Они не могли узнать, кто я и что сделала. А именно — восстановила справедливость в этом ужасном мире. Иногда приходится брать всё в свои руки.
— Вы можете кому-то позвонить? У вас есть близкие?
Я кивнула.
— Моя лучшая подруга, Эверли. Но здесь не ловит связь. Я… подожду, пока мы не приедем в город, если вы не против.
— Конечно, — быстро ответил он. — Мы организуем вашу поездку до дома. Мы уже вызвали эвакуатор, чтобы забрать вашу машину.
— Спасибо.
Он стоял, сунув руки в карманы.
— Вам очень повезло, что вы выжили.
— Нам с мужем рассказали про… ну, про убийства, которые здесь произошли. Тогда всё было точно так же?
Он стушевался.
— Мне нельзя ничего говорить, пока мы не выясним детали.
— Конечно. — Я опустила голову.
— Но, — быстро добавил он, силясь придать голосу положительные нотки, — по крайне мере, в этот раз мы поймали виновного. Ваш муж сделал так, чтобы больше никто не пострадал. Он умер героем, мэм.
Я сжала губы, притворившись, что утираю слёзы, так и не подняв головы.
— Спасибо.
— Мы добьёмся справедливости ради вашего мужа. Я вам гарантирую.
— Спасибо, офицер, — повторила я. Чего хотел этот мужчина, медали? Они ничего не сделали. Это я устранила двух убийц, а не они. Полиция ничего не сделала для первой женщины, как ничего не сделала и для моей мамы. Я отомстила хотя бы за одну, если не за обеих. И я же отомстила за Мараю. Если кто и заслуживал благодарности, то я. Но, разумеется, я не собиралась этого говорить.
Шаги, направляющиеся в мою сторону, прервали мои мысли, я повернулась и увидела, как шериф Риттер спешит ко мне.
— Миссис Грэм?
Я не взяла фамилию Райана, когда вышла за него замуж, но привыкла, что люди полагают иначе. Я тщательно подобрала свою фамилию, и никто не заставит меня её сменить.
— Да?
— Идите за мной, — сказал он с улыбкой на лице.
— Что такое? — спросила я, не двинувшись с места.
— Ваш муж, мэм.
— Что с ним? — спросила я, но уже знала. Знала по этой улыбке и ощущению пустоты в животе.
Он кивнул, и одновременно с этим офицер в доме сказал:
— Пульс слабый, но он точно есть.
Я сглотнула. Нет.
— Мэм, он жив.
Глава двадцать седьмая
Райан
Один день спустя
В глаза светили яркие огни, моё видение состояло из моря белой и чёрной ряби.
Тьма.
Свет.
Тьма.
Свет.
Тьма.
Я пытался закрыть глаза, но что-то невидимое держало их открытыми.
Боль.
Она была одновременно нигде и везде. Я не мог определить, откуда она шла, но в то же время она исходила из каждой частички моего тела.
Где-то кто-то говорил.
— Райан? — услышал я, и хоть всё было бессмысленным, каким-то образом я понял, что это моё имя. Райан. Я Райан.
Мои веки опустились, и я опять окунулся во тьму.
Вниз.
Вниз.
Вниз.
Пик.
Пик.
Пик.
Глава двадцать восьмая
Райан
Два дня спустя
Вдалеке что-то ритмично пищало, вырывая меня из сна, словно песнь русалки.
Пик.
Пик.
Пик.
Пик.
Мои веки были тяжёлыми, а в голове всё перемешалось, казалось, будто мне нужно было выбираться из густого тумана.
Где я?
Что случилось?
Я не помнил.
Я не помнил вообще ничего.
— Райан? Ты очнулся? — Я услышал, как писк участился, и в мою руку скользнула холодная ладонь. Я открыл глаза, и они показались мне настолько же тяжёлыми, как багажник от машины. Я старался изо всех сил, и глаза оставались открытыми — передо мной была незнакомая комната.
— Райан, ты меня слышишь?
Слева от меня было что-то — кто-то. Размытая фигура, на которой я не мог сосредоточиться.
Я слышал её голос.
Я держал её руку в своей.
Это моя жена, но я не помнил её имени.
— Это я. Это… это Грейс.
Она плакала. Моя жена. Женщина рядом со мной. Она плакала… но из-за чего?
— Ты можешь моргнуть, если слышишь меня?
Я моргнул.
По крайней мере, так мне показалось.
Я увидел, как пятно её рта расширилось в улыбке. Она сжала мою руку.
— Хорошо! Хорошо. Так, давай ещё попробуем: моргни один раз, если тебе больно, два — если нет.
Я раздумывал над вопросом.
— Райан? — настаивала она. — Дорогой, ты меня слышишь?
Я моргнул.
— Тебе больно?
Снова моргнул.
— Я позову медсестёр, может, они дадут тебе обезболивающее. — Она нежно погладила меня по руке. — Ты помнишь, что случилось? Один раз, если да.
Я моргнул два раза.
Она глубоко вздохнула и замолчала на какое-то время, пока я возвращался обратно во тьму.
— Мужчина из леса, Райан… Ты его помнишь?
Меня вытащили из тьмы, комната медленно закружилась.
Я не понимал, о чём она говорит. Какой мужчина? Моргнул два раза.
