– К возврату мы еще вернемся, – заметила я. – Меня больше интересует, что вы предложите еще?
– Еще? – икнул он. – Если вас не разъединил артефакт, значит, так желают боги! Кто я такой, чтобы выступать против воли богов? Пусть все идет естественно. Рано или поздно само рассосется.
– Само рассосется, – задумчиво повторил Доар.
– Неправильный ответ, – пробормотала я.
Стекла покрылись морозными узорами, на подоконнике наросли снежные шапки, замерзли сухие цветы на потолочной балке, покрылась инеем мебель, а в мигом остывшем воздухе закружились задорные снежинки.
– Само рассосется, – небрежно взмахнула я рукой и добавила: – Когда-нибудь.
В Восточную долину мы возвращались в глубоком молчании. Риор окутывала темнота, и в салоне кареты царил полумрак, стиравший очертания хмурого лица Доара. Нервными пальцами он крутил возвращенные золотые часы, щелкал крышкой. Деньги остались у колдуна в качестве компенсации за ремонт, но вряд ли Доар переживал из-за шейров…
И в этот момент я поняла, что если мы не найдем способа освободиться, то нам всю жизнь придется ездить в одной карете или ходить, взявшись за руки. Не такого я ждала результата, когда произносила отречение от брачных клятв! Не пойму, проблема во мне, в Доаре или в нас обоих? Почему каждый раз, когда мы оказываемся возле венчальной чаши, случается какая-нибудь гадость с катастрофическими последствиями?!
– Мы найдем другого мага, – не поворачивая головы, мрачно ответил он.
– Прости?
– Ты говорила вслух.
Когда я вошла в холл, то Эрл, без преувеличения оторопел. Он выразительно открыл и закрыл рот.
– Светлых дней, – устало пробормотала я, расстегивая плащ.
– Добро пожаловать, – для чего-то объявил он и тут же отчитался перед Доаром: – Риат Гаэтан давно отужинал и отдыхает. Я прикажу накрыть на стол.
– Благодарю, – кивнул хозяин дома.
– Я не в настроении ужинать, – в унисон ему отозвалась я.
В холле повисла угрожающая тишина. Мы с Доаром скрестили взгляды.
– Мне надо помыться, переодеться и выпить чашку горячего тэя, – заявила я.
– А я настроен на еду, бутылку соврена и спокойный вечер перед камином, – парировал он.
– Не понимаю, как спальня противоречит твоему желанию поесть и выпить.
– Ненавижу есть в кровати, потом приходится спать на крошках.
– А ты не труси хлебушком мимо подноса, – отозвалась я, упрямо шагая к лестнице.
Ворча себе под нос, Доар направился в столовую. Взрослый мужчина, безусловно, был сильнее хрупкой девушки и моментально начал тянуть меня следом. Пришлось схватиться за лестничный столбик, чтобы не дать оттащить себя в сторону.
– Не смей пользоваться физическим превосходством! – зло процедила я.
– Иначе что? – хмыкнул он, уперев руки в бока.
В ответ я вдруг звонко чихнула. В воздухе взвилось большое снежное облако. Мелкие белые мушки плавно кружились над нашими головами, ложились на мраморный пол и леса, грозились испортить новую настенную ткань. Да что за проклятье? Мало того что намертво связана с бывшим мужем, так еще и снегом осыпаюсь, как дряхлая старушка!
Уверена, что кухня будет до ночи звенеть от жарких споров о «кучерявой» личной жизни хозяев, еще поутру возвращавших брачные клятвы, а вечером поселившихся в одних покоях.
– Хорошо, столовая отменяется, – сдался Доар, проследив за порхающими снежинками. – Эрл, попроси принести еду в покои.
У несчастного лакея сделалось такое несчастное лицо, словно он собирался расплакаться.
– Как прикажете, риат Гери, – прозвучал трагический шепот, – но мне надо кое о чем доложить…
– До завтра не подождет? – перебил его Доар.
– Никак не может ждать, – покачал головой лакей.
– Говори.
– Как бы… – Эрл затравленно покосился в мою сторону.
– Приходи, как соберешься с мыслями, – отрезал раздраженный хозяин.
Мы поднялись на второй этаж. Когда я остановилась возле своей спальни и взялась за дверную ручку, Доар прошел мимо, не потрудившись притормозить. Комнаты располагались далеко друг от друга. Очевидно, что находиться одновременно в обеих не получится.
– Ты куда? – недоуменно позвала я.
– К себе.
– Чем тебя моя комната не устраивает?
– Я плохо сплю в чужих кроватях.
Утверждение, конечно, было спорным.
– Отличная новость! – хлопнула я в ладоши, невольно погасив пару живых огней в светильниках. – В моей спальне есть удобная кушетка!
Если нам повезло отдалиться на расстояние десяти шагов, то ничто не заставит меня плюхнуться с бывшим мужем в одну постель, пусть и такого гигантского размера, что вряд ли мы ночью каким-нибудь образом пересечемся.
– Ты планируешь спать на кушетке? – не обернулся и даже не помедлил он.
– Нет, это ты планируешь.
– Идем, – выразительно указал Доар в конец коридора.
Тело чувствительно потянуло следом. Я скрипнула зубами и поплелась в покои бывшего мужа. Ведь потащит неведомой силой по полу, как упертую ослицу!
