Не торопить его.
Она понимала, что значит для него этот момент.
К ее великому удивлению, он начал читать вслух:
Венсан,
возможно, я скоро умру. Впрочем, если ты читаешь это письмо, значит я уже мертв…
Мне очень не хочется писать тебе на компьютере, но писать от руки я побоялся, так как кто-нибудь может случайно наткнуться на это письмо, а я не хочу, чтобы кто-нибудь другой прочитал то, что я собираюсь тебе сказать.
Скоро вечер, но я все еще не знаю, что со мной будет. Я даже не знаю, есть ли у меня будущее. Если говорить честно, я влип.
Венсан сделал первую паузу. Серван устроилась на полу, в полумраке, стараясь стать как можно незаметнее. Когда он решил разделить с ней признание Пьера, она поняла, что это свидетельство его полного доверия, и оно бесконечно тронуло ее.
Теплый, слегка дрожащий голос Венсана продолжал:
Вот уже несколько недель, как я хочу тебе все рассказать. Но, признаюсь, мне не удалось поговорить с тобой. Из страха утратить твою дружбу… А для меня это главное.
Когда мы виделись в последний раз, мы поругались… Глупо, раньше с нами такого не случалось. Я не должен был осуждать тебя, не имел на это права. Скорее, мне надо было тебя поддержать. Потому что я уверен, что в то утро, когда ты узнал о смерти Мириам, ты страдал. Я должен был бы поговорить с тобой, выслушать тебя… Я же лишь осудил тебя. И за это, брат, прошу у тебя прощения.
Венсан снова остановился. Чтение давалось ему с трудом. Хотя слова, тяжким грузом ложившиеся на него, принесли облегчение: ему казалось, что его друг здесь, перед ним, по-прежнему живой. И сейчас они бросятся в объятия друг друга.
В глазах Серван стояли слезы, которые она упорно старалась скрыть.
Венсан продолжил чтение. От охватившего его чувства у него даже изменился голос.
Прошу, брат, прости меня. И надеюсь, что ты меня простил. Но тебе придется прощать меня не только за эту ссору. Еще столько всего…
Некоторое время назад я обнаружил, что Мансони получал деньги от Лавесьера, как на свои счета, так и на счета мэрии. Подробности ты найдешь в другом документе, в этом письме их приводить бессмысленно.
Разумеется, я намеревался разоблачить его, однако сначала предпочел пойти и поговорить с Жюльеном, дать ему шанс оправдаться. Но он не захотел ничего объяснять, даже, напротив, стал угрожать.
Сегодня вечером я все еще не знаю, за что Лавесьер платит Мансони. Но с уверенностью могу сказать, что Жюльен его шантажирует. Он знает нечто такое, что может сильно скомпрометировать этого мерзавца, и таким образом вытягивает из него деньги…
Ты наверняка задаешься вопросом, почему я ничего не сказал тебе… Очень трудно тебе признаваться, но все же придется. Вот уже больше года, как мы с Гислен любовники. Поначалу все вышло случайно. Мужчина и женщина, которых тянет друг к другу, однажды вечером оказались вдвоем… Потом такой случай повторился. И превратился в длительные отношения. Сегодня у меня нет времени объяснять тебе, почему и как это произошло. Впрочем, да и смог бы я?.. Иногда мы плохо понимаем самих себя.
Андре Лавесьер был в курсе моих отношений с Гислен, и, если бы я заговорил о деньгах, которые он передал Мансони, он бы сообщил о моей измене Наде. Он даже показал мне фото, на котором мы с Гис целуемся.
Итак, я молча согласился, чтобы меня подкупили. Получил деньги за молчание…
Но я наконец решился.
Сегодня вечером я увижу Гислен. Чтобы сообщить ей о нашем разрыве. Я знаю, что заставлю ее страдать. Она часто говорила мне, как она боится, что я ее брошу… Она очень меня любит. Ради меня она готова расстаться с Жюльеном. Но я не готов расстаться с Надей ради нее.
Сегодня вечером этой истории будет положен конец. Истории, которая не должна была начаться.
Сегодня вечером я в последний раз встречаюсь с Гислен… Я знаю, что она в курсе всех махинаций, но по-другому и невозможно. Она же пользуется этими деньгами… Я не смог вызвать ее на откровенность. Конечно, я пытался узнать… Но как только я заговаривал о том образе жизни, который они ведут и который никак не соответствует доходам Жюльена, она замыкалась в себе и отказывалась отвечать.
Впрочем, в последние недели я редко встречаюсь с ней, потому что твердо знаю, что вскоре больше не увижу ее вовсе. Сама мысль о том, что она является сообщницей мужа, мне противна… Думаю, Жюльен врет ей, когда объясняет происхождение денег, а она не стремится его расспрашивать… Я хорошо ее знаю, она немного странная, особенная… Жюльена она боится, я сам не раз убеждался, каким он может быть грубым и жестоким… Неузнаваемым. Сколько раз она умоляла меня все бросить и уехать вместе с ней, чтобы начать новую жизнь где-нибудь в другом месте… Как будто это возможно! Но Гис такая… Иногда кажется, что она немножко сумасшедшая… не стану от тебя скрывать, без сладкого безумия наших встреч мне стало трудно обходиться. И все же сегодня вечером мы расстанемся.