— Мы встретили в лесу мужчину. Он издевался над нами, кинул камень в лобовое стекло, украл наши телефоны, вломился в хижину… Ты его не помнишь? Ты… Райан, ты был к нему так добр. Дал ему деньги, еду, трубочку… А он отплатил тебе тем, что пытался нас убить.
Она наклонилась и прижалась губами к моей руке. От этого по моему телу прошлась волна тепла. Я так сильно её любил. Она удивительная.
— Ты дал отпор. Ты… ты остановил его, милый. Ты спас нас. Спас мою жизнь.
Я слушал, как она говорила, но всё равно не до конца понимал слова. В них не было смысла. Ко мне возвращались какие-то воспоминания. Хижина — туманная картинка. Я помнил гравийную подъездную дорожку, хруст веток под ногами в лесу, но не смог бы описать дом, если бы меня попросили.
— Всё хорошо. Не перетруждайся. Ты потерял много крови… У тебя был сердечный приступ. Тебя потеряли… Я тебя потеряла. Врачам пришлось дважды тебя реанимировать. Но ты вернулся ко мне. Я знала, что ты вернёшься.
Она рыдала, и я так отчаянно хотел её утешить, но тьма снова начала меня засасывать, без предупреждения.
— Врачи сказали, что ты поправишься, надо только отдыхать. Ни о чём не переживай. — Она погладила меня по щеке, снова возвращая к реальности. Я согласен никогда не спать, лишь бы она не плакала.
Тогда её лицо стало чётче, моё зрение сфокусировалось.
— Ты меня понимаешь?
Я моргнул.
— Прости, что мы поехали в это ужасное место. Прости, что ты пострадал. Прости, что он тебя ранил…
Почему она извиняется? Ни в чём из произошедшего не было её вины. Только моя. Это ведь я придумал поехать в отпуск, так?
— Теперь всё будет хорошо, да? — спросила она, мягко сжимая мою руку. — Ты скажешь полиции то, что я сказала тебе, а если не помнишь, то скажи так. Мне обещали, что с тобой ничего не случится.
Я моргнул, внезапно обдумывая её тревогу. Я же это не представил? Её тревогу? О боже, как же она, наверное, переживала. Я сузил глаза, склонив голову набок.
— Что? — спросила она, смотря на меня. Она была такой удивительно красивой. Как же мне так повезло? И я почти потерял её. Нельзя допускать этого снова. Я попытался поднять её руку в моей, чтобы поднести к моим губам, но сразу же сдался, опустив обратно на кровать, когда мышцы спины пронзила боль.
— Всё хорошо, — сказала она, поднимая руку сама. Я поцеловал костяшки её пальцев, а затем каждый палец по отдельности.
— Я… тебя… люблю, — прохрипел я, мой голос был едва слышен. Я был готов всю жизнь говорить только эти слова. Её почти что забрали у меня, и я должен был убедиться, что это не повторится.
От этой мысли всё в груди сжалось, а затем среди моих сумбурных мыслей начали проясняться новые воспоминания.
Она просила уехать. Хотела обратиться в полицию.
Я спорил с ней на каждом шагу из-за своего упрямства. Я хотел казаться смелым. Сильным. А вместо этого поставил её жизнь под угрозу.
Я никогда не повторю эту ошибку. Моя обязанность — защищать её, к чёрту гордость, и с этого момента именно это я и буду делать. Каждый день до конца жизни.
— Я не говорила полицейским, что ты сделал, — прошептала она, опуская голову на мою грудь. — Я всегда буду тебя защищать, помни.
Мне потребовалось время, чтобы понять, о чём она говорила, вспомнить наш разговор о Марае. Она знала секрет, который я так пытался скрыть. Зачем она мне это говорила?
— Когда кто-то знает твой секрет, он может либо защитить тебя, либо ранить. Я всегда буду защищать тебя, потому что и ты так поступил. Ты защитил меня, Райан… — Она поцеловала мою скулу, а потом зашептала мне в ухо: — Не заставляй меня пожалеть о том, что я… передумала.
В моём животе образовался тугой ком из-за её ледяного тона, и в голове всплыли новые воспоминания. Они врывались в моё сознание, заставляя задыхаться, когда обретали форму. Пропавшие телефоны, библиотечные книги, бокалы вина, разбитые ветровые стёкла, её кожа на моей в джакузи, запертые двери, страх, боль, проколотые шины, кровь… и потом я вспомнил всё.
Я понял, о чём она говорила.
Что она мне предлагала.
Понял, почему она почти убила меня.
Мне нужно было заплатить за содеянное, и теперь я это сделал. Я это заслужил. Она показала мне, что у поступков есть последствия. Моя любовь к жене не стала из-за этого слабее. Наоборот, я стал ещё больше без ума от неё. Она стояла на своём, боролась за свою подругу. Заставила меня понять, как легко потерять её и какой верной она была, раз осталась со мной после всего, что я совершил.
Я вдохнул её запах, желая утонуть в нём. Почувствовать каждый её миллиметр.
Может, звучит безумно, но я никогда ещё не чувствовал себя в большей безопасности рядом с ней. Никогда не чувствовал себя счастливее. Я поднял голову, прижимаясь губами к её губам, скользнув языком в её рот. Я сгорал от желания так, как никогда раньше. То была дикая, огненная страсть, пылающая в моей душе.
Страсть, которой хватало с самого начала, теперь возросла в десять раз.
Если она смогла меня простить, то и я могу простить её.