– Спать будешь на полу! – буркнула из вредности.
– Только если ты ляжешь рядом, – открыл он дверь и вежливо пропустил меня в покои, погруженные в интимный полумрак.
Первое, что я почувствовала, – сильный запах свадебных эсхардских анатий, и тут же потерла переносицу, стараясь подавить чих. Только сугробов в прохладной комнате не хватало! На стене горел ночник с мерцающим живым светляком красного цвета, в камине облизывал свежие поленья только-только разведенный огонь. На столике стояла бутылка с игристым вином, блюдо с сочной клубникой, явно выращенной в теплице, и два бокала. При виде будуарной обстановки в мужских покоях лицо Доара вдруг приобрело непроницаемое выражение.
– Милый, где ты был? Я не дождалась и уже начала праздновать твой развод. Присоединяйся? – с особыми интимными интонациями промурлыкал женский голос.
Из спальни походкой довольной тигрицы выплыла Верония в красной сорочке из тончайшего прозрачного кружева, практически не скрывавшего красивое тело. При виде меня нежданная гостья тоненько взвизгнула и прикрыла руками стратегически важные места.
– Вы не развелись?!
Вопрос повис в воздухе. Доар глубоко вздохнул. Светлые боги, сложно, наверное, бедному мужику оказаться между двух огней.
– Верония, для начала накинь что-нибудь, – устало попросил он.
Она бросилась в спальню и вернулась, уже застегивая широкий плащ с глубоким капюшоном. Подозреваю, что в особняк она пришла в униформе властительской куртизанки, то есть в красной прозрачной сорочке на голое тело, плаще и в туфлях на высоких каблуках. Милый сюрприз. Не зря Эрл выглядел так, словно желал преставиться.
Доар подхватил любовницу под локоть и властно вывел из покоев. Хлопнула дверь. Магической цепью меня потянуло назад, и я машинально сделала пару мелких шагов. Доар и Верония не кричали, говорили вполголоса, но сердито, и слов было не разобрать. Вдруг в мелодии самого тихого скандала, который мне доводилось слышать, раздался звук звонкой пощечины и по паркету застучали каблуки. Шаги отдалились… и снова приблизились. Советовала же Веронии не унижаться, а сразу уходить с высоко поднятой головой. Бессмысленно туда-сюда носиться по коридору, как взбесившаяся виверна, когда недвусмысленно попросили покинуть помещение. Наконец она удалилась.
Доар вернулся, хотел что-то сказать, даже рукой взмахнул, и… ничего. Стараясь не встречаться глазами, мы, как по команде, разошлись в разные стороны. Он – к шкафчику, где стояли графины с алкоголем, я – в ванную комнату, мучаясь от почти непереносимого желания смыть переживания сегодняшнего дня. Однако под аркой, ведущей в спальню, мне пришлось встать – длина невидимого поводка не позволяла сделать ни шага дальше.
Взору открылась «чудесная» картинка: в комнате мистически дрожали свечи, на простынях лежали золотистые лепестки анатий. Похоже, Верония пыталась намекнуть любовнику, что пора бы им осыпать головы свадебными цветами, а мне теперь мучиться от аллергии. Несправедливо.
– Я хочу помыться, – не оборачиваясь, грозно проговорила я.
– А я напиться.
Злясь, я дернула плечом. За спиной что-то истерично звякнуло и прошелестело сдавленное ругательство.
– Наши отношения с Веронией закончились здесь и сейчас. Точка, – сердито бросил он. – Откровенно сказать, для меня ее появление оказалось странным сюрпризом. Похоже, мне пора менять лакея.
– Я ничего не спрашиваю.
– Зато выразительно молчишь.
Скрипнув зубами, я резко обернулась к бывшему мужу. Оказалось, поводок не позволил Доару приблизиться к вожделенной полке с напитками. Он наливал соврен на весу. Видимо, чтобы достать стакан и тяжелый графин, пришлось тянуться. Из вредности я подвинулась. Рука у Доара невольно дрогнула, и спиртное, окропив штаны, плеснулось мимо бокала.
– Демон тебя дери, Аделис! – вспылил он. – Я взрослый мужчина с нормальными потребностями и не обязан оправдываться!
– Да разве я спорю или предъявляю претензии? – взорвалась в ответ я. – Но хочется, чтобы ты умерил свои потребности и потуже завязал штаны, пока мы вынуждены жить в одной спальне. Или предполагается, что я должна держать вам свечку? А может, вообще присоединиться?
– Присоединиться? – неожиданно тихим, но страшным голосом переспросил Доар, будто плохо расслышал.
– Да! – лопаясь от злости, выпалила я. – Догоним твою любовницу и предложим… присоединение?
– А зачем нам кого-то догонять? Давай вдвоем, – вкрадчиво предложил он, оставляя графин с бокалом на столике и сдергивая с плеч пиджак.
– Ты что делаешь? – охнула я, когда он швырнул пиджак мне под ноги.
– Раздеваюсь!
Медленно и неуклонно Доар начал надвигаться на меня, оттесняя в спальню.
– Натяни обратно свои шмотки!
В ярости я подхватила с пола пиджак и комом метнула Доару в лицо. В меня полетел сорванный с шеи шелковый галстук. Противник схватился за пуговицы на рубашке.
– Только попробуй снять эту рубашку, и я тебя…