За окном уже темнело. Осенние листья пылали алым цветом. Рядом с Саки на одном из стульев устроилась Сачи Токита, которая держала в руках «Сто вопросов». Девочка была крайне увлечена этой книгой и при каждом удобном случае старалась задать кому-нибудь пару-тройку вопросов. Но когда Нагарэ и Саки заговорили о почтовой открытке от Юкари, Сачи отвлеклась от любимого занятия, чтобы их послушать.
Дин-дон
– Добрый вечер.
– Это Нанако! – глаза Сачи загорелись. Она была рада, что в кафе появился еще один человек, которому можно задавать вопросы из книжки.
– Приветствую, добро пожаловать, – отозвался Нагарэ.
– Добрый вечер, Сачи, – сказала Нанако, присаживаясь рядом – так, что девочка оказалась между ней и Саки.
– Содовую с мороженым, пожалуйста.
– Хорошо, – ответил Нагарэ, направляясь на кухню.
Нанако Мацубара была подругой детства Рэйдзи и студенткой Университета Хакодате. Рэйдзи тоже там учился, но в последнее время прогуливал лекции из-за работы в кафе. Он планировал поехать в Токио, чтобы стать комиком, поэтому сосредоточился на том, чтобы накопить достаточно денег для переезда в большой город.
После занятий Нанако обычно заходила в университетский клуб духовых инструментов, членом которого являлась, а затем по дороге домой заглядывала в кафе.
Рэйдзи пристально смотрел на Нанако.
– Хм-м-м… – парень нахмурил брови так, что между ними образовались морщинки.
– Что-то случилось? – поведение Рэйдзи показалось девушке странным, и она смущенно отвела глаза.
– Я не уверен… – он посмотрел на подругу еще более внимательно.
– Ты что делаешь?
– В тебе что-то изменилось, но не могу понять, что именно. Что это? – размышлял он вслух.
– О чем ты говоришь? – возразила она.
Рэйдзи был озадачен. Он чувствовал, что сейчас в Нанако есть что-то такое, чего он обычно не замечал.
То, что он, как мужчина, не мог ясно разглядеть, Саки видела довольно отчетливо.
– Это ее помада, – заключила она.
Даже семилетняя Сачи сразу поняла это.
– Нанако обычно носит бледно-лиловый оттенок, но сегодня цвет более насыщенный, – заметила она.
– Ох… – задумчиво протянул Рэйдзи, когда наконец понял, в чем дело.
– Это новый оттенок? – поинтересовалась Саки.
– Э-э, возможно.
И дело здесь вовсе не в том, что Нанако обычно не красится, а в том, что новый цвет помады сильно изменил ее образ.
– Я подозревал, что что-то не так. Помада, да? Интересно…
Теперь, когда Рэйдзи определил виновницу своего замешательства, он со спокойной душой вернулся к работе.
– Ты выглядишь очень мило, – сказала Саки.
– Спасибо, – ответила Нанако, и ее губы замерли в полуулыбке.
– У тебя появился парень? – Рэйдзи через стойку наклонился к подруге.
– О? А тебя это волнует?
– Мне все равно, с кем ты встречаешься. Обычное любопытство.
– Тебе все равно, но ты хочешь знать? И как это понимать?
– Это значит, что твои отношения – это только твое дело.
Нанако задумчиво наклонила голову, пытаясь уловить логику в словах Рэйдзи.
– Если тебе интересно, значит, тебе не все равно? – заметила она.
– Нет, это не так.
– А в чем тогда разница?
– Разница есть. С кем встречаться – решать только тебе. Мне просто интересно, какой характер будет у твоего нового парня.
– Другими словами, тебе не все равно.
– Нет, неравнодушие и любопытство – это разные вещи.
– Слишком тонко для меня.
– Вот и славно. Значит, не бери в голову.
Разговор зашел в тупик.
Сачи смотрела в пустоту, а эти двое все продолжали ходить по кругу.
– На какой вопрос ты уже отвечаешь? – Нанако заметила, что Сачи держит в руках «Сто вопросов», и решила перевести тему.
– Восемьдесят шестой, – радостно ответила Сачи. Это была не та книга, которую она могла читать в одиночестве. Девочке нравилось задавать вопросы другим и слушать их ответы – так проводить время гораздо интереснее. Но возможность сделать это ей выпадала нечасто – с момента, как малышка задала первый вопрос, прошло около двух месяцев, – да и за день Сачи успевала задать всего два-три вопроса.
– О, ты уже на финишной прямой.
– Да, осталось немного.
– Тогда давай ответим на парочку вопросов?
– Конечно!
Для Сачи, которая в день читала по три обычные книги, этот процесс постепенного прохождения одной, но вместе с Нанако и остальными, был безумно приятным.
Рэйдзи бросил на них косой взгляд, обиженно надул губы и направился на кухню, чуть не столкнувшись с Нагарэ, который как раз выходил с заказом Нанако.
– Ваш заказ. Пожалуйста, извините за ожидание, – сказал Нагарэ, поставив перед Нанако газировку с мороженым.
Над изумрудно-зеленой жидкостью красовался ровный шарик мороженого, которое Нагарэ приготовил сам – из свежих сливок, яиц и тростникового сахара.
– О, спасибо большое!
Когда Нанако взяла в руки соломинку, ее глаза заблестели от восторга. Фирменная газировка с мороженым Нагарэ была ее любимой.
«Сто вопросов “Что, если завтра наступит конец света?”»
