— Беги к задней калитке, — выдохнул он Кати в ухо, — и жди меня там. Я разберусь.
Уточнять и спорить времени не было. Катрина, подхватив подол платья, и то и дело поскальзываясь на неровных досках, ринулась в темноту дверного проема. Краем глаза она заметила, что у самого подножия получившейся деревянной горки барахтается светлое пятно — это пытался встать геронт.
— Давай руку, Рилан, — услышала она голос Марка прежде, чем выбежать в коридор. Наощупь добралась до лестницы, а там на секунду замерла, увидев залитые багряным светом треснувшие каменные ступени. Покосившуюся дверь очевидно заклинило от толчка, и взору девушки предстала часть двора, больше всего сейчас похожая на кровавый пляж. Брусчатка почти везде была покрыта слоем темного… это песок? Откуда? И свет… такой неприят…
Додумать Кати не успела. Почувствовав на запястье чьи-то жесткие пальцы, попыталась вырвать руку. А потом ее сильно дернули за волосы.
— Стой, — прошипел рядом знакомый голос, — думаешь, вот так вот сбежишь, пока этот твой Подлиза отвлекает Рилана?
— Думаю, да! — Разозлившись, Катрина изо всех сил пнула Джину в лодыжку. Та взвыла, но пальцев не разжала, а только еще сильнее потянула Кати за волосы, пригибая ей голову вниз. Катрина обхватила обеими руками запястья крачки, пытаясь справиться с тягучей болью, от которой на глазах выступили слезы. Джина же точно с ума сошла. Шипела что-то невразумительное о заговоре и о том, как Марк мечтает занять ее место возле Рилана и поэтому подсылает свою ученицу вредить ей, самой талантливой крачке.
“Она же умалишенная! — промелькнула в голове Катрины жуткая мысль, — почему геронт делает ставку на подобного человека? Из-за ее безоговорочной преданности?”
Пыхтя и борясь, девушки чуть не покатились вниз по ступеням — благо, тех было всего три, и дело ограничилось только болезненным вскриком оступившейся Джины. Кати же, неизвестно каким чудом, снова удержалась на ногах. Оторвала от себя руки замешкавшейся противницы и выскочила на двор. Добежала до бывшего тут когда-то озерца-родника с золотистыми рыбками — сейчас он тоже был подернут дрожащей серой пленкой. В панике заозиралась, ища, куда двинуться дальше, но тут взгляд ее упал на гору, возвышающуюся над Хоррхолом. И Кати на миг забыла, как дышать.
Над самой вершиной распростерлась черная туча, подсвеченная понизу красными, рыжими, белыми всполохами. Пару раз, пока Кати смотрела, там мелькнули зигзаги молний, а со страшного багрового неба на остров сыпался настоящий снегопад из черного пепла.
— Светлые Лебеди! — в ужасе вскрикнула Кати.
— Лебедей здесь больше нет!
Девушка обернулась и увидела, что в ее сторону, прихрамывая, упорно движется подопечная Рилана. Молния сверкнула еще раз, и, холодея, Кати заметила, как узкий стилет в руке крачки отразил этот всполох.
— Здесь теперь есть только мы, настоящие адепты Пламени. — Улыбка на лице Джины выглядела веселой и радостной, а от того еще более страшной. Кати, замерев, глядела на стилет, а перед глазами стоял сон, где точно таким же ножом Филиппа чистила гранат. И алые капли на скатерти имели тот же тон, что и заливающий двор отблеск разбушевавшейся стихии.
— Вы… — Катрина, наконец, смогла разлепить стиснутые губы. — Крачки. Помойные птицы. Это все из-за вас. И, тогда, и сейчас, во всё время вашего служения вы только и делали, что рвались к власти!
Теперь она уже кричала, понимая, что это начинается самая настоящая истерика. Джина, все так же ухмыляясь, подбиралась ближе, а Кати понимала, что отступить сейчас — это тоже будет своего рода предательством. Предательством самой себя. Предательством Стаи. Ведь она может…
— Вы убили волшебство! — что есть сил завопила Кати, и в этот момент Джина, занеся стилет, бросилась на нее.
Катрина и сама не поняла, что произошло. Просто остров вдруг отозвался на ее отчаянный крик. Сила, идущая откуда-то из-под земли, поднялась волной, от ступней до горла наполняя девушку, словно пустую бутылку. А потом, сорвавшись с кончиков пальцев Кати, сила легко отбросила Джину назад, к зданию копиистов. Перелетев через двор, там она и замерла, скорчившись и белея симарой, точно и вправду изломанная бурей чайка.
У Кати подкосились ноги. Полностью опустошенная, она уселась прямо на запрошенную пеплом брусчатку и почти равнодушно наблюдала, как появившийся в дверном проеме Марк склоняется над Джиной.
— Это сделала ты? — его тихий голос, в котором сквозили странные интонации, удивительным образом долетел до нее сквозь гул, идущий из недр острова. Кати кивнула, пытаясь подняться. Где-то с третьего раза у нее получилось, и когда она, наконец, встала, Марк уже был рядом.
— Что произошло? — спросил он напряженно.
— Она бросилась на меня с ножом. А я ее оттолкнула. Магией.
И Кати принялась с отрешенным интересом разглядывать собственные ладони.
— Свет Пламени в тебе, сестра! — Марк нервным жестом взъерошил волосы у себя на макушке. — Никогда бы не подумал.
