Нет. Нет. Нет. Нет.
Я застряла. В ловушке.
Сама пришла в тюрьму. Надо было просто молчать.
Я увидела, как в моих окнах вспыхнули огни, и оглянулась через плечо, наблюдая, как на подъездную дорожку въехали ещё две полицейские машины. Вышли новые офицеры с оружием. Казалось, всё происходило в замедленной съёмке. Они пробежали мимо машины, но никто меня не заметил. Я так и осталась невидимкой. Но потом я увидела, как из хижины вышел офицер, который мне нравился, та женщина. Она встретила новоприбывших на крыльце. И покачала головой. Все опустили оружие.
Наверное, она сказала, что родители мертвы.
Больше там никого нет.
Когда приехала «Скорая», Макхейли подошла к моему окну. Она осторожно открыла дверь.
— Идём, — поманила она меня пальцем. Я попыталась разобрать выражение её лица, понять, злилась ли она на меня, но не смогла. — Врачи проверят, всё ли с тобой хорошо.
Я взяла её за протянутую руку, и женщина повела меня по гравию к машине.
— Это Дженни, — сказала она двум женщинам в медицинской форме. — У неё была тяжёлая ночь. Надо просто её проверить.
У первой заговорившей были тёмные волосы, заправленные за ушли.
— Привет, Дженни. Я Бетани. Мы просто проверим твоё здоровье, хорошо? У тебя где-нибудь болит?
И так началась проверка. Меня положили на кровать в «Скорой», перебинтовали ноги, послушали лёгкие и обработали рану в животе. Они кидались словами, которые я уже слышала, но не до конца понимала — «гипотермия», «истощение» и так хорошо знакомое «жестокое обращение».
Они работали вместе, пока мои глаза начали сами закрываться, желание спать было таким сильным, что больше в голове не было ни одной мысли.
— Не засыпай пока, Дженни, хорошо? — попросила та, что не Бетани, погладив руками по щекам. — Осталось совсем немного.
Я кивнула.
— Тебе очень повезло, что ты выжила, — сказала она.
Бетани бросила на неё странный взгляд, и мне сразу стало интересно, что она имела в виду. Но до того, как я успела спросить, полицейские снова подошли к машине «Скорой» и начали переговариваться. Женщина офицер залезла к нам.
— Как она?
— В целом всё будет хорошо. У неё мало жидкости в организме, и ей надо дать антибиотики из-за инфекции в ране, которую, скорее всего, придётся зашить, но она будет в порядке, — сказала Бетани.
— Вы нашли мужчину? — спросила я, следуя своему сценарию.
Офицер посмотрела на меня с хмурым выражением на лице.
— Боюсь, что нет, Дженни. В доме была только женщина. Там нет ни твоего отца, ни того, кто напал на твоих родителей, ни орудия убийства. Мы будем обыскивать лес. Возможно, твой папа пошёл тебя искать. Он может быть всё ещё жив. — Она улыбнулась, думая, что её слова обрадуют меня, но по моим венам будто разлился лёд.
— Думаете, это тот же мужчина? — тихо спросила Бетани, но не настолько, чтобы я не услышала.
— В каком смысле? Что за мужчина? — спросила я.
Офицер посмотрела на Бетани, потом на меня. Её грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Очевидно, она не хотела ничего говорить.
— Здесь… уже состоялось убийство, Дженни. И мы так и не поймали виновного. Мы считаем, — она посмотрела на Бетани, затем снова на меня, — что это может быть тот же самый человек. Улики совсем другие, но нельзя упускать из виду местоположение. Шериф осмотрит всё тщательнее, когда приедет сюда. А пока вы не могли бы отвезти её в больницу? Сюда едет «Скорая помощь» округа Перри, чтобы перевезти… — она снова понизила голос, когда сочувственно посмотрела на меня, — тело.
— Конечно, — ответила Бетани.
Не-Бетани вылезла из машины, а Бетани села рядом со мной, когда офицер тоже ушла, грустно мне помахав.
— О тебе позаботятся, дорогая. Я сделаю всё возможное, чтобы найти твоего отца и мужчину, который всё это натворил.
Я кивнула, сохраняя лицо непроницаемым. Когда дверь закрылась и зашумел двигатель, я прокрутила в голове всю полученную информацию.
— Значит, — просила я Бетани, — здесь уже совершали нападение? До этого? Кто-то умер?
Она колебалась, но в конце концов кивнула:
— Около двух лет назад здесь нашли женщину. Весь город встал на уши, но преступника так и не нашли.
— Они считают, что это серийный убийца?
Она чуть улыбнулась.
— Если честно, тогда было столько слухов, что я уже не знаю, какая сейчас главная теория. В таком маленьком городе смерти случаются не часто, по крайне мере убийства, так что об этом говорили все. У каждого было своё мнение о происходящем.
— Думаете, на этот раз это тот же мужчина?
— Наверное, мне нельзя так говорить, но я не верю в такие совпадения.
— Они же его найдут? — спросила я, затаив дыхание.
Бетани снова заколебалась.
— Уверена, они сделают всё возможное.
— Разве в прошлый раз было иначе?
