Рейко была в смятении. И хотя девушка сомневалась, она точно знала одно:
«Юкика не должна понять, что она уже мертва».
В голове раздался щелчок. Рейко осознала:
«Я тоже должна вести себя как прежде – быть старшей сестрой, которой я всегда была».
Почти мгновенно в глазах Рейко появился живой блеск.
– Юкика.
– Хм? Что? – буркнула та, размешивая молоко и сахар, которые только что добавила в кофе.
– Так что там с твоим парнем?
«Что может быть лучше для начала непринужденного разговора, чем продолжение темы, на которой мы остановились в тот день…»
– А? О, э-э-э… – Юкика растеряно смотрела по сторонам и что-то неразборчиво мычала.
«Эта реакция мне знакома».
Юкика всегда вела себя так, когда хотела поскорее сменить тему.
– Только не говори мне, что вы расстались!
– Откуда ты знаешь?
– Я это поняла, только взглянув на тебя!
«Так вот в чем причина? Она пришла из прошлого, чтобы рассказать мне об этом? Для чего?»
Юкика лишь пожала плечами и игриво продолжила:
– Ох, Рейко, ну ты как всегда!
– Ты о чем? Я очень хотела с ним встретиться.
«Тогда зачем она пришла?»
– О, не бери в голову. Не то чтобы он был каким-то особенным.
– Мне кажется, расставаться так легко – неправильно.
– Я не говорила, что это было легко, – возразила Юкика, надув щеки.
Рейко все еще не понимала, для чего же пришла Юкика.
Но…
«Я и представить себе не могла, что этот случайный разговор может так меня осчастливить».
И тут она поняла. Юкика чувствовала бы то же самое.
«Если бы она узнала, что я рассталась с Мамору, то тоже расстроилась бы. Как я желала счастья ей, она больше всех радовалась моей помолвке».
– Ну, я ведь не знаю всей истории, – Рейко тоже обиженно надула щеки. В детстве они часто играли в эту игру – шутливо, по-сестрински препирались.
Но сейчас все было иначе.
«Прости. Мамору и я…»
Рейко медленно закрыла глаза, чтобы не расплакаться.
Юкика должна была вернуться в прошлое, пока кофе не остыл. Об этом правиле знала даже Рейко.
«Что ж, учитывая обстоятельства, я продолжу играть роль старшей сестры, пока мы вновь не расстанемся навсегда. Я не хочу заставлять Юкику беспокоиться – даже если мне придется для этого солгать…»
Рейко сжала кулаки и сделала глубокий вдох – решение было принято. Она не позволит себе сказать ничего такого, что могло бы заставить Юкику догадаться о происходящем. Девушка медленно выдохнула.
– В отличие от тебя, у нас с Мамору все хорошо, – сообщила она, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе.
«Все будет хорошо. Мой голос звучал убедительно…»
– Правда?
«Я не могу допустить, чтобы она узнала».
– Да, конечно. В следующем месяце у нас будет церемония. Почему бы тебе…
«Она не должна понять».
– …ты, конечно же, приглашена.
«Мне нельзя плакать».
Но беспокойный взгляд выдавал Рейко.
«Почему ты умерла? Почему?»
– Если ты не придешь на мою свадьбу, я никогда тебя не прощу, поняла?
После этого Рейко хотела посмотреть на Юкику, широко улыбаясь…
– Ох…
Но на щеке ее сестры уже поблескивала влажная дорожка.
Дзинь
В этот момент кафе снова погрузилось в темноту.
– Ну вот, опять! – ворчал Нагарэ. Когда молния ударяла в столб, электричество включалось и выключалось по нескольку раз.
– Юкика?
«Она сейчас плакала?»
– Ох, как же это плохо. Рейко, ты ужасно врешь.
В темноте раздался тихий, дрожащий голос Юкики.
– О