Он услышал тихое поскуливание; Шерлок вскарабкался по лестнице, желая быть рядом с отчаявшимся хозяином, и сейчас послушно сидел возле кровати. Венсан поднял его и прижал к себе. Мягкое животное тепло, исходившее от существа, которому требовалось всего лишь немного любви, вселяло уверенность. И, сам того не замечая, он постепенно погрузился в изнуряющий сон. Через несколько часов его ждали клиенты, чтобы совершить восхождение на гору.
Он даже не помнил на какую.
Глава 26
Венсан приехал с опозданием. Туристы, собравшиеся перед турбюро Кольмара, терпеливо ждали. Он извинился перед группой, состоявшей из шести бодрых пенсионеров, потом кратко изложил программу дня. Но когда они вышли за крепостную стену и рассаживались по машинам, их внимание привлекли громкие крики. Кто-то вихрем ворвался в бар на площади и изо всех сил, желая первым сообщить новость нескольким посетителям, завопил:
— Кюре умер! Отец Жозеф умер!
Венсан обернулся. Сделал удивленный вид.
— Извините меня, я на минутку, — сказал он туристам.
И быстро пошел в кафе. Новость принес торговец с соседней улицы.
— Что произошло? — спросил Венсан.
— Жандармы уже на месте! — взволнованно объяснил тот. — Отца Жозефа нашли мертвым в его собственном саду! Тревогу подняла старуха Люси!
Меньше чем за минуту бистро опустело: все ринулись к церкви. Оставшись один на один со своими мрачными мыслями, Венсан медленно вернулся к туристам. Несмотря на усталость и смятение, он решил вести их в горы. Потому что не умел делать ничего другого. Потому что это наилучший способ остаться верным самому себе. Не дать нестерпимой боли добраться до сердца.
Серван покинула церковь одновременно с безжизненным телом отца Жозефа. Ее мутило, она все еще находилась под впечатлением жуткого зрелища. Чтобы продышаться и унять тошноту, она решила вернуться в казарму пешком. Это был второй труп, с которым она столкнулась. Но какой труп…
Желание исторгнуть из себя все лишнее становилось все сильнее, но она справилась и сумела дойти до жандармерии; там она закурила и, устроившись возле входа, стала ждать коллег, безуспешно пытаясь выбросить из головы окровавленное лицо священника и его расколотый череп. Но страшнее всего было выражение безмерного ужаса, запечатлевшееся на лице кюре, — зрелище самое кошмарное из всех, которые ей довелось увидеть.
Как они поняли, что он знает правду? И кто помешал ему раскрыть свой ужасный секрет? Она позвонила Венсану, но попала на автоответчик.
Венсан… Готовый на все, лишь бы разгадать загадку. Не мог же он… Вернуться, встретиться с кюре, отметелить его, чтобы тот заговорил? Она вспомнила потасовку в баре, троих лежащих на полу противников, неуемную ярость, охватившую Венсана. В горле встал комок, дыхание опасно участилось…
Венсан… Нет! Нет…
Невозможно, он не убийца.
Она закрыла глаза, а когда открыла, жандармы уже приехали. Вертоли, Матье и Лебрен.
— Все в порядке, Брайтенбах? — с тревогой спросил шеф.
— Да. Хреново, но нормально…
— Все ко мне в кабинет!
Бросив на землю окурок, Серван раздавила его и последовала за остальными членами команды.
— Согласно первоначальному осмотру речь идет о несчастном случае, — начал Вертоли, устраиваясь в кресле.
— Это совершенно очевидно! — поддержал Лебрен. — Он упал с лестницы и разбил голову.
— Не так уж и очевидно! — запротестовала Серван.
Сержант раздраженно посмотрел на нее. Опять она выступает?
— Что вы хотите сказать? — сердито бросил он.
Внезапно она заколебалась, стоит ли продолжать. Но Вертоли ее подбодрил:
— Говорите, Серван, мы вас слушаем.
— Понимаете, мне кажется, что, хотя тело и нашли возле лестницы, отец Жозеф с нее не падал… Это постановка.
— Постановка? — усмехнулся Лебрен. — Вы читаете слишком много детективов!
— Она права, — прервал его Вертоли. — Не стоит делать скоропалительных выводов…
Сержант насупился, а старший аджюдан распорядился:
— Ждем результатов вскрытия, а пока опрашиваем жителей… Кристиан, ты формируешь команды-двойки для опроса жителей соседних домов… Может, кто-нибудь что-нибудь слышал или видел… Никогда не знаешь. Кстати, надо бы произвести обыск в доме кюре… А я вызываю прокурора. Выполняйте!
Поход подошел к концу, и Венсан без сожаления расстался с группой. Прогулка могла стать замечательной, но сегодня у него душа не лежала ни к чему. Он отвел их на гору, двигаясь почти как автомат. Они явно сохранят о нем не лучшие воспоминания…
Сев в пикап, он выехал из Кольмара и отправился в Аллос. Сегодня вечером снова ожидалась гроза. На въезде он остановился, вышел из машины и открыл мрачно скрипнувшую калитку из кованого железа, что вела на кладбище. Лавируя между могилами, он подошел к могиле Пьера.
Он не был здесь со дня похорон. Чтобы помнить о человеке, нет никакой необходимости сидеть возле места его погребения.