Пока Нанако наслаждалась газировкой, Сачи зачитала вопрос вслух.
– «Вопрос восемьдесят седьмой. У вас есть ребенок, которому только что исполнилось десять лет».
– Похоже, это еще один каверзный вопрос, – заметила Саки, иронично усмехнувшись.
– Десять лет? – переспросила Нанако. Сачи кивнула.
– Это довольно пограничный возраст.
Под пограничным возрастом Нанако понимала период, когда ребенок еще остается ребенком, но уже способен понимать, о чем говорят взрослые. В десять лет дети уже разбираются в тонкостях общения между людьми, поэтому объяснять им что-то в полушутливой манере уже невозможно.
– Хорошо, – согласилась Нанако, позволяя Сачи продолжить.
– «Если бы завтра наступил конец света, что бы вы сделали?
1. Не говорили бы ему об этом, так как он, скорее всего, не поймет то, что вы пытаетесь донести.
2. Сказали бы правду, иначе будете испытывать чувство вины за то, что утаили эту информацию от него».
Как только Нанако услышала весь вопрос, она не задумываясь ответила:
– Первое.
– Не скажешь? – переспросила Саки.
– Десять лет, да? Нет, я бы не стала говорить. Если расскажу об этом, то только напугаю его. Зачем мне это?
– О, понятно.
– Вы бы сказали, доктор Саки?
– Боже… Ребенку ведь всего десять лет, верно?
Саки подняла глаза к потолку и некоторое время размышляла, бормоча себе под нос: «Стала бы я что-нибудь говорить? Наверное, нет».
– Ты ведь тоже ничего не скажешь, так?
– Хорошо, Нанако, если бы тебе было десять, ты бы хотела знать о конце света?
– Я?
– Хотела бы или нет?
– Посмотрим… – на этот раз куда-то в потолок смотрела уже Нанако.
Сачи была в восторге, завороженно наблюдая за этим диалогом.
– Думаю, я хотела бы знать.
– А не лукавишь ли ты тогда?
– Я бы хотела знать, если бы это была я. Но если бы это был мой ребенок, я не хотела бы ему говорить.
– Почему?
– Я бы не возражала, если бы мне было грустно, но не хотела бы заставлять своего ребенка грустить, думаю.
– Ясно, – понимающе кивнула Саки. В рассуждениях Нанако, конечно, были противоречия, но ее доводы в духе «что есть, то есть» звучали довольно убедительно.
– А вы, дядя Нагарэ?
– Э-э, я думаю, может быть, «второе»?
– Почему?
– Ну, если не брать в расчет чувство вины, я бы просто не смог это утаить.
– Могу себе представить, – протянула Нанако, услышав от Нагарэ такой ответ. – Из вас бы вышел ужасный лжец.
– Любой бы спросил: «Что ты скрываешь?», и Нагарэ сразу же признался бы, – добавила Саки.
– Так и есть, – согласился Нагарэ, почесывая затылок.
Тем временем Рейко сидела у окна, безучастно наблюдя за этим оживленным обсуждением.
Бам!
Часы пробили полшестого. Парочка, что сидела за одним из столиков, начала собираться, а Рэйдзи направился к кассе. В районе лестницы послышались шаги, и вскоре в зале появилась Казу Токита.
– Сачи, – позвала она.
– Что?
– Ужин готов.
– Хорошо.
Сачи закрыла «Сто вопросов».
– Ладно, продолжим в другой раз, – сказала Нанако.
– Да, – ответила Сачи и, оставив книгу на стойке, скрылась внизу. Казу взглянула на Нагарэ и кивнула в сторону Рейко, как бы говоря: «Пожалуйста, позаботься об этом», а после ушла вниз вслед за Сачи.
Дин-дон
Пара расплатилась и покинула кафе.
Помимо Нанако и Саки, единственной гостьей, что осталась в заведении, была Рейко.
– О, чуть не забыл, – оживился Рэйдзи. – Саки, я написал новый материал для следующего прослушивания. Ты не могла бы сказать, что думаешь?
Рэйдзи иногда обращался к постоянным посетителям, с которыми был в хороших отношениях, с такой просьбой. Он мечтал пройти прослушивание в одном из крупных агентств и построить карьеру комика.
Всего несколько дней назад парень получил неожиданный прилив вдохновения, узнав, что Тодороки и Хаясида из комедийного дуэта «ПОРОН-ДОРОН», который регулярно появляется на телевидении, были родом из Хакодате и часто посещали это кафе.
Но Саки быстро опустила Рэйдзи с небес на землю, заявив:
– Ты несмешной.
После чего уточнила:
– Шутки у тебя отстойные и время ты выбираешь для них ужасное. Я имею в виду, что трудно понять, когда здесь нужно смеяться. Ты совершаешь большую ошибку, пытаясь построить карьеру в комедии. Брось уже эту затею.
Это было жестоко.
– Саки, тебе не кажется, что это было слишком грубо?.. – вмешался Нагарэ. Вероятно, он собирался продолжить и сказать, что это задело чувства Рэйдзи. Но Рэйдзи сделал вид, что ему совершенно все равно.
– Нет, это ведь неправда! – возразил он с кривой улыбкой. Молодой человек твердо верил в свою мечту, несмотря ни на что.
– Слушай, я говорю это только потому, что переживаю за тебя. Однажды ты захочешь вернуть все назад, и что тогда? Потом будет поздно сожалеть.