— О чем? Где геронт?
— О нем не беспокойся, Рилан не скоро придет в себя, — Марк болезненно усмехнулся. — Да и не имеет это сейчас никакого значения. Кати…
Он каким-то неловким жестом протянул руку и осторожно коснулся ее плеча:
— Я снова ошибся, птичка. Тебе ни в коем случае нельзя уезжать с острова.
— Почему?
— Потому, — он кивнул на гору, в черном тумане над которой сверкнула еще одна молния, — что уже нет надежды на то, что Пламя успокоится само и вернется в свое первоначальное состояние. Потому, что теперь все мы обречены. А еще потому, что ты — единственная, кто сможет попробовать спасти Миллендау. Ты настоящий лебедь, Кати. Единственный, из оставшихся.
Она даже не удивилась. Она и сама это знала, точно прошедшая сквозь нее Сила Пламени рассказала обо всем.
— Что я должна делать? — спокойно спросила Катрина и увидела в глазах наставника неприкрытое восхищение.
— Думаю, что пройти инициацию. Светлая госпожа.
И Марк почтительно склонил голову.
— Знаешь, как?
— Я… — он кашлянул. — Честно говоря, я не до конца уверен. Но в легендах написано, что первые Лебеди сделали именно это, чтобы слиться с Пламенем и быть с ним одним целым.
— А то, что я колдовала вот только что, оно ничего не значит?
Марк качнул головой:
— Скорее всего, ты поймала произвольный стихийный поток, они сейчас просто бьют из глубины острова. Но это не та магия, Кати. Вулкан все еще активен. И для того, чтобы подчинить себе Пламя, а, тем паче, вернуть магию в привычное русло, тебе нужно будет непосредственно с ней слиться. Так, как сделали это первопроходцы. Пойдем, времени мало. Я все расскажу по дороге.
Кати думала, что Марк отведет ее к калитке, как они и договаривались, но тот, приглашающе кивнув, направился в сторону Храма. Идти оказалось тяжело: воздух был душен и неподвижен, точно перед грозой, а черный пепел так и норовил залететь в глаза, нос и рот. И, наверное, выброс силы, который случился у Катрины, также сыграл свою роль — во всяком случае, девушка давно не чувствовала себя настолько уставшей. Марк тоже двигался медленно, а когда они миновали лестницу, ведущую во внутренний двор, Кати заметила, что наставник начал слегка прихрамывать.
— Что с тобой? — в первый раз окликнула она его. — Все в порядке?
— Не бери в голову, — обернувшись, Марк коротко улыбнулся: — Просто царапина. Мы немного… повздорили с отцом. Он слегка переборщил, и пришлось его успокоить. На время.
— Подожди, что значит “слегка переборщил”? И как это … успокоить? — напряглась Кати.
— Не сошлись во мнениях. Впрочем, не до того теперь. Кати, у нас осталось мало времени.
И он снова пошел вперед, подобравшись и выпрямив спину.
— Марк, — тихо сказала ему вслед Катрина. Догнала и, шагая рядом, крепко взяла за руку: — Мне очень жаль, что у вас с отцом так вышло.
— А мне жаль, что я ему поддался, — покачал он головой и благодарно пожал в ответ ладонь Кати. — Настолько безоговорочно ему доверял, что перестал прислушиваться к голосу собственного разума. И вот… теперь вышло то, что вышло. Впрочем, вряд ли я бы смог его удержать.
— Ты уже смог.
— Мы пришли.
Они остановились у боковой стены Храма, и наставник толкнул дверь. На них сразу же обрушилась лавина звуков — нервное пение молитв, плач, бормотание. От строгой величественной обстановки, обычно царившей внутри, сейчас не осталось и следа. В грязном мраморном полу зияли трещины, одна из лестниц, ведущих на второй этаж, просела, несколько скамей были перевернуты. Но больше всего Катрину поразила совершенно черная, будто мертвая Сфера, вокруг которой собрались коленопреклоненные крачки. “Точно испуганные белые птицы жмутся к огромному яйцу” — подумала Кати. Одно было хорошо, пока они шли с Марком вдоль левого нефа, на них никто не обратил внимания. И даже Воин Пламени, стоящий у небольшой двери под лестницей, лишь обреченно махнул рукой, пропуская их.
— Держись за стену, — бросил наставник, когда дверь за ними лязгнула, захлопываясь, — ступени крутые. Обычно тут светло, но фонари магические, а факел в Храме искать — это лишний раз обращать на себя внимание.
— Я могу попробовать сделать свет, — отозвалась Кати, осторожно нащупывая ногами дорогу. — У меня получилось, когда мы с Морганом пробирались катакомбами.
И, не дожидаясь ответа, остановилась, прикрыла глаза и попробовала снова дотянуться до стихии. Огненное озеро она увидела как наяву, но вот зачерпнуть из него силу теперь оказалось почему-то куда сложнее. Как ни тянулась к ней Кати, выходило плохо и как-то… лениво? Похоже иногда бывает во сне, когда головой ты понимаешь, что нужно двигаться, но собственное тело тебя не слушается. Наконец удалось поймать и удержать тоненькую струйку, и Кати попыталась представить рой светлячков под потолком. Тусклый свет на мгновение выхватил из темноты макушку спускающегося впереди Марка, мигнул и тотчас погас. Кати разочарованно выдохнула:
— Не выходит. Может, единение попробовать?