— Во всяком случае, так гораздо лучше. Мне было бы ужасно неловко с ним встречаться! Зная, что Пьер спал с его женой…
— Понимаю. Но он мог, по крайней мере, поинтересоваться, не надо ли тебе помочь.
— Думаю, Батист и Седрик рассказывают ему о нас… К тому же во время туристского сезона, да еще при неполном штате у него наверняка забот по горло…
— Согласен… А как для тебя этот сезон?
— Неплохо. Но заработанного все равно не хватит… Мне придется выйти на работу. Я уже нашла кое-что: полставки в маленьком супермаркете в Виллар-Кольмаре… Лучше, чем ничего… Вместе с моими ульями нам должно хватить.
— Надеюсь… Но если тебе понадобится финансовая помощь, не стесняйся обращаться ко мне.
— Почему? У тебя что, большая заначка?
Венсан подумал о стопках купюр, найденных в стене приюта Талона, и вздохнул:
— Да нет, не особенно… Но я готов разделить ее с тобой.
Глава 25
Туристы разъехались, горы обрели прежнее спокойствие. Гостиницы и кемпинги опустели, деревни казались покинутыми. В последние дни августа ураганы бушевали особенно сильно, разогнав последних отпускников. Солнце вернулось, но уже без летнего тепла. Осень давала о себе знать, в горах она начиналась раньше, чем в долине. После нескольких завершающих летних экскурсий Венсан наконец восстановился. И уже чувствовал себя не у дел — как всегда в конце сезона. Требовалось время, чтобы приспособиться к новому ритму жизни.
Он встал поздно, позавтракал на террасе. На сегодня ничего важного не запланировано. Предстоит съездить к Наде, помочь ей привезти с гор ульи и навестить мать. От Серван уже неделю нет вестей — она уехала в Эльзас повидаться с семьей. Она была далеко, но это не мешало ему часто думать о ней. Слишком часто…
Вернувшийся после утренней прогулки Шерлок явился поклянчить к столу. Он рос на глазах и, похоже, становился таким же красавцем, каким был Галилей. Только более шустрым. Впрочем, он еще слишком юн, чтобы Венсан мог точно определить его характер.
Заслышав телефонный звонок, проводник быстро вскочил с места. Щиколотка иногда подводила его, особенно когда он еще не разогрел мышцы, и, едва не потеряв равновесие, он схватился за стол. Потом осторожно заковылял к телефону.
— Алло?
— Привет, это Серван!
— О, привет! Ты вернулась?
— Вчера вечером…
— Все хорошо?
— Да, очень хорошо… Только погода испортилась!
— Не беспокойся, здесь тоже!
— Можно заехать к тебе сегодня вечером?
С дороги до Венсана донесся звук мотора.
— Подождешь секундочку? Там кто-то приехал…
Выскочив с телефоном в руке, он увидел, как перед домом остановился желтый почтовый фургон. Вручив ему несколько конвертов, почтальон умчался с ураганной скоростью.
— Алло? Извини, это почтальон… Очередные счета для оплаты! Ты говорила о…
— Я хотела бы сегодня вечером заехать повидать тебя.
— Да, конечно… с удовольствием.
— Я привезла тебе маленький сувенирчик из Эльзаса! Думаю, он тебе понравится! Хочешь знать, что это?
Ответа не последовало.
— Венсан? Ты меня слышишь?
— Пришло письмо… анонимное письмо.
— Что там? — нетерпеливо спросила Серван.
— Подожди, сейчас открою…
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем снова раздался голос Венсана:
— Теперь это послание… Напечатанное на машинке.
Снова невыносимая тишина.
— О чем там? — умоляющим голосом произнесла Серван.
— «Невинная жертва скончалась, и отец убийцы покрывает сына. За молчание платят дорого. Но тот, кто нарушит молчание, заплатит еще дороже. И горы рыдают…»
Серван не сразу нашлась что сказать, смущенная столь грозным и одновременно замысловатым текстом. Оба молчали, слушая дыхание друг друга в телефонной трубке.
— Черт, так это убийство, — пробормотала наконец Серван.
— О да, убийство, — механически повторил Венсан.
Снова тишина.
— Итальянская туристка! — внезапно воскликнула Серван.
— Что?
— Разбирая архивы, я наткнулась на досье, привлекшее мое внимание… Это случилось несколько лет назад… в здешних краях пропала молодая итальянская туристка, путешествовавшая в одиночку.
— Ах да, вспомнил! — ответил проводник.
— И как давно это случилось?
— Подожди… В две тысячи втором… Летом две тысячи второго.
За год до отъезда Лоры. Он не мог ошибаться. Печальные даты запоминаются.
— Я хорошо помню, потому что принимал участие в поисках, — добавил он.
— В досье я прочла, что тогда в жандармерии допрашивали Эрве и Себастьяна Лавесьеров…
— В самом деле? Я никогда об этом не слышал…
— Ты меня удивляешь! Кто-то сказал, что видел их в обществе исчезнувшей девушки… Но их отпустили, а дело сдали в архив. Туристка была здесь проездом и в долине не останавливалась… Перечитай мне послание!
