— И если все-таки ребенок не может учиться в обычной школе, направить его во вспомогательную? Но…
— Вот именно «но». С этого «но» родители и начинают свои разговоры, а то и открытую борьбу со вспомогательной школой. Да, разумеется, многие родители мечтают о прямом и ясном пути для своих детей — школа с математическим или языковым уклоном, институт, аспирантура. Но, к сожалению, жизнь распоряжается по-своему. И случается, что именно эта школа, я назвал бы ее — с трудовым уклоном, выведет «трудного» сегодня мальчишку. Хорошо бы, чтобы родители побольше узнали о таких школах.
Хорошо бы. Так давайте это и сделаем. Отправимся в одну из вспомогательных школ.
…Солнце сверкало в ярком витраже, на окне разместились веселые картинки.
— Пусть дети радуются, — улыбнулся директор школы Рудольф Александрович Морозов.
И позже, когда мы знакомились с классами, мастерскими, залами, мне не раз вспоминались слова педагога Сухомлинского о школе радости, которой должна стать каждая наша школа.
В этой школе было все как в обычной — ребячий неумолчный гомон, веселые трели звонков, дневники, оценки. Только… Возможно, здесь больше печальных детских глаз. Ведь эта школа — вспомогательная, и приходят сюда ребятишки с нелегкой судьбой, уже многое повидав за свою такую еще короткую жизнь.
— Да, к нам порой приходят дети, отчаявшиеся после двоек и упреков учителей, — рассказывает Рудольф Александрович.
Во вспомогательную школу поступают дети с 7 до 9 лет. Специальная медико-педагогическая комиссия, в которую входят учителя школы, логопед, психиатр, внимательно обследует ребенка. Если малыш состоял на учете у психиатра и какие-либо отклонения от нормального уровня развития замечаются уже в детском саду, то его сразу же определяют во вспомогательную школу. Бывает, что ребенок идет в обычную школу, но уже в первом-втором классах явно отстает в учебе от своих сверстников, не справляется с программой. В этом случае комиссия решает, где лучше учиться ребенку. Причем путем опросов, тестирования, бесед определяется, не может школьник осилить программу или он просто не хочет учиться, ленится, а по способностям не уступает своим ровесникам.
Итак, комиссия рекомендует родителям перевести сына или дочку во вспомогательную школу. Что греха таить, для большинства родителей это, конечно, трагедия! Действительно, может ли быть горе сильнее для отца с матерью, чем болезнь ребенка. Встают страшные вопросы: получит ли он образование, овладеет ли профессией, сможет ли в будущем работать?! Сложные проблемы, серьезные вопросы. Как их разрешить? И многие родители почему-то думают, что все они сами собой отпадут, если ребенок останется в обычной школе. Но так ли это? Ученик, привыкший получать одни двойки и редкие тройки, теряет последнюю веру в себя. Такому парнишке и на отрядном сборе стихотворение прочесть не доверят. Да и что в классе ни сломается, разобьется, испачкается — сразу подозрение на него. Вот он и старается утвердить себя по-своему — хулиганит, прогуливает: мол, вот я какой, никого не боюсь, никаких законов для меня нет. И дело заходит все дальше и дальше.
…В характеристике на третьеклассника Сережу С. классная руководительница написала: «нуждается в изоляции от одноклассников», «социально опасен»! Да, Сережа был очень дерзок и изобретателен на проказы и выходки, судя по характеристике, имел на ребят куда больше влияния, чем классная руководительница, поспешившая объявить его «социально опасным» и «нуждающимся в изоляции».
— Это Сережа-то?! — почти хором воскликнули учительница и воспитательница 3-а, где сейчас учится мальчик.
И они повели меня в класс… Ребята сидели, внимательно листая учебники. Шел урок математики. Но в целом класс напоминал выставочную экспозицию: на столиках, в застекленных шкафах и витринах лежали, стояли, висели вышивка и инкрустация из соломки, рисунки и вылепленные из пластилина забавные фигурки…
— Вот это наш Сережа делал, — с гордостью, словно речь шла о собственном сыне, сказала воспитатель группы продленного дня Валентина Александровна Насупкина и показала аккуратно сшитую мальчиком сумочку. А учительница Фаина Михайловна Моисеева разложила перед нами его рисунки. Скажу честно: и то и другое было исполнено очень умело.
Мы с Рудольфом Александровичем и учителями долго ходили по школе. К нам подбегали ребята и спрашивали об уроках и пионерских сборах, об оценках за контрольную.
— Тебе четыре за контрольную, молодец, — хвалила учительница математики Нина Яковлевна Головнева, инспектор спецшкол Главного управления народного образования. И мальчишка расплывался в улыбке.
— Здесь дети научились радоваться своим успехам, обрели веру в себя, — говорит Нина Яковлевна. — Ведь для начала мы хвалим даже за то, что он хорошо стер с доски.
