До машин, оставленных на стоянке выше деревни, оставалось пройти всего три или четыре километра, когда на небе появились первые признаки грозы. В это время года грозы случались почти каждый вечер.
— Прибавим шагу! — подбодрил группу Венсан.
— Мы больше не можем! — со смехом ответила какая-то молодая женщина. — Мы падаем от усталости!
Вдоль тропы, по краю леса, словно часовые, высились заросли кипрея, сменившего свои прекрасные розовые цветы на пушистые метелки, разлетавшиеся по воздуху при малейшем дуновении ветра. Малина, усыпанная спелыми ягодами, превращала каждую поляну в сад изобилия.
В последние дни лета лес охватывала лихорадка: растения срочно разбрасывали семена, животные спешно готовились к зиме, которая, как всегда, наступала неожиданно. Но для некоторых конец лета означал конец эфемерного существования: первыми жертвами холода становились насекомые, и сейчас они торопились обзавестись потомством. Завершив свою миссию на земле, они умирали.
Пешеходов переполняли впечатления; они успели полюбоваться стадом серн, альпийскими куропатками, гнездящимися на каменистых вершинах. А еще видели парочку охотившихся орлов-змееядов и даже аполлона, редкую бабочку, в полете издающую звуки, напоминающие шорох скомканной бумаги; бабочку, что живет только в этих горах… Несомненно, этот день всем запомнится надолго.
Но Венсану в этот день пришлось снова пройти мимо места, где разбился Пьер.
Нет: где был убит Пьер.
Вряд ли стоит сомневаться, что тот день он запомнил надолго…
Через три четверти часа группа наконец добралась до стоянки машин. Горячо поблагодарив проводника, туристы разъехались. Ожидая, пока все уедут, Венсан забрался в пикап и сразу заметил клочок бумаги, засунутый под дворники. Он надеялся, что это новое послание от таинственного информатора, но узнал аккуратный почерк Серван.
Венсан, жду тебя в Анколи. Я все приготовила для ужина, и у меня для тебя сюрприз… Но если ты запланировал что-то другое или у тебя встреча, сообщи мне на мобильный, и я смоюсь до твоего появления. Целую.
Венсан схватил мобильник:
— Серван, это я…
— Привет! Ты нашел мою записку?
— О да! Ты где?
— На террасе, на солнышке… Я читаю!
— Мне очень жаль, но сегодня вечером у меня свидание…
— А-а-а… Ну в таком случае я сейчас уеду… Все откладывается до следующего раза.
Венсана забавляла растерянность, прозвучавшая в ее голосе.
— И ты не спрашиваешь, какая она? — удивился он.
— Да нет… Ну и какая она? — скрепя сердце, спросила Серван.
— Довольно высокая, белокурая, длина волос средняя… Синие глаза, очень белая кожа… Словом, очаровательная, но ее акцент ужасно режет ухо…
— Какой чудесный портрет! — со смехом произнесла она. — Я польщена!
— Что ты приготовила на ужин?
— Тебе осталось только доставить свою задницу, и ты увидишь…
— А я думал, моя задница тебя не интересует!
— Очень смешно!
— А что за сюрприз?
— Скоро увидишь! — ответила она и нажала отбой.
На ненадежной обочине дороги Венсан исполнил акробатический разворот на 180 градусов и помчался вниз, осыпая тучами пыли траву, которой, на ее несчастье, довелось вырасти вдоль сей извилистой трассы.
У Лавесьеров позвонили к обеду. Сюзанна трижды постучала в кабинет супруга. Просунув голову в щель, она увидела Андре, Эрве и Себастьяна, препиравшихся из-за партии в бильярд.
Мэр никогда не умел играть в бильярд, но считал хорошим тоном иметь таковой у себя дома.
— Обед готов, — объявила супруга.
— Мы придем, как только закончим.
— Но еда перестоит…
— Иди отсюда, мама! — цыкнул на нее Себастьян.
— Эрве останется к обеду? — спросила Сюзанна.
— Да, останется, — кивнул Андре.
Она собрала на поднос стаканы, забытые в разных углах комнаты. Мужчины, перестав обращать на нее внимание, продолжили свой разговор.
— Какие новости о нашем приятеле Лапазе? — внезапно спросил Эрве.
— Никаких, — ответил мэр.
— Лапаз? — повторил Себастьян. — Что еще сотворил этот тип?
— Он нас заколебал, но мы его успокоили! — промолвил его отец.
Он заметил, что жена его все еще в комнате:
— Что ты тут делаешь?
— Ничего, собираю стаканы…
— Катись отсюда! — приказал Себастьян. — Не видишь, что мы разговариваем!
Бросив на него гневный взгляд, она громко хлопнула дверью.
— Ты не должен говорить с матерью в таком тоне, — поморщился Эрве.
— Она зануда! Всегда за нами шпионит!.. Так что он хотел, этот Лапаз?
— Он узнал про кое-какие трюки, — ответил его отец. — Начал копать там, куда сунул нос Пьер Кристиани… Похоже, он в курсе продажи двух участков и повторной экспертизы…
Себастьян побледнел:
— Черт! Что будем делать?
— Я поручил Порталю следить за ним и…
— Порталю? Он так туп, что не уследит даже за собственными ногами!
— Не стоит себя обманывать, сынок… Он, конечно, не светоч, но вполне управляем и подходит для такого рода работы.
