– Так какой? – настойчиво поинтересовалась девочка.
– Ой, прости. Э-э-э, думаю, я выберу «первое».
– Доктор Саки? – ответ показался Сачи неинтересным, поэтому она сразу же переключилась на Саки.
– Я выбираю второй вариант.
– О?
Нанако удивленно уставилась на Саки.
– Что? Это так шокирует?
– О, э-э, просто это было неожиданно, вот и все.
– Почему?
– Ну, думаю, ты знаешь, – Нанако не могла прямо сказать, что думает по этому поводу. Но было понятно, что ее мнение в корне отличалось от выбора Саки.
– Мне кажется, она ставит под сомнение правильность вашего выбора, – непринужденно вмешался в разговор мужчина, когда Нанако замешкалась. Он уверенно озвучил мысли девушки, из-за чего та почувствовала себя еще более неловко.
– Нет… Я вовсе не это имела в виду… – Нанако замахала руками в знак протеста.
– Вам любопытно, почему я выбрала второй вариант? – Саки сама задала вопрос, который не решалась высказать Нанако.
– Если бы я не выбрала «второе», то зачем бы мне вообще нужен был этот роман?
Женщина не пыталась оправдать неверность. Она говорила, что если бы сознательно решила сделать нечто подобное, что обычно порицается общественностью, то перед концом света она совершенно точно выбрала бы своего любовника. Она не настаивала на том, что это был бы правильный поступок, – просто выражала свое мнение.
Услышав такой ответ, Нанако лишь пробормотала: «Понятно».
– Следующий вопрос.
– Так, я готов, – отозвался мужчина на оживленный голос Сачи.
– Вопрос пятьдесят восемь.
– Отлично.
– Предположим, что у вас есть внебрачный ребенок.
– Еще один провокационный вопрос, – мужчина почесал висок.
– «Если бы завтра наступил конец света, что бы вы сделали?
1. Поскольку это ваш последний шанс признаться в содеянном, вы откроете правду своей супруге.
2. Вы продолжите держать все в тайне и останетесь обманщиком до конца». – Ну и какой?
– Хм-м-м…
Мужчина скрестил руки и снова задумчиво склонил голову. С самого начала ни на один вопрос невозможно было дать простого ответа, и каждый последующий в корне отличался от предыдущего: войдет ли он в комнату, в которой может спастись лишь один человек; вернет ли он что-то взятое на время; сделает ли он предложение своей возлюбленной и так далее. На первый взгляд все вопросы были вполне обычными, но в большинстве из них было над чем подумать. Когда человек встает перед выбором накануне конца света, ему предлагается всего два варианта: делать или нет.
Чем-то это напоминало знаменитую фразу из шекспировского «Гамлета»: «Быть или не быть – вот в чем вопрос».
Это реплика Гамлета, чей дядя убил его отца. Здесь герой размышляет о мести, мучаясь вопросом, совершить этот шаг или нет. Одолеваемый жадностью, дядя отравил собственного брата, захватил трон и взял в жены безутешную вдову, мать Гамлета. Очевидно, что дядя в этой истории – абсолютное зло. И если бы Гамлет понял это сразу и не медля ни секунды отомстил, все остались бы счастливы. Но он растерялся. Как ему поступить? Должен ли он поверить словам призрака? Не будет ли это ошибкой? Действительно ли он хочет бороться? И сможет ли он жить с самим собой, если ничего не предпримет? Иными словами, это история о нерешительности Гамлета.
Пока он раздумывает, он теряет Офелию, которую любил больше всего на свете, становится причиной гибели невинных людей, его друзья планируют его убить, а мать отравляют. В конце истории Гамлет и его дядя погибают, а страна оказывается в глубоком кризисе. Пьеса длится более четырех часов. Но если попробовать добраться до самой сути, то можно сказать, что речь идет об одном человеке, колеблющемся в вопросе «делать или не делать».
Конечно, Нанако, Саки и мужчина в очках не задумывались о том, как «Сто вопросов» успешно подталкивают читателя к принятию важных решений. Они просто играли с концепцией финального выбора в условиях предполагаемого конца света.
– Нерешительность приводит к саморазрушению, – предупредила Сачи мужчину в темных очках, который, по всей видимости, как и Гамлет, находился в состоянии полной неопределенности. Прочитав все произведения Шекспира, не по годам мудрая Сачи была, пожалуй, единственной среди всех, кто догадывался, что «Сто вопросов» – это далеко не книга для легкого чтения.
Дин-дон
Колокольчик на входе зазвенел.
– Я вернулся.
В кафе вошел Рэйдзи, который тащил за собой небольшой чемодан на колесиках. На плече у парня висел рюкзак, а в руке был бумажный пакет, наполненный сувенирами.
– Рэйдзи! С возвращением! – восторженно поприветствовала его Сачи.
– Привет, привет, Сачи, – ответил он и сразу направился на кухню, к Нагарэ. Увидев Рэйдзи в дверях, тот торопливо бросил:
– Ты, наверное, только что из Токио. Отдохнул бы, прежде чем приходить в кафе.
– Я в порядке. Сегодня воскресенье – будет много народу.
Нагарэ приехал в Хакодате всего пару месяцев назад, поэтому даже представить себе не мог, насколько многолюдным становится кафе в сезон осеннего листопада. «Фуникули Фуникула» находилось в подвале на одной из узких токийских улочек, поэтому, вне зависимости от сезона, там всегда было практически пусто. Обычно в заведение заходили только постоянные посетители. И вообще, в кафе предусматривалось всего девять посадочных мест – восемь, не считая стула для путешествий.
