Может ли это измениться?
Если я расскажу, что знаю его страшный секрет?
Если раскрою свой?
Я не знала ответ, но больше не могла откладывать оба этих разговора. Мне нужно быть абсолютно честной, и лучшего времени для этого не найти. Пора нам обоим узнать правду.
Глава третья
Райан
Когда мы приехали к хижине, Грейс немного успокоилась. Она перестала выворачивать пальцы и обрывать кутикулу на ногтях. Уже прогресс. Медленно, но верно я учился её успокаивать. Во-первых — музыка. Во-вторых — тишина. Может показаться, что они противоречат друг другу, но с Грейс всё было иначе. Она слушала музыку так, как другие могут медитировать. Тихо. Грейс никогда не подпевала. Не танцевала. Для неё это было что-то рефлексивное, и она ценила каждое мгновение.
По инструкции GPS я свернул на длинную гравийную дорогу. Я уже видел хижину, когда повернул за угол, поэтому вздохнул с облегчением. Она была настолько же прекрасна, как и на фотографиях. Маленький двухэтажный домик, расположенный в стороне от круговой дороги и со всех сторон окружённый густым лесом; общая площадь двора составляла менее трёх метров. Небольшое крытое крыльцо вело к входной двери, а две массивные деревянные стойки тянулись от пола до потолка.
Хижина была вкопана в землю на горе, поэтому бо́льшая часть нижнего этажа находилась под землей. С того места, где мы находились, виднелась задняя часть домика, на каждом этаже была веранда по всей ширине конструкции. Казалось, дерево было вырезано вручную, с уникальными витками, узорами и выпуклостями на каждом куске. Я остановил машину перед домом, убавил слишком громкую для меня музыку и припарковал машину. Я ждал, потому что Грейс точно понадобится время, чтобы выйти из своего транса, и потом она посмотрела на меня.
Вот она. Моя спокойная, сильная жена. Женщина, в которую я быстро и беспамятно влюбился. Загадка, которую я хочу разгадывать всю жизнь.
— Приехали, — сказал я и кивнул в сторону хижины, как будто Грейс не заметила. Она вытащила телефон и быстро сделала фотографию.
— Что ты делаешь? — хмыкнул я.
— Хочу послать Эверли фотографию и написать, что мы уже на месте.
Я нахмурился, взял телефон с приборной панели и посмотрел на экран.
— Вряд ли у тебя это получится. Здесь, в горах, почти нет связи.
Она тоже нахмурилась и уставилась на свой экран.
— Чёрт, ты прав. Мы действительно в какой-то глуши. — Грейс откинула телефон на коленки и замерла, с восторгом уставившись на дом. — Хотя здесь прекрасно.
Она должна мной гордиться. Это та ещё работа. Нелегко найти идеальное место за идеальную цену, но я справился. Я вылез из машины, и моя подошва скрипнула на листьях и гравии.
— Ты ещё сам дом не видела. И не переживай. Всё будет хорошо, — заверил её я. — Уверен, она и так знает, что мы в порядке.
— Ты прав. Я просто надеялась эгоистично выведать, как там Стэнли.
— Да, я догадывался, что это настоящая причина. Ты просто умрёшь за неделю без обнимашек от Стэнли.
— Видимо, придётся довольствоваться обнимашками от Райана, — захихикала она.
— Если тебя это успокоит, я пукаю намного реже, — сказал я ей, рассмешив ещё сильнее.
— И целуешься лучше, — согласилась она. — Только ему об этом не говори.
— Я буду рад это продемонстрировать, — вскинул я брови.
— Я тебе напомню, — тепло улыбнулась она, открыла дверь и, вдохнув, развернулась. — О, Райан, ты был прав. Здесь просто чудесно. Даже пахнет осенью.
Я уже начал вытаскивать сумки из багажника, но остановился и подошёл к ней. Грейс подняла голову и посмотрела на меня слегка растерянно, робко улыбнувшись, а я обнял её и притянул поближе для поцелуя.
— Это ты чудесная.
Она чуть покачала головой, приготовившись всё отрицать, но не стала. Ну, уже что-то. Я так долго заставлял её принять свою красоту, ум и заботу. Я осыпал её комплиментами не потому, что должен, а потому что она их заслуживала. Как и чувствовать себя любимой каждый день, именно это я и собирался делать. Она заслуживала всего.
— Спасибо тебе за это, — сказала она вместо того, чтобы спорить с моим комплиментом. Прогресс.
— Но ты права, здесь действительно чудесно. Два этажа, джакузи, заполненная кухня и бар, — повёл я бровями. — И это ты ещё не оценила вид со второго этажа.
Я передал ей две лёгкие сумки, поставил на землю большой чемодан, вытащил его ручку и взял пакеты, набитые различными снеками.
— Я могу взять что-нибудь ещё, — запротестовала Грейс.
— Я справлюсь. К тому же тебе надо будет открыть мне дверь.
Мы направились к дому, миновали маленькую чёрную решетку, врытую в землю, и приблизились к двум деревянным ступенькам, ведущим на крыльцо. Справа, прямо под маленьким зелёным почтовым ящиком с нарисованным номером 231, прикреплённым к стене дома, стояло деревянное кресло-качалка в пятнах от вишни. Я шёл медленно, не желая показывать, насколько тяжело мне было нести сумки, пока она оглядывалась по сторонам. Осень в Теннесси действительно была волшебной, и я впитывал это волшебство вместе с Грейс.