— Быть может, стоит подсунуть Лапазу денег, — предложил Себастьян.
— Денег? Ты что, с ума сошел? Да этот чувак ни сантима не возьмет!
— То же самое говорили и о Кристиани, — напомнил Эрве. — Однако он взял деньги…
— Да, но у него не было выбора… К тому же это не помешало ему обо всем разболтать!
— Теперь у него проблем поубавилось: он разговаривает с червяками! — усмехнулся Эрве. — Он так любил зверушек, вот и попал к ним на обед!
Гримаса на лице Себастьяна выразила отвращение.
Они завершили партию, однако молодой Лавесьер, явно напуганный, уже больше не думал об игре.
— А если он не остановится, что будем делать? — спросил он.
— Его как следует напугали, — сообщил его отец. — На мой взгляд, это его успокоило…
— Еще как, он основательно перетрусил! — со смехом произнес Эрве. — Порталь превратил его мерзкого пса в прикроватный коврик! Так что, думаю, теперь он будет паинькой. Но если вдруг рыпнется, тогда мы посмотрим…
— Порталь продолжает за ним следить, — добавил мэр. — Днем Лапаз водит туристов. А вечерами Порталь занимает пост над его шале и проверяет, хватает ли ему благоразумия сидеть дома…
— А иногда место Порталя занимаю я, — промолвил его брат. — Но он и вправду больше даже пальцем не шевелит! Тише воды ниже травы…
— А что Жюльен Мансони? — спросил Себастьян, которому всегда было трудно произносить это имя. — Он знает, что Лапаз…
— У него закрались сомнения… Он пришел ко мне и сказал, что проводник расспрашивал о пробах грунта, а я ему ответил, что займусь этим. Этому тупице и знать больше не надо! Его дело брать деньги и держать рот на замке.
— Мне каждую ночь снится, что он наконец сдох, — в сердцах произнес Себастьян.
— Стоп! — приказал его отец. — Если он склеит ласты, мы все окажемся в дерьме, и ты это прекрасно знаешь!
Наконец они направились в столовую и расселись вокруг большого стола.
— Сюзи! — громко позвал мэр. — Мы хотим есть!
В соседней комнате Сюзанна закрыла глаза. Держа в руках нож для резки хлеба, она мечтала когда-нибудь всадить его в брюхо мужа. В его дряблое, обвисшее брюхо. С каждым днем она ненавидела мужа все больше, но у нее не хватало смелости расстаться с ним. Впрочем, такой вариант она даже не рассматривала. Ее место здесь, это ее крестный путь, начертанный изначально. К тому же здесь ее сын. Он любит ее, она в этом не сомневается. Он просто скрывает свою любовь. Ребенок, в прошлом очаровательный малыш, которого ее муж превратил в настоящее чудовище. Он постоянно подсовывал ему шлюх и вкладывал в руки оружие…
Но она убедила себя, что в глубине души новоявленного деспота по-прежнему живет маленький мальчик, улыбчивый и ласковый, которому она помогла вырасти; эта мысль, ни на минуту ее не покидавшая, помогала ей сносить ежедневные унижения.
Вытерев слезы, она достала из духовки горячую кастрюлю и понесла ее в столовую, где ждали мужчины.
Серван закрыла книгу, сборник рассказов о Шерлоке Холмсе, который она еще не читала. Пикап едва успел припарковаться возле шале, как сумерки стремительно прогнали солнце за вершины гор.
— Однако как ты долго! — произнесла она.
— Я проколол колесо! Огромный гвоздь на дороге… Мне пришлось потерять добрых полчаса!
— Ты опоздал больше чем на полчаса, — раздраженно заметила она.
— О! Ты что, собираешься устроить мне сцену? Я совершенно забыл, что обещал заехать к Батисту… Так что давай прекращай меня ругать.
— Нет, ты не понял, — извиняющимся тоном произнесла она. — Просто мне очень неспокойно… Вон в тех густых зарослях напротив я слышала шум.
— Лиса или куница!
— Нет! Я подошла поближе и увидела, что кто-то убегает…
— Ты узнала его? — с тревогой спросил проводник.
— Какой-то тип, довольно высокий… Наверняка тот сумасшедший старик!
— Стрегоне? Невозможно! Он сейчас пасет овец в Валлоне…
— Он мог на время оставить одних своих дорогих овечек! Уверена, это он.
— Гм… не думаю… А что ты сделала?
— Я осталась на месте и вытащила ствол…
— У тебя с собой оружие? — удивился он.
Он не мог представить себе, чтобы Серван целилась в человека из своей «беретты» 45-го калибра. Но если это ее успокаивает…
— Ты хочешь увидеть сюрприз?
— Конечно! А что это?
Она принесла большую корзинку, сплетенную из ивовых прутьев:
— Это тебе в благодарность…
— За что?
— Открой!
Он сдвинул крышку и обнаружил маленький шерстяной комочек, смотревший на него обезоруживающим взглядом черных пуговок-глаз.
— Он тебе нравится? — нетерпеливо спросила Серван. — Это пиренейская овчарка, мальчик, и ему три месяца!
Венсан осторожно взял щенка.
— Он мне ужасно нравится! — с чувством произнес он. — Настоящее чудо! Но ты, должно быть, совершенно разорилась!