— А ты куда?
— С тобой, куда же еще? Чтобы меня потом угрызения совести замучили? Не дождёшься!
***
Солнце подсвечивало веки красным, лениво перетекало огненными пятнами под тонкой кожей, щекотало скулу и щёку.
Чувство дежавю будоражило кровь — вот-вот хлопнет входная дверь, и Джон примется негромко выговаривать ему за испорченную химикатами кастрюлю, а он приоткроет глаза, даже не пытаясь делать вид, что всё ещё читает, пряча улыбку.
Если бы Шерлок Холмс собирался составить словарь синонимов, то слова «дом», «Джон» и «тепло» занимали бы одну строчку.
Мозг скрупулёзно сортировал и анализировал получаемую информацию, подмечая незначительные детали и нанося их на уже имевшуюся ментальную карту Бейкер-стрит. Например, даже сидя с закрытыми глазами, Шерлок знал, что его кресло было сдвинуто на пару дюймов левее, и заступало ножкой на скрипучую паркетную половицу: стоило пошевелиться, как старое дерево выводило свою тихую мелодию.
Если постараться вдохнуть помедленнее, усмиряя торопливый стук сердца, можно было ощутить аромат старого паркетного лака и дерева, смолы, тонкую нотку кожи от чуть шероховатой обивки кресла, бергамота, вплетающиеся в сложный, привычный запах дома. Его дома.
Всё-таки квартиру не обошли перемены.
Книги были выстроены ровными рядами, в воздухе больше не витал кисловатый запах реактивов, аромат пряностей не будоражил рецепторы — Джон стал готовить очень редко, предпочтя полуфабрикаты, это очевидно. Добавился терпкий дух успокоительного сбора с этажа миссис Хадсон, горчинка одеколона Грега... Грегори Лестрейда, живущего в его комнате.
Шерлок вдохнул поглубже, пытаясь усмирить вскипевшее в груди раздражение.
Родная квартира, в которую он так хотел вернуться, уже не принадлежала ему. Как и прежняя жизнь. Как и Джон.
В конце концов, не этого ли он хотел? Дать Джону Ватсону жить без него, начать всё сначала, получить нормальную, размеренную жизнь без взрывов, выстрелов и опасности.
Шерлок повернулся и открыл глаза.
— Так странно, — Шерлок задумчиво кружил пальцами по подлокотнику, — я не был здесь всего полтора года, а кажется, что прошла вечность.
— Действительно странно, — пожал плечами Майкрофт, расположившийся в кресле напротив. — А ты хотел, чтобы здесь устроили музей имени Шерлока Холмса, священный алтарь? Раньше ты старался не привязываться к вещам или своим жилищам... Или, — Майкрофт прищурился, — всё дело в Джоне?
— Джон… — Шерлок протянул это имя, словно пробуя на вкус, и гордо поднял голову. — Как видишь, он прекрасно живет без меня. Даже спальню мою отдал Лестрейду.
При всех стараниях Шерлока Холмс-старший не смог не заметить нотку раздражения в голосе, а так же напряжение, которое проступило во всей позе брата.
— Что-то имеешь против того, что Грегори тут поселился? — спросил Майкрофт.
— Боже упаси, конечно же, нет, — закатил глаза Шерлок и скорчил недовольную гримасу. — Просто хочется поскорее вернуть свою прежнюю жизнь и…
— Джона? — не смог удержаться Майкрофт.
— И Джона, — согласно кивнул Шерлок. — Если это еще возможно.
Он с тяжёлым вздохом откинулся на спинку кресла.
Джон был важен.
И дело не в том, что Ватсон, даже будучи сердитым на выходки Шерлока, не забывал купить его любимый абрикосовый джем, знал, какой запах мыла Холмс не переносит, а так же несколько способов договориться с консультирующим детективом так, чтобы тот не вывел из себя половину Скотланд-Ярда.
Просто Джон Ватсон принимал Шерлока таким, каким он был, хоть и не мог удержаться от периодических нотаций. До встречи с Джоном Шерлок и не представлял, что он сумеет ужиться хоть с кем-то.
Одновременно Холмс отлично осознавал, что Джон, имеющий над ним безграничную власть, мог одним единственным словом не только уничтожить его надежды, но и возродить к жизни.
«Ты — машина. Бесчувственная, безэмоциональная машина!» — от этого несправедливого обвинения Шерлок до сих пор вздрагивал как от пощёчины.
«Ты был самым умным, самым добрым из всех, кого я знал. Сотвори чудо, будь, пожалуйста, живым», — горячая молитва Джона согревала сердце. И пусть это, по сути, было лишь набором звуков, безликими словами, сентиментальностью, но в устах Ватсона каждое слово приобретало вес, давая силы работать и верить, что все старания будут не напрасны.
— Ты с таким упорством работал над уничтожением сети Мориарти, распутывал её хитроумные узлы, дотягивался до самых потаенных уголков, а когда остался всего лишь шаг до победы, начал сомневаться? На тебя не похоже, — протянул Майкрофт.
— Пока ты работал над внешней политикой Британии и совершал деловую поездку по Восточной Европе, могу доложить, что нам осталось вычислить последнюю, очень значимую фигуру на шахматной доске Мориарти. Король умер, пешки взяты в плен, офицеры разжалованы и заперты на ключ. Остался только ферзь. Неуловимый, опасный и практически неуязвимый.