Такие школы есть почти в каждом районе. Кроме того, в нашем городе имеются школа и интернат, где открыты так называемые классы «выравнивания». В них учатся дети, которые не справляются со школьной программой. Сюда поступают ребятишки прямо с первого класса, или их могут перевести из обычной школы. Тогда во втором классе они освоят и закрепят знания первоклашек. Таким образом ребята проходят курс начальной школы не за три года, а за четыре.
Веру в своих детей обретают здесь и родители. И те из них, кто еще вчера переживал из-за перевода ребенка в эту школу, сегодня благодарны ее педагогам. «Сережа полюбил школу, спасибо вам», — сказала мама. Родители охотно приходят на собрания, старательно выполняют домашние задания классных руководителей. Это родители, уже привыкшие, как и их дети, к упрекам, жалобам и замечаниям, отчаявшиеся услышать о своем ребенке что-либо, кроме «двоечник» и «хулиган». Родители поверили в добрую силу школы. Они поняли, что у их детей есть будущее.
О будущем… Рудольф Александрович перелистывает классные журналы, рассказывает о судьбе выпускников. Подавляющее большинство их, за редким исключением, работают сегодня на ленинградских предприятиях. «Русский дизель» и «Ленинская искра», Лениздат, экспериментальная мебельная фабрика — да сразу и не перечислишь все адреса, где сегодня работают питомцы, успешно овладевшие в школе специальностью столяра. Девочки же получают профессию швеи и идут в объединения «Труд» и «Рассвет», в ателье города. В школьных мастерских можно научиться и картонажному делу. После восьмого класса у ребят есть экзамен и по труду, а девятый класс — специализированный, здесь учащиеся получают рабочий разряд, часто даже третий. И после девятого класса выпускники идут или прямо на завод или учиться в ПТУ. Остаются обычно они работать на тех предприятиях, где проходят практику. Да, ребята легко входят в трудовой коллектив. Вот, например, совсем недавно в школу пришло письмо из типографии имени Ивана Федорова, руководство которой благодарит старшеклассников школы за активное участие в субботнике.
В кабинете профориентации школы настоящая выставка искусных изделий, выполненных руками ребят. Здесь полочки, столики, платья и передники, красиво переплетенные альбомы и многое, многое другое. Все вещи ярко говорят об умелых руках и художественном вкусе учеников.
…Да, здесь есть о чем задуматься, а, возможно, и усомниться. Действительно, как же так, неужели в этой школе все «педагогически запущенные дети», отпетые хулиганы и закоренелые двоечники становятся примерными, трудолюбивыми учениками? Нет, не всегда случаются такие метаморфозы. Но все-таки, как правило, подчеркиваю, как правило, которое не бывает без исключений, ребята находят здесь именно свою школу, обретают себя. Почему так происходит? Ну, во-первых, начнем с того, что занимаются здесь дети по особой программе, иногда специально скорректированной для отдельного Сашеньки и определенной Катюши. Вот тогда-то этим ребятам и находят дело по плечу, дело, с которым они успешно справляются. Немало, разумеется, значит еще и то, что в классах этой школы обучается всего по шестнадцать человек. Так что здесь можно говорить об индивидуальном подходе к каждому ребенку. Подходе и педагогическом, и психологическом, и медицинском.
И еще об одном мне хочется рассказать. Директор школы Морозов не устает повторять на педсоветах: «Относитесь к ребенку по-доброму, и он отплатит вам втройне и отношением, и делом». Доброта, теплое слово, похвала, как воздух, нужны всем детям. «Но в особенности нашим», — говорят учителя 18-й школы. Забота, внимание, материнская ласка в особенности необходимы этим ребятишкам, обделенным и судьбой, а зачастую и собственными родителями. Ведь у многих детей — трудные, неблагополучные семьи, пьющие отцы и матери. Поэтому естественно, что большое внимание уделяется здесь продленному дню.
После занятий ребята идут на обед, и воспитатель старается и это немудреное мероприятие превратить в своеобразный урок этики. Разговор в столовой идет о культуре застолья. И конечно же, о хлебе. О том, как его надо беречь и уважать. Прогулка тоже не просто отдых.
Кстати, в школьной программе есть необычный урок социально-бытовой ориентации. Один из кабинетов оборудован как самая обычная квартира. Есть здесь стол, электроплита, гладильная доска и даже горка белья, баночки и коробки с крупой и мукой… В этом классе школьники учатся варить кашу и стирать белье, ухаживать за одеждой и обувью и умело применять косметику, пользоваться услугами телеграфа и почты. Словом, получают очень важные житейские навыки. Думается, такой урок очень бы пригодился вообще во всех школах без исключения!
Сделаны уроки, и ребятишки занимаются своими любимыми делами. А для того, чтобы заинтересовать детей, увлеченным должен быть сам воспитатель.
— Когда к нам в школу приходит новый педагог, — делится директор Морозов, — я всегда спрашиваю: что вы умеете делать, чем увлекаетесь? Поете, шьете, слесарничаете, играете на пианино? Ведь каждый педагог ведет у нас какой-нибудь кружок.
И добавлю: в различных секциях и кружках — спортивных, самодеятельности, вязания, столярного дела и других — занимаются почти все учащиеся 18-й школы.