А завтра, когда дети лягут спать, я поговорю с Надей. Открою ей всю правду про себя и Гислен.
Я рискую потерять ее, рискую потерять все, но продолжать я больше не могу. Если я потеряю Надю, не знаю, сумею ли я выжить. Но отныне у меня нет иного выбора. Я уперся в стену…
Потом я отправлюсь к Вертоли и расскажу ему все, что знаю; я передам ему несколько документов, оказавшихся в моем распоряжении, он откроет дело, и, надеюсь, его доведут до конца.
Меньше чем через неделю все будет кончено. Если я до этого доживу…
Да, Венсан, я готовлюсь все рассказать. Знаю, что моя жизнь пойдет под откос. Но надеюсь, что Надя сумеет меня простить. Ибо прожить остаток своих дней я хочу только с ней. Сейчас я в этом уверен. Хотя было время, когда я усомнился. Потому что в тот период мы столкнулись с большими проблемами, она и я… И как раз в тот момент появилась Гислен. Видишь, Венсан, жизнь иногда уводит нас на опасные тропы… Впрочем, нет, это не жизнь. Это мы, и только мы сами… Я себя не оправдываю.
Я собираюсь избавиться от лжи, от всей и всяческой лжи. Начать сначала.
Но я знаю, что Лавесьер способен на все. Знаю, что он попытается помешать разоблачению, знаю, что он будет мстить.
Знаю, что жизнь моя под угрозой, и именно поэтому я пишу тебе это письмо. Если меня не будет в живых, ты будешь знать, кто в этом виноват, и сделаешь то, что сочтешь нужным.
Но, Венсан, прошу тебя, не суй голову в пекло. Ради меня…
Итак, брат, я вынужден проститься с тобой. Наконец-то я все рассказал, и мне стало легче… Венсан, мой дорогой Венсан, надеюсь, все, что я тут тебе написал, не запятнает память о нашей дружбе, такой искренней, такой крепкой и такой прекрасной.
Серван подняла глаза, чтобы увидеть лицо Венсана. Она ожидала заметить слезы, но оказалось, что слезы бежали у нее, и она быстро их отерла.
Несколько минут стояла мертвая тишина. Затем раздался голос Венсана, прозвучавший на удивление спокойно:
— Теперь откроем второй файл…
Серван села за компьютер и кликнула по второй иконке. Венсан устроился рядом с ней, и они вместе начали изучать появившуюся на экране таблицу, где были отмечены все выплаты, совершенные Лавесьером в пользу Жюльена. Там значилась и продажа двух участков, и оригиналы счетов за фальшивую экспертизу.
Удивлению их не было конца.
— Посмотри сюда! — воскликнула Серван. — Мэрия оплачивает даже проживание Мансони…
Она уперлась пальцем в монитор.
— Семьсот пятьдесят евро в месяц, — пробормотал Венсан… — Но как такое возможно?
— Очень просто! Все указано в таблице: шале принадлежит некоему Гинтоли…
— Он один из помощников мэра… Его приятель! У него мясная лавка в Кольмаре.
— Гинтоли сдает шале Жюльену, а мэрия вносит плату его владельцу, проводя эти суммы под видом возмещения расходов, а также вознаграждений… Короче говоря, Гинтоли сдает свое шале за хорошую цену, но супруги Мансони не платят за него ни гроша!
— А это что еще такое? — спросил Венсан, указывая на одну из строк таблицы.
— Снова вознаграждения, которые Лавесьер выплачивает Жюльену… Похоже, наш друг выступает в двух лицах: начальник участка парка и технический советник мэра по делам, связанным с защитой окружающей среды…
— Но Лавесьеру наплевать на защиту природы! — воскликнул Венсан.
— При чем здесь природа? Надо же было придумать, за что платить Жюльену каждый месяц… Посмотри на следующую страницу: выводы Пьера… Согласно подсчетам Жюльен получил около четырехсот тысяч евро в денежной форме и выгоды в виде недвижимости…
— Четыреста тысяч евро? — повторил ошеломленный Венсан.
— И Пьер делает вывод: «Жюльен Мансони шантажирует Андре Лавесьера, а тот уводит деньги из мэрии, направляя их шантажисту. Остается понять, в чем Лавесьер может себя так сильно упрекнуть, что готов выплачивать астрономические суммы Мансони».
— Это все?
— Нет… Пьер также указывает суммы, полученные им самим… Первое поступление в восемь тысяч евро в мае и второе, в десять тысяч, тринадцатого июня.
— Тринадцатого? За два дня до смерти…
— Именно… В последний раз этот файл исправили 14 июня в 15 часов… Десять тысяч евро и есть те самые деньги, которые мы нашли сегодня вечером.
Венсану казалось, что голова его сейчас взорвется. Серван подвела итог информации, владельцами которой они оказались:
— Итак… Пьер узнает о темных делишках Мансони и мэра. Требует от Жюльена объяснений, но тот отказывается их дать. Тогда Пьер требует отчета у мэра — при выходе из муниципального совета… Между ними происходит ссора, чуть ли не драка, и Лавесьер угрожает Пьеру рассказать Наде о его связи. Твой друг в ловушке, он молчит и даже принимает от Лавесьера деньги. Спустя некоторое время Пьер наконец решает все рассказать, но из предосторожности прячет предназначенную для тебя информацию, так как чувствует, что над ним нависла угроза…