возможно.
Я распахнула глаза и увидела, что Женек еще более довольный, чем когда я глаза закрывала. И что-то мне подсказывало, что дело не в поцелуе.
– Ты дурак? – сказала я, пробуя разозлиться по-настоящему, но не преуспевая в этом. – Зачем ты меня укусил?
Женек снова склонился прямо к моему лицу, но на этот раз я не отшатнулась. Прямо у моих губ он произнес:
– Это за то, что рассказывала про мои карты.
– Ах ты!.. – воскликнула я, отрывая руку, чтобы зарядить ему по лицу, плечу, ну или по чему достану.
Только Женек был к этому готов. Он увернулся и засмеялся. Я тоже улыбалась, хотя вместе с тем удивилась и возмутилась. Стыдно мне не было, но щеки запылали.
Когда смех затих, я притянула Женька к себе, в этот раз опустив его руки не на комод, а на свои бедра. А потом сказала:
– Теперь по-настоящему.
И он сделал это. Поцеловал меня по-настоящему, как мне хотелось, но и как я даже мечтать не могла. И мне стало радостно, захотелось, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. Но и застрять в нем, как в петле времени, я не желала.
Пусть оно закончится, но за ним придут сотни и тысячи других таких мгновений, какое порадостнее, какое поспокойнее. Я их обязательно найду. Даже в грустном дне, даже когда дождь или слякоть, когда болит голова, когда холодно или слишком жарко.
Ведь счастливые моменты есть в каждом дне. Нужно просто уметь их находить.