— О том, что у меня такой красивый муж?
В моей груди разлилось тепло.
— Скорее о том, что твой муж такой счастливчик, потому что у него такая красивая жена.
Она чуть покраснела и смущённо опустила взгляд, пряча изумрудные глаза за густыми ресницами. Когда она снова посмотрела на меня, то начала накручивать свой локон на палец.
— Я люблю тебя, Райан. Я просто хочу, чтобы ты о себе заботился.
— Так и будет, — пообещал я. — Это просто поблажка. Я хочу насладиться нашим медовым месяцем. Дома я буду выпивать не больше двух бокалов в неделю. — Я поднял вверх два пальца. — Честное скаутское.
Грейс сделала ещё глоток.
— Знаю. Я тебе доверяю.
— Спасибо, что заботишься обо мне, милая.
— Я всегда буду. — На горизонте садилось солнце, отбрасывая тёплый свет на её кожу, и я не мог отвести глаз. — Ты уже скучаешь по работе? — спросила она, игриво ухмыльнувшись и попивая вино.
— С тобой — никогда, — пообещал я.
Это было правдой, но неловкой. Грейс отвернулась. Вот опять это давление. Я ничего не мог с собой поделать. Ей никогда не нравилось, когда я, по её словам, был «ванильным», потому что она была другой. Не то чтобы она была холодной, просто мы чувствовали по-разному. Грейс была закрыта, а я с ходу говорил обо всех своих чувствах. Я всегда был нежным, а у неё были дни, когда она не хотела обниматься. Не хотела, чтобы её трогали. Мы были разными. Я до сих пор познавал её границы и учился, когда прорываться сквозь них, а когда отступать.
До Грейс были другие. Женщины, которых я любил и которые разбили мне сердце. Но я намеревался сделать так, чтобы с Грейс этого не произошло. Заставлял себя идти маленькими шажками, уважать её границы и возведённые стены. Мне было больно, но она стоила того. Когда дело касалось её, у меня не было выбора. Она была особенной. Она была другой. Она была моей женой.
Я долго пытался понять, что именно её выделяет, но так и не нашёл чёткого, понятного ответа. К нежностям это мало относилось, это я уже начал понимать. Грейс отличалась от других тем, что больше от меня зависела. Ей нужен был тот, кто будет защищать её и заботиться о ней. Заставит её поверить, что она достойна этой связи и моей любви. Для неё моё давление было важным, потому что раньше никто его не проявлял.
Грейс половину своей жизни провела в детском доме после того, как её родители, оба наркоманы, умерли очень рано, так что у неё никогда не было счастливого детства. Как и юности, раз уж на то пошло. А потом она встретила меня. Грейс так часто говорила, что кроме Эверли в её жизни никого не было, и поэтому глубина наших отношений иногда её пугает. Самые долгие отношения у Грейс были с Эверли, лучшей подругой, потом со Стэнли, лабрадором с ожирением, а теперь со мной. Это печально, и поэтому я был намерен показать Грейс, как должна выглядеть любовь. Как влюблённые люди должны вести себя.
После нашего знакомства я потратил полгода на то, чтобы уговорить её встречаться со мной, а потом ещё полгода на то, чтобы уговорить выйти за меня замуж. До той секунды, как я увидел её в белом платье, я был уверен, что она не придёт. Грейс говорила, что мы торопимся, но я так не считал. И не позволил так считать ей. Как по мне, мы двигались со скоростью улитки. Я бы женился на ней сразу после первого свидания, если бы это не казалось сумасшествием.
Как я и сказал, меня «слишком много». Но такой была наша любовь. Напористой, страстной и поворотной. Мы будто были созданы друг для друга. В конце концов она тоже это поняла. И слава богу, потому что я почти сдался. Но я не мог. Она нуждалась во мне. Она рассчитывала на меня. И я хотел показать ей, что такой и должна быть любовь. Что я буду её оберегать. Любить. Баловать. Я мог бы любить её вечно и буду.
— О чём ты думаешь? — спросила она, и я потряс головой, прогоняя эти мысли. Грейс считала себя такой смелой и независимой, нельзя показывать, что я думаю иначе. Я не мог сказать ей, что без меня её жизни придёт конец — как и моей без неё.
— Почему ты спрашиваешь?
— Ты будто… крепко задумался. О чём-то конкретном? — Если бы она только знала.
— Я представлял, как нам будет здесь хорошо.
— Неужели? — Кажется, ей понравился мой ответ.
— Да. Я придумал много всего увлекательного.
— Например? — Она подползла ко мне, и я почувствовала, как её рука коснулась моего бедра. Грейс уселась между моих ног и остановилась, только когда её лицо было в паре миллиметров от моего.
— Ну… — я обхватил рукой её талию, чуть раздразнив, и говорил о праздных вещах, хотя на самом деле просто хотел сорвать её купальник, — мы можем пойти в горы. Судя по брошюре, в лесу есть ручей, так что можем его поискать. А ещё по дороге сюда мы проезжали мимо киоска с мороженым. Было бы здорово заехать туда.
— Интересно, есть ли у них солёная карамель… — Она провела языком по верхней губе.
— Уверен, что есть. — Я тоже облизал губы, неосознанно вторя ей.
Грейс рассмеялась и щёлкнула меня по носу, разрушая момент. По крайней мере, она наконец-то казалась расслабленной.