— Мне всё ещё не нравится твоя затея ловить этого «последнего самурая» с помощью наживки, — покачал головой старший Холмс. — И тем более — выступать в роли этой самой наживки. Неужели не было другого способа, чтобы его выманить?
— Он слишком хитер и осторожен, — пояснил Шерлок. — Наше «воскрешение» собьет его с толку, он утратит бдительность. Неделю назад, когда стало известно, что Грег и Джон пойдут на игру «Челси», я при свете дня навестил твой офис. Кстати, неплохо, что перед смертью ты согласовал с начальством все нюансы нашего возращения, и у нас была хорошая техническая поддержка.
— Я устал повторять, что такие вещи нужно продумывать наперед, а не прыгать с крыши на глазах у своего… — Майкрофт замолчал, заметив, каким тяжёлым взглядом посмотрел на него младший брат. — Вижу, ты уже усвоил этот урок.
Шерлок уже тысячу раз раскаялся в своей самонадеянности и поспешности, но что сделано, то сделано.
Теперь единственной целью его была возможность исправить всё, что он натворил, поставить жирную точку во всей этой истории, чтобы вернуться на Бейкер-стрит и увидеть Джона не через экран монитора, не во сне, а в реальности, получить возможность находиться с ним рядом, наблюдать, как он заразительно смеётся, забавно сопит носом во сне, сердится...
А он будет сердиться — это же Джон. Возможно, даже продемонстрирует свой сокрушающий хук левой, но после того как Ватсон отойдёт от пережитого шока, с ним можно будет спокойно поговорить...
— Продолжай, Шерлок, — нетерпеливо окликнул Майкрофт, не дожидаясь, пока брат выйдет из ступора и соизволит снизойти до беседы. — Я не умею читать мысли. Наружные камеры наблюдения показали, что в течение двух дней возле моего дома, офиса и твоей квартиры появлялся один и тот же человек. Мужчина, налицо военная выправка, блондин. Как бы он ни пытался слиться с толпой, стараясь не поворачиваться к камерам лицом, нам удалось получить пару сносных снимков. Себастьян Моран, тридцать четыре года, полковник в отставке. О его жизни после увольнения из армии ничего неизвестно, но, если сопоставить почерк преступлений Мориарти и навыки, полученные полковником за годы службы, скоро мы с ним встретимся.
— Конечно, я водил его за собой всю неделю, — с удовлетворением согласился Шерлок и вытянул длинные ноги, — он должен проявить себя.
— Опять геройствуешь, — неодобрительно заметил Холмс-старший.
— Я не просил тебя участвовать в этом вместе со мной. Ты мог бы руководить операцией на расстоянии.
— Вот уж нет, — отрезал Майкрофт. — Мы вместе пройдем через это.
— Как знаешь, — Шерлок пожал плечами, — я мог бы справиться и один.
— Твоя уверенность в своих силах всегда была гипертрофированной, — не удержался от шпильки Старший.
— Как и твоя самооценка, — беззлобно огрызнулся Шерлок. — Очевидно, это семейное.
— Туше. А если хищник не выйдет на охоту сегодня?
— Не получится сегодня — придумаем что-нибудь ещё завтра, лишь бы начал действовать. Сам посуди: с момента моей смерти империя Мориарти медленно рассыпалась в прах. У Морана нет финансов, подручных, которые раньше выполняли грязную работу. Теперь всё, абсолютно всё, приходится делать самому. Я делаю ставку на его ярость, ведь мы ему как кость поперёк горла.
— Надеюсь, ты не просчитался. К примеру, возращение твоей домовладелицы было абсолютно не к месту. Ты же говорил, что спровадил ее из города?
— Увы, нельзя недооценивать человеческий фактор, — Шерлок скривился. — Муж племянницы рассорился с начальником, и вместо него отправили кого-то другого. Вот и вышло, что помощь миссис Хадсон не понадобилась.
— Боги, — пробормотал Майкрофт, массируя висок, — она так кричала, что у меня едва не заложило уши.
— Бедная миссис Хадсон, — улыбнулся детектив. — Настолько не могла поверить в увиденное, что даже ущипнула меня. Кстати, сильно, — притворно пожаловался он, потирая место щипка.
— Хватит веселиться, Шерлок! Как долго мы еще будем изображать козлят на привязи?
— Пока голодный хищник не подберется поближе. Его соглядатаи уже наверняка заметили наше присутствие, а значит, сообщение о том, что мы на Бейкер-стрит, дойдет до адресата, и нас попытаются убрать.
— Знать бы еще, как именно это произойдет? Не очень хочется второй раз сгорать заживо в машине.
— Сомневаюсь, что Моран станет медлить. А что касаемо взрыва... Ты сам настаивал на натуральности происходящего.
— У меня не было выбора, — отрезал Майкрофт, — за Грегори следили, и в моих интересах было увести его с линии огня. Моя смерть не должна была оставить сомнений в том, что Холмсы больше не опасны. Но в этот раз я согласен на любой исход, только не огонь.
— А ты думаешь, падать с высоты, ломая все кости, намного приятнее?
— Вот только не надо сейчас устраивать соревнование «Чья смерть за два тысячелетия была ужаснее». Не время и не место.