Она грустно вздохнула.
— Тебе надо просто расслабиться. Давай я до конца обработаю рану, — на этом она начала работать, и я откинула голову на подушку. Бетани не ответила прямо, но для меня это уже было ответом.
Папа не соврал, здесь правда умерла женщина, так что мне повезло. Теперь оставалось только рассчитывать на то, что полиция снова не сможет найти никаких следов убийцы.
И на то, что где бы ни был мой отец, я нанесла ему достаточно повреждений, чтобы он умер до того, как полиция его найдёт.
Иначе он так и будет меня искать.
Это лишь вопрос времени, когда он доберётся до меня снова.
Глава двадцать пятая
Дженни
Пока меня проверяли в больнице, врачи увидели множество неправильно заживших костей, синяков и шрамов, поэтому начали расспрашивать о жизни дома. Я не знала, что случится, если моего отца найдут живым, но понимала, что это единственный шанс спастись. И на этот раз я расскажу правду.
Я рассказала всё — каждый поступок, совершённый отцом с мамой и со мной. Я выложила всё, потому что хотела спрятаться от него.
Его искали месяцами, живого или мёртвого, но без толку. Не нашли ни тела, ни признаков того, что он всё ещё жив. После выписки из больницы меня поместили в приёмную семью, а потом ещё и ещё, некоторые семьи были замечательными, некоторые — не очень. Но каждая была лучше, чем та, в которой я росла всю жизнь. В свой восемнадцатый день рождения я стала совершеннолетней. Семья, с которой я тогда жила, испекла мне торт, подарила открытку и отправила на все четыре стороны. Они были добры, но не любили меня. Никто не хотел подростков.
В тот же день я отправилась в здание администрации и подала документы на изменение имени с Дженни Форман на Грейс Дункан, выбрав фамилию автора, которая так часто помогала мне пережить подростковые года.
Я пыталась забыть всё, что случилось, всё, через что я прошла. Я поступила в колледж, познакомилась с лучшей подругой, Мараей, и постаралась жить дальше. Мы вместе сняли квартиру после выпуска и влюбились в работу в книжном магазине. Я была счастлива. Первый раз в жизни я была по-настоящему счастлива. И признание вслух не забрало у меня счастье.
По крайней мере, я так думала.
Когда я слишком сильно прикипела к моему счастью, Марая умерла. И всё, через что я прошла, вернулось снова. Вся та боль, которую я пыталась забыть, стала центром моей жизни. Я поклялась отомстить человеку, который забрал у меня Мараю, как я отомстила отцу столько лет назад.
Я выследила Райана — человека, который убил мою лучшую подругу. За несколько лет до того, как мы заговорили в первый раз, я часами наблюдала за ним, чтобы получить доказательства. Но их не было, и когда мы наконец-то познакомились, он оказался не таким, как я ожидала.
Он был таким напористым. Так настойчиво пытался стать моим другом, узнать меня. У него было мало друзей из-за такого компульсивного поведения. Когда ему нравился человек, он с головой окунался в отношения — хоть платонические, хоть нет. У меня впервые появился человек, который считал меня интересной. Забавной. Красивой.
Райан перечёркивал все слова, которые столько лет повторял мне отец. Признаюсь, меня ненадолго затянуло. Я всего лишь человек. Я была для него всем, и он был для меня всем, и в этом было что-то волшебное. На какое-то время я купалась в лучах его внимания.
Поначалу мы были просто друзьями, но он быстро осознал, насколько я была сломана. Думаю, его раны почувствовали мои, и Райан держался за это изо всех сил. Возможно, он старался исправить себя через меня. Может, он просто хотел доказать, что достоин такой любви, как у его родителей.
В любом случае, когда он сделал мне предложение, я осознала, насколько далеко зашла. Я познакомилась с ним для того, чтобы отомстить за подругу, но вместо этого позволила виновному влюбиться в меня.
Возможно, я тоже немного его полюбила. После этого я каждый день ходила на грани любви и убийства. Я два месяца решала, что было для меня важнее, пока мы планировали свадьбу.
Не знаю, зачем я вообще согласилась. Возможно, какая-то часть меня хотела попробовать жить нормально. Узнать, что так бывает. Понять, что я могу быть обычной.
Но когда он начал говорить о детях и я не смогла объяснить, почему не могу растить их с ним — почему я буду самым ужасным родителем на свете, — я поняла, что время пришло. Нужно закончить план, который я придумала в день, когда у меня украли Мараю.
Мужчины должны отвечать за свои поступки.
Нельзя позволять им ходить безнаказанными за то, что они делают с женщинами, я этого не позволю.
Он клялся, что бросит пить, но я наблюдала, как он снова срывается. Жизнь моей подруги намного важнее. Надо было чётко это показать.
И тогда я придумала только одно: скинула Эверли ссылку на старую знакомую хижину и попросила переслать её Райану, когда он заговорил о медовом месяце. Разумеется, Эверли понятия не имела, кто такой Райан, но я знала, что её дружеский совет по поводу места отдыха будет воспринято серьёзно. В конце концов, Райан всего лишь хотел сделать меня счастливой.