— И все же будем надеяться…
Надеяться.
В этот вечер надежда все время ускользала от него.
Серван здесь, рядом с ним. Он сгорал от желания обнять ее, прижать к себе. Заняться с ней любовью, утопить в ней печаль и страх.
Страх, что она попадется в лапы безжалостным преступникам.
Страх потерять ее. Невыносимо.
— Мне надо пойти взять кое-что из машины! — вставая, произнесла девушка.
— Я тебя провожу, — заявил Венсан.
— О! Это уже паранойя! Тут пройти всего-то метров двадцать.
— Да, но сейчас темно и…
— Сиди! — приказала она. — Я оставлю дверь открытой.
Выйдя из дома, она через несколько минут вернулась с прямоугольным свертком в руке и положила его Венсану на колени:
— Маленький сувенир из Эльзаса… Открой!
— Мне кажется, это пьют! — произнес он, разрывая ленточку.
Догадка его подтвердилась: бутылка сливовой водки.
— Крепкая? — спросил он.
— Очень!
— Попробуем!
— Если хочешь! Но только совсем немного. Потому что иначе я ни за что не найду дорогу в казарму!
Он достал из бара две ликерные рюмки.
— За что пьем? — спросила Серван.
— За тебя… За потрясающую девушку!
Свое волнение она скрыла за лукавой улыбкой.
— За проводника, который научил меня любить горы! — добавила она.
Они чокнулись и залпом выпили до дна крепкий напиток.
— Однако, ну и горлодер эта твоя штучка!
— О-о-о! С ней холод тебе нипочем! Эквивалент вашего полынного ликера, только крепче!
— Во всяком случае, спасибо за внимание, Серван.
— Ну что ты, пустяки…
— Хочешь переночевать сегодня здесь?
— Понимаешь… Конечно, мне не очень хочется возвращаться в такую темень, но я бы не хотела тебя беспокоить…
— Меня беспокоить? Что за дурацкая мысль! Ты знаешь дорогу, будь как дома.
— Спасибо, это очень мило… Но завтра мне надо рано встать. Обыск начинается в восемь…
— Не беспокойся, я поставлю будильник.
— О’кей… В таком случае я иду спать… Шерлок, идешь?
— Нет, Шерлок останется здесь, он и так начинает приобретать дурные привычки.
— Пожалуйста! — молитвенно сложив руки, произнесла Серван.
Она и в самом деле походила на ангела.
— О’кей, — со вздохом согласился Венсан. — Но если этот пес так и останется невоспитанным, виновата будешь ты!
— Принимаю вину на себя! — ответила Серван, подхватывая на руки собаку.
Она исчезла на лестнице, а Венсан вышел на террасу. Холод царапал лицо, но он все же постоял немного. Чувствуя, что кто-то следит за ним. Ощущая себя дичью на линии прицела неизвестного охотника.
Вернувшись в дом, он сначала поднялся на третий этаж. Толкнув приоткрытую дверь спальни, он разглядел спящую Серван и растянувшегося у нее в ногах Шерлока. Венсан неслышно подошел к кровати.
Она была восхитительна, и ему пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не просидеть здесь всю ночь, любуясь ею. Созерцая ее. Касаясь ее.
Прикрыв дверь, он спустился к себе в спальню этажом ниже. Его кровать, слишком большая для одного и всегда холодная. Ибо в ней его никто не ждет.
Даже сон.
Глава 27
Прежде чем войти, Венсан слегка постучал в дверь три раза. Поставив поднос на маленький комод, он открыл двойные занавески. Небо расчистилось, холод обжигал, несмотря на то что было всего лишь начало сентября. В этом году зима ожидалась ранняя и суровая.
Серван еще спала. Потревоженная светом, она инстинктивно натянула на лицо одеяло. Венсан аккуратно потянул его обратно:
— Вставайте, бригадир! Восход солнца через пять минут!
Она долго моргала, прежде чем улыбнулась ему. Растрепанная, со слегка опухшими от сна глазами… он нашел ее еще очаровательней, чем вчера.
— Который час?
— Половина седьмого.
— Есть хочется…
— Очень удачно: я как раз принес тебе завтрак!
— Правда?
— Так точно, бригадир!
Он взял громоздкий поднос и, водрузив его на кровать, сел рядом с ней.
— Кстати… С днем рожденья!
Она нежно поцеловала его, так что он даже засмущался.
— Спасибо…
— Но у меня нет подарка! — грустно прибавила она.
— Завтрак в постели с тобой — уже подарок!
— Скажешь тоже!.. Что ты сегодня делаешь?
— Меня пригласила мама… Она ждет меня, отговорки не принимаются! Я даже опоздать не могу, иначе…
Серван так жадно ела тартинки, словно голодала целую неделю.
— А где же Шерлок? — спросила она.
— Он только что вышел на утреннюю прогулку!
— Ты выпускаешь его одного?
— Разумеется! Он делает кружок по лугу, а потом растягивается на солнышке на террасе… Красивая жизнь, однако!
— А он не может убежать?
— Нет… Ему очень хорошо со мной!
— Это точно… С тобой очень хорошо.
Венсан доел свой кусок пирога и откинулся на спинку стула:
— Больше не могу! Я слишком много съел!
— Ты похудел! — заявила мать. — Ты хотя бы нормально питаешься?
Он улыбнулся:
— Да, мама…
— Ты… У тебя сейчас есть кто-нибудь?