— Я никогда раньше не была в горах, — задумчиво сказала она. — Здесь правда другой воздух.
— Да, — согласился я. — Как будто свежее. Бодрящий. Особенно в это время года, а ещё ничто не сравниться с видом гор в тумане.
Когда мы дошли до двери, я продиктовал код, который запомнил из письма, и ждал, пока Грейс введёт его. Она набрала нужные цифры на маленькой, серой клавиатуре, и мы услышали резкий щелчок.
Грейс открыла дверь, мы зашли на кухню, и я положил продукты на маленький стол. Так как домик был вкопан в землю, мы зашли сразу на второй этаж. Справа от нас была лестница, ведущая вниз. Всё сходилось с фотографиями на сайте, и мне, в прошлом заядлому путешественнику, приятно было это видеть. Кухня была простой, ничего необычного, но нам подходит. Мы прошлись по гостиной с открытой планировкой и повернули налево, в спальню, где сбоку от кровати стояло джакузи.
— Ух ты, дорогой! — пискнула Грейс. — Как здорово.
На самом деле, здорово не было. Но зато мы могли себе это позволить, так что придётся довольствоваться малым. Я мечтал побаловать её роскошными поездками, но без помощи моих родителей оставалась только моя маленькая зарплата и комиссионные. Это было одним из условий Грейс, когда мы поженились. Я должен был прекратить каждый месяц брать деньги у родителей — они сыпали в меня деньгами, заглаживая вину и пытаясь таким образом компенсировать моё детство. Отказаться от денег было очень легко. Я всегда предпочту Грейс всему остальному — будь то люди или богатства. И именно из-за своего сложного детства я был намерен хорошо относиться к Грейс. Я никогда ей не изменю, в отличие от моего отца. Никогда не поставлю работу превыше семьи. Грейс была для меня всем миром, и это никогда не изменится.
Я поставил сумки, положил руку ей на спину и снова отвёл её в гостиную, а потом — на балкон. Второй этаж домика выходил на скошенный лесной участок, внизу в поле зрения были сплошные увядающие листья — зелёные, коричневые и желтые. Горы Смоки вдалеке соответствовали своему названию, между деревьев поднимался зловещий туман.
Грейс резко вдохнула и долго молчала, из-за чего я начал беспокоиться.
— Тебе нравится?
Она повернулась ко мне, и я увидел влагу на её глазах.
— Это самый лучший подарок в моей жизни.
Её слова как будто ударили меня под дых, и мне пришлось отвернуться, пока я их обдумывал. Как может на полгода запоздалый медовый месяц в дешёвой хижине быть лучшим подарком?
Она заслуживала гораздо большего.
— Милая, тогда мне нужно поднять планку.
Я обнял её, до сих пор не в силах заглянуть ей в глаза. Если честно, её ожидания были плачевными. Она была такой простой, и хоть мне и нравилось в ней всё, я хотел, чтобы она ждала от меня большего. Ей так легко угодить, но это меня не успокаивало. Я хотел быть лучше, впечатлять её сильнее.
— Ты так много для меня делаешь, — сказала она, читая мои мысли.
— Недостаточно. И никогда не будет.
Грейс нахмурилась, проведя пальцем по моей груди.
— Иногда ты давишь, Райан.
— Знаю, — признал я. — Меня бывает много.
Так было всегда. И это было проблемой во всех моих предыдущих отношениях — поэтому я и не женился до тридцати семи. Я не избегал обязательств, как предположила Грейс, я строил их слишком быстро. Я был слишком вовлечён, слишком настойчив, слишком влюблён. Но как можно любить свою жену слишком сильно? Это невозможно. Я всего лишь хотел быть для неё лучшим.
— Тебя это напрягает?
Она покачала головой, сморщив нос, её глаза излучали тепло и заботу.
— Я знала, какой ты, когда выходила за тебя. И я с тобой, потому что ты именно такой. Ты не должен меняться. Я никогда не смогу полюбить кого-то так, как люблю тебя.
Грейс встала на цыпочки и коротко меня поцеловала. Когда она отстранилась, я прижал её обратно к себе и покачал головой, пока снова прижимался к её губам. Я мог бы целовать её всю жизнь и никогда не устать от этого.
— Рад слышать, ведь я не хочу, чтобы ты любила кого-то другого, — прошептал я, когда наконец-то оборвал поцелуй. Я не стал отстраняться, так что мы почти что касались друг друга. — Как ты смотришь на то, чтобы выпить вина и расслабиться в джакузи?
— Ты читаешь мои мысли, — сказала она, положив голову мне на плечо, как будто в ней хранилась тяжесть всего мира. Я поцеловал её в висок, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле из-за того, что мне доверили эту ношу.
Через двадцать минут мы уже лежали в джакузи, а рядом стоял мини-холодильник с тремя бутылками вина — моё мерло, её москато и розе для нас обоих. Я налил нам по бокалу и передал один ей.
У неё было серьёзное лицо, пока она смотрела, как я пью.
— Не переживай. Я не буду много пить, — пообещал я.
— Я ничего и не говорила, — ответила она, сама делая глоток.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — подмигнул я.