Но в Хакодате Нагарэ оказался в самый разгар сезона. Кафе могло вместить восемнадцать человек, включая места на открытой террасе, которые не убирали до тех пор, пока держалась хорошая погода. Поэтому лишняя пара рук сейчас не помешает.
Рэйдзи вернулся из кухни в фартуке и с двумя парфе на подносе.
– Где сувениры? – спросила Нанако.
– Давайте позже… – ответил Рэйдзи, выходя на террасу, чтобы отдать заказ. Даже в это время года все еще было достаточно тепло, чтобы сидеть на улице днем. В такой прекрасный день веранда выглядела особенно красиво – идеальное место, чтобы приятно провести время, любуясь красками осени. Рэйдзи подал парфе, перекинулся парой фраз с гостями, а затем вернулся – вероятно, он рассказывал, что лучше всего посетить в Хакодате.
– Как прошло прослушивание?
– О, неплохо. В этот раз реакция на мой материал была гораздо лучше, – с гордостью ответил Рэйдзи. Он был начинающим комиком и периодически ездил в Токио на прослушивание, но пока безуспешно.
Саки тоже знала о его попытках.
– Ты все еще тратишь деньги на поездки в Токио в надежде пройти прослушивание? – раздраженно выдохнула она.
– Я не трачу свои деньги! Это инвестиции! Я инвестирую в свое будущее!
– Не пора ли тебе расстаться с этой мечтой? Рэйдзи, признай, что у тебя нет таланта!
Даже в такие моменты Саки не подбирала слова. Напротив, близких она и вовсе не щадила.
Но Рэйдзи остался невозмутим.
– Это не так.
– Ну же, открой глаза, – воззвала к парню Саки, пытаясь донести до Рэйдзи, что его самооценка шла вразрез с его результатами.
Нанако тоже присоединилась к доктору Мураока.
– Это правда. Ты не настолько талантлив.
– Эй! – воскликнул Рэйдзи нарочито возмущенно, словно говоря: «Не вздумай и ты набрасываться на меня!»
Но Нанако не унималась.
– Для того чтобы не сдаваться, нужен талант.
– Мне от этого не легче.
Нанако хотела подбодрить Рэйдзи, но не нашла что сказать.
Они обсуждали это бесчисленное количество раз. Саки искренне верила, что Рэйдзи лучше отказаться от своей мечты стать комиком. Но парень всякий раз переводил ее слова в шутку. У него была цель, которую он намеревался достичь, поэтому слова вроде этих его никак не задевали.
Парень заметил в руках у Сачи «Сто вопросов».
– О, на какой ты отвечаешь?
– На пятьдесят восьмой.
– Тайный ребенок?
Рэйдзи знал эту книгу наизусть.
Глаза Саки расширились от удивления.
– Ты выучил их все?! – воскликнула она.
– Такие вещи я запоминаю с первого раза.
– Полагаю, в жизни есть много сфер, помимо комедии, где этот талант пригодился бы.
– Хватит уже!
Если бы Рэйдзи не положил конец дискуссии, Нанако добавила бы: «Конечно!», чтобы в очередной раз поддержать Саки.
Сачи вся эта взрослая болтовня была абсолютно неинтересна.
– Какой ответ выберешь? – спросила она Рэйдзи.
– О, дай подумать…
У него уже был готов ответ – в конце концов парень уже читал эти вопросы. Но для Сачи он сделал вид, что раздумывает. Рэйдзи знал, что малышке нравилось общаться в таком ключе. В этот момент взгляд парня остановился на человеке в солнцезащитных очках, который подозрительно прикрыл лицо обеими руками.
– Господин Хаясида?
– А, э-э…
– Вы – Хаясида из комедийного дуэта «ПОРОН-ДОРОН»!
– Нет, я просто американский магазин, в который вы по ошибке зашли, – ответил мужчина, а затем воскликнул: – А, попался!
Этого человека звали Кота Хаясида. Он был комиком, участником стремительно набирающего популярность комедийного дуэта. Его немедленный ответ на вопрос Рэйдзи был финальной репликой одного из знаменитых скетчей «ПОРОН-ДОРОН».
– Это действительно вы! Эта странная, непонятная бессмыслица, которую я так полюбил! Вы выдали себя – вы из «ПОРОН-ДОРОН». – Рэйдзи ахнул и внезапно понизил голос. В кафе было полно посетителей.
– Кота Хаясида! – восторженно прошептал он Нанако и Саки.
На фоне ликующего Рэйдзи девушки выглядели абсолютно равнодушными. Нанако и вовсе растерянно наклонила голову, пытаясь понять, причем здесь «американский магазин».
Рэйдзи пояснил:
– Мы используем иероглиф кандзи, обозначающий «рис», для написания слова «Америка», верно? Поэтому, если бы вы увидели на магазине вывеску с иероглифами «рис» и «магазин», зашли бы туда в надежде купить рис, а нашли американские товары, то получился бы случай ложного толкования, понимаете? Он пытался сказать мне… В общем, это такой каламбур.
Привлекательность юмористического стиля «ПОРОН-ДОРОН» заключалась в глупости шуток, которые никто не мог понять без дополнительного разъяснения.