Всегда один и тот же вопрос. Вот уже несколько лет. И всегда тот же самый ответ:
— Нет.
— Однако нельзя сказать, что в долине не хватает девушек… И я знаю многих, которые…
— Довольно… Пожалуйста.
Она собралась варить кофе, а он закурил сигарету. Опрометчивый поступок.
— Ты куришь? — возмутилась мать. — Тебе это очень вредно…
— Мама, напоминаю, что сегодня мне исполнилось сорок два…
— И что же? В сорок два не станешь здоровее, чем в двадцать!
Непобедимая логика.
— Я курю совсем немного, — сказал он. — Так что перестань обо мне беспокоиться…
— Если мать не будет о тебе беспокоиться, то кто тогда? А?
Он встал и обнял ее. Эта маленькая женщина сделала из него мужчину. Несмотря на следы, оставленные на ее лице годами страданий, оно по-прежнему красивое, с огромными светлыми глазами, которые он так мечтал унаследовать.
Но ему достались глаза отца, и он каждый день сталкивался с ними в зеркале.
— Кофе скоро будет готов, — объявила она. — А я сейчас вернусь…
Венсан уже докурил сигарету, когда мать вошла в комнату с большим подарочным пакетом в руках.
— Мама, ну зачем ты!
— Как? День рождения моего сына, а я не могу ему ничего подарить? Этого еще не хватало!
Он снова обнял ее и вынул приготовленный ему сюрприз. Роскошный свитер с рельефными узорами из светло-коричневой пряжи.
— Он великолепен! Сама связала?
Зная о ее скудных денежных средствах, он догадывался, каков будет ответ.
— Да, сама, — гордо ответила она. — Но если ты и дальше будешь худеть, он скоро будет на тебе болтаться!
— Не волнуйся: летом я всегда худею, а зимой снова набираю вес! В отличие от сурков!
Он натянул свитер на футболку и отправился в коридор полюбоваться на себя в зеркале-псише. Ювелирная работа. Но холода еще не наступили, и в свитере было жарко; он быстро скинул обновку.
— Кофе готов, садись!
Он вернулся за стол и послушно выпил кофе. Думая совершенно о другом.
— В последнее время у тебя очень озабоченный вид… У тебя неприятности?
Он отрицательно покачал головой.
— Ты все еще не можешь примириться со смертью Пьера, ведь так?
— Это правда, мне тяжело, — согласился он.
— Вы были так близки… Неудивительно, что ты переживаешь. Но со временем ты забудешь… Время лечит все.
— Нет, мама. Время излечивает не все. Это было бы слишком просто…
Она опустила глаза; она тоже не могла забыть. Звонок мобильника Венсана прервал их тягостные воспоминания.
— Это Серван. Я тебе мешаю?
— Нет! — ответил он, выходя на балкон.
— Мы закончили обыск. И я не нашла того, что искала… Ни личного дневника, ни каких-либо заметок.
— Ну вот, а мы размечтались…
— Однако кое-что я все-таки обнаружила… То, чего совершенно не ожидала… Но это нельзя назвать хорошей новостью.
— Прекрати меня пугать! — молящим голосом воскликнул Венсан. — Что это?
— Я нашла коробку, где отец Жозеф хранил свою переписку: письма, открытки со всего света… и благодаря им я обнаружила, что у Жозефа есть племянница…
— И что же?
— Мне следовало бы сказать: была племянница…
— Она что, умерла?
— Да… Это Мириам.
Услышав это имя, Венсан замер.
— Ты меня слышишь? — забеспокоилась Серван.
— Да…
— Я это поняла, когда прочла письмо, где она благодарит дядю за то, что он на этот сезон нашел для нее работу в турбюро… Чтобы окончательно убедиться, я подняла ее персональные данные и обнаружила, что она дочь младшей сестры Жозефа…
— Боже мой! — прошептал Венсан.
— Похоже, она никому не говорила о своем родстве с кюре… А ее бабушка, с которой я разговаривала в день самоубийства, ничего мне не сказала… Видимо, Мириам давно сожгла за собой мосты даже в отношениях с бабушкой. Разумеется, к нашему делу это не относится, но все же… Мне показалось, что ты должен это знать. Потом я узнала, что кюре и мэр пребывали в состоянии войны… Потому что отец Жозеф уже много лет требовал от мэрии заняться церковью: колокольня вот-вот рухнет, реставрация требуется и снаружи и внутри… Но мэр не хотел выделять на это деньги… Я нашла несколько официальных отказов.
— Меня это не удивляет. Они не выносили друг друга.
— Есть еще кое-что, о чем я тоже хотела тебя спросить… В тот вечер, когда ты нашел Жозефа, ты входил в дом?
— Да… Перед тем как уйти, я поднялся на второй этаж. Потом подумал, что он, возможно, ждет меня в церкви.
— У него в доме ты до чего-нибудь дотрагивался?
— Не помню… Нет, ни до чего.
— Ни до перил, ни до ручки двери?
Он не ответил.
— Венсан?
— Я ничего не помню! — нервно воскликнул он. — Ничего не помню… Я не обращал внимания…
— Команда экспертов, приехавшая по просьбе Вертоли, приступила к снятию отпечатков пальцев. Они хотят сравнить их с отпечатками Жозефа, и боюсь, что где-нибудь они обнаружат там и твои…