— «Невинная жертва скончалась, и отец убийцы покрывает сына. За молчание платят дорого. Но тот, кто нарушит молчание, заплатит еще дороже. И горы рыдают…»
— «И горы рыдают…» Тот, кто отправил послание, был на похоронах Пьера! Это фраза, которую ты произнес…
— Я помню… Если я правильно понимаю, сын Лавесьера убил эту девушку, а его отец покрывает его преступление?
— Купив молчание Жюльена.
— Но как Жюльен мог узнать, что Себастьян убийца?
— Не представляю! Может быть, он что-то услышал или увидел и стал шантажировать мэра!
— Боже мой… Все еще хуже, чем я думал… А Пьер, значит, тот, кто заплатил, ибо хотел заговорить… «Но тот, кто нарушит молчание, заплатит еще дороже. И горы рыдают…»
— Именно об этом и говорит послание!
Венсан не мог отвести глаз от напечатанного на машинке письма. Масштабы катастрофы превосходили его воображение.
— Но в две тысячи втором году Себастьян был еще слишком мал! — внезапно произнес он. — Ему было лет…
— Думаю, что шестнадцать…
— Шестнадцать лет! — повторил Венсан. — Такой молодой…
— У убийц нет возраста! — уверенно ответила Серван.
— Но почему? Зачем ему убивать эту девушку?
— Не знаю… Возможно, она ему понравилась, и он захотел… а она, вероятно, не захотела, и все кончилось плохо… Уверена, наконец истина у нас в руках!
— Уверена? И что нам теперь делать?
— Ждать… Наш информатор наверняка направит нас по следу… Надо найти тело жертвы… Иначе мы не сможем ничего доказать.
Представив себе, в каком состоянии будет находка, Венсан почувствовал, как к горлу подступила тошнота.
— Ты считаешь, что в следующем послании он укажет, где она похоронена? — с тревогой спросил он.
— Не исключено… Этому типу явно нравятся квесты.
— О каком квесте ты говоришь! Скорее уж игра со смертью! Однако есть еще кое-что, чего я пока не просекаю…
— Что? — нетерпеливо спросила Серван.
— Понимаешь, почему этот тип, что шлет мне послания, сам не пойдет в жандармерию и не разоблачит виновных?
— Возможно, он хочет, чтобы правда вышла наружу, но боится сам разоблачить преступников… В общем, он хочет, чтобы грязную работу за него выполнили мы.
— Но если он в курсе убийства, случившегося шесть лет назад, почему он решил разоблачить негодяев сегодня?
— Потому что Пьера нет в живых! Информатор, видимо, был привязан к Пьеру, и его смерть побудила его действовать. Его или, возможно, ее… Подожди, а если… Что, если наш неведомый информатор — это Гислен?
— Гис?
— Она любила Пьера, она занимает удобную позицию, позволяющую быть в курсе дела…
— Предположение, не лишенное оснований, — согласился Венсан. — Но в случае если правда всплывет, она очень сильно рискует! Потому что она точно так же пользовалась этими деньгами, как и ее говнюк-муж.
— Предположим, она готова на такую жертву… Но не хочет, чтобы Жюльен знал, что она сливает материал… Вспомни письмо Пьера: он писал, что она боится собственного мужа, который может быть очень жесток. А так он попадет в тюрьму, не узнав, что это жена упекла его за решетку…
Постепенно, слово за словом, Серван проливала свет в беспросветные сумерки.
— Пожалуй, я подкараулю ее и заставлю все рассказать, — решил Венсан.
— Нет! Не делай этого… Слишком опасно! Это всего лишь предположение, а твой поступок рискует выдать нас. И нас ждет такой же конец, как и Пьера…
Какое счастье, что она здесь, чтобы утихомирить его пыл.
— О’кей, значит, я жду следующего послания, — согласился Венсан.
— Теперь у нас нет выбора… Как только мы узнаем, где тело, я тотчас поставлю в известность Вертоли…
— А сейчас не говори ему ничего!
— Не волнуйся… Без трупа у нас нет доказательств. Так что я не двинусь с места.
— Я по-прежнему не понимаю, почему Пьер мне ничего не сказал… Мы с ним делились всем! По крайней мере, я так считал…
Ничего не поделаешь, возможно, именно это и заставляло его больше всего страдать.
— Он не знал об убийстве, — напомнила Серван. — Только о шантаже… Если бы он понял, что речь идет об уголовном преступлении, он бы, разумеется, не молчал.
Венсан убрал послание в конверт.
— Ладно, сейчас мне пора, — завершила разговор Серван. — Мне заступать на службу в полдень, а я еще чемодан не разобрала! Так мы увидимся сегодня вечером?
— Да! Твоя задача — приехать ко мне к ужину.
Положив телефон, он долго сидел перед домом. Неподвижно, в плену безответных вопросов.
Убийство.
Чего он только не воображал: всевозможные махинации, хищения, подкупы. Но речь шла об убийстве.
Пьер оказался не единственной жертвой. Была еще одна.
К тому же невинная.
Венсан обнял мать:
— Пока, хорошего вечера, мама.
— Спасибо, дорогой… До послезавтра!
Он с улыбкой посмотрел на нее:
— Послезавтра? А почему послезавтра?
— Прекрати строить из себя идиота! Я знаю, ты не хочешь стареть, но послезавтра, десятого сентября, тебе исполнится сорок два года, хочешь ты того или нет!
— Сорок два года как корова языком… — вздохнул он.