С неба упали первые капли дождя, но он продолжал стоять. Стоять перед невыносимой реальностью. Больше никакой надежды узнать правду. Информатора больше нет, и тайну он унес с собой в могилу. Убийство Пьера никогда не раскроют. И не отомстят.
Кто мог узнать, что Жозеф собирается все рассказать? Какая жуткая тайна сеет убийства в этой мирной долине? Прежде чем уехать, он молча пообещал другу:
— Не знаю, сумею ли я докопаться до истины, но за тебя я отомщу. Они заплатят, брат… Даже если придется их убить, одного за другим, собственными руками…
Вернувшись к машине, он неожиданно решил отправиться на поиски Жюльена Мансони.
Он должен знать, он находится в центре всей этой истории. И Венсан заставит его говорить.
Не важно, каким способом.
Он поехал к управлению парка, расположенному на другом конце деревни.
Любым способом узнать истину. Любым способом отомстить за смерть Пьера.
Подъехав к управлению, он остановился. Не так-то это просто…
Он перестал понимать, что ему надо делать. И позвонил Серван:
— Это я…
— Венсан! Наконец-то! Я весь день пытаюсь до тебя дозвониться! Отец Жозеф погиб!
— Знаю… Надо… Мне надо с тобой поговорить… Я сейчас нахожусь возле управления парка… Хочу пойти к Жюльену. Он один может сказать мне правду… Заставлю мерзавца говорить!
— Не делай этого! — воскликнула Серван. — Венсан, умоляю тебя… Жюльен в самом центре сговора, и, если ты вызовешь его на разговор, тебе придется раскрыть наши карты прежде, чем мы соберем улики… Это будет катастрофа! А тебе грозит та же участь, что Пьеру и отцу Жозефу…
— Мне плевать!
— Не говори так! — взорвалась она. — Ты не имеешь права! Мы вместе продолжим наши поиски и найдем!
— Теперь, когда кюре мертв, у нас больше нет шансов…
— Неправда! Возвращайся домой и… отдохни или… выпей немного! Делай что хочешь, но, умоляю, не ходи к Мансони!
Несколько мгновений он молчал, уставившись на дверь управления парка, находившегося в пятидесяти метрах от пикапа. Возле управления стояла машина Жюльена.
Мансони на месте. Рядом.
У Венсана чесались кулаки. Наброситься на Жюльена, отвести душу, выпустить накопившуюся в нем злость, бурлившую, словно лава в кратере вулкана.
— Мне бы хотелось, чтобы ты приехала, Серван. Надо поговорить…
— О’кей, я буду у тебя через час… И никаких глупостей, договорились?
— Договорились…
Они разъединились, и Венсан, развернувшись, поехал домой.
Серван права: нельзя поддаваться ненависти, надо быть терпеливым, осторожным. Иначе он может подвергнуть ее опасности.
А этого он не хотел ни за что на свете.
На протяжении всего пути в Анколи Серван чувствовала, как в ней пробуждается непонятный глухой страх. Венсан выглядел плохо, возможно, он болен… И почему ему надо видеть ее именно сегодня вечером? Потому, что ему приятно ее присутствие, или же… Почему ему надо что-то срочно ей рассказать?
По тону его голоса она почувствовала, что он хочет сообщить ей нечто важное, и очень надеялась, что ее утренние подозрения окончательно развеятся.
Нет, Венсан не мог настолько разозлиться, чтобы убить. Конечно, он импульсивный. Но в душе он не убийца.
Прибыв на место, она поставила машину рядом с «тойотой». Ей навстречу выбежал Шерлок, и она подхватила его на руки:
— Как дела, малыш?
Опустив щенка на землю, она заметила, что входная дверь открыта. Она постучала и вошла, не дождавшись ответа. Венсан спал на диване, обнаженный по пояс. Лежа на боку, точнее, скрючившись. Несколько долгих минут она сидела, держа на коленях Шерлока, и смотрела, как проводник спит. Нет, это лицо не могло быть лицом убийцы. А в самом деле, какие лица у убийц?
Во всяком случае, не такие, как у Венсана.
И она упрекнула себя, что посмела так подумать! Так несправедливо. Обезоруженный и обезоруживающий, он напоминал маленького мальчика, спящего глубоким сном. Он не выдержал и наконец свалился от переутомления.
Она считала его красивым. Невероятно красивым. Ей хотелось дотронуться до него, просто положить на него руки.
При этой мысли она улыбнулась; улыбка вышла довольно печальной.
Она встала и решила, пока он спит, приготовить ужин. Доставая из шкафа кастрюльку, она уронила стакан. Хрустальный звон разнесся по всему дому. Лапаз не пошевелился. Он, видимо, действительно здорово устал.
Почему ей хотелось заботиться о нем?
Ей даже захотелось обнять его… Почти захотелось.
Никогда еще она не находилась так близко от мужчины. Впрочем, он все равно останется только другом. На миг она пожалела, что жизнь сделала ее не такой, как остальные женщины. Она могла бы быть счастлива с ним.
Продолжая готовить, она заметила, что Шерлок, сидя у пустой миски, не сводит с нее глаз.
— Ты голодный, песик мой? — прошептала она.
Он ответил жалобным поскуливанием.
— Твой хозяин и вправду забросил все свои обязанности! Даже не знаю, что могу предложить тебе поесть…