— Ты лучший. Я уже говорила об этом?
— Я не против послушать ещё раз, — честно ответил я и сразу же поцеловал её. Когда мы отстранились друг от друга, я сделал глоток вина. — Счастливого медового месяца, детка.
— Счастливого медового месяца, — прошептала она, наклонившись к моим губам. Я услышал звон, когда Грейс поставила свой бокал на бортик джакузи и устроилась у меня на коленях. Я тоже отставил свой, обняв Грейс двумя руками. Потом она отстранилась, чуть задыхаясь, и положила голову на моё плечо.
— Я никогда не захочу уезжать, — задумчиво сказала Грейс.
— А кто сказал, что придётся? — Мысль о том, чтобы на какое-то время спрятаться от всего мира, была ужасно соблазнительной.
Она покачала головой, не согласившись.
— Стэнли будет слишком сильно скучать.
Я знал, что на самом деле всё наоборот — она будет слишком сильно скучать по нему, — но спорить не стал.
— Да, пожалуй, ты права. Когда-нибудь нам придётся вернуться. — Я молчал, заправляя прядь её волос за ухо. — Но это не значит, что мы не можем хорошо провести тут время.
— Я уже настроилась… — Она подняла голову, взяла бокал и допила остатки. Я смотрел, как дрожит её горло с каждым глотком.
— Кого-то мучит жажда, — пошутил я, потянувшись за своим вином.
Грейс провела пальцем по своим идеальным губам.
— Наверное, я просто пытаюсь до конца успокоиться после дороги.
Я уже поднял бокал к губам, но потом замер и чуть опустил.
— Ты всё ещё переживаешь? Выглядишь спокойной.
— Так и есть, — быстро заверила она. — Почти. Ты же знаешь, что я не люблю новые места.
— Так тебе не нравится хижина?
Её глаза широко распахнулись.
— Нет-нет, дело не в этом. — Она положила руку мне на грудь, отчего по коже разлился огонь. — Здесь прекрасно. Честно, Райан. Я… о таком и мечтала. Сразу понятно, насколько хорошо ты меня знаешь, потому что я и сама бы не выбрала лучше. Просто я боюсь всего неизвестного. Ты же помнишь, что было, когда я первый раз осталась у тебя дома?
Ну ещё бы. Она всю ночь не спала, ходила по гостиной и переживала. А ещё хоть я этого и не скажу, но теперь это наш дом.
— Прости, милая. Я думал, тебе будет приятно. Я не хочу, чтобы ты всё это время переживала.
— Мне приятно. Здесь очень красиво. И я не врала: это лучший подарок в моей жизни, я так благодарна, что ты обо мне заботишься. Правда. Это моя проблема, а не твоя. Завтра я уже приду в норму. — Грейс наполнила свой бокал и разом выпила почти всё. — Если только ты не придумаешь… — на её переносице образовалась морщинка, — как снять мой стресс.
Я тихо рассмеялся, потянувшись к ней. Моя рука накрыла её и притянула к себе, пока Грейс изображала сопротивление. Другой рукой я обхватил её затылок.
— Раз уж ты об этом заговорила, у меня есть кое-какие варианты.
— Правда? — Она поддалась и наклонилась ко мне, а я нашёл завязки её лифа. Когда я потянул, он упал в воду, обнажая её грудь. От этого вида по всему моему телу прошёлся жар. Грейс тут же прикрылась, её лицо залила краска от стыда и вина.
— Райан! — воскликнула она. — Ну не здесь же. А если нас увидят?
— О чём ты? Кто может увидеть? Здесь никого нет!
Я махнул рукой в сторону леса. Она посмотрела туда и убедилась в моих словах, увидев лишь деревья.
— Если не считать зверей, мы тут одни, детка. — Я сильнее погрузился в воду, кладя обе руки на её и пытаясь их развести. — Пожалуйста, дай мне на тебя взглянуть. Обещаю, ты не пожалеешь. — К моему облегчению, она нахмурилась, но отвела руки, обнажаясь передо мной, а потом опустилась под воду. — Боже, ты такая красивая.
Я никогда не устану от вида её голого тела — груди, кожи и остальных мест, которые открыты лишь мне. Я поднял руку и мягко коснулся её соска. Грейс снова выглянула через балкон.
— Уверен, что там никого нет?
— Поверь мне, милая, — горячо шепнул я и наклонился, приготовившись погрузиться под воду, — здесь нас никто не увидит.
И тогда я нырнул в блаженном неведении своей ошибки.
Глава четвёртая
Грейс
С наступлением темноты мы могли ориентироваться только благодаря синему свету джакузи под водой и тусклому освещению на балконе — на нас давило как чёрное небо, так и выпитое вино. Говорят, что за городом ночью видны сотни звёзд, но, похоже, не сегодня. Казалось, что существовали лишь мы и луна.
И вино.
Мои пальцы походили на чернослив — сморщенные и противные от долгого нахождения в воде. Я не стала надевать купальник обратно, к большому удовольствию Райана. Лиф сох рядом с его плавками на краю джакузи рядом с тремя пустыми бутылками вина.
Я громко вздохнула, когда на меня навалилась усталость.
— Надо идти в дом. Уже поздно.
Райан ответил не сразу; я смотрела, как его лицо меняется в тени.
— Я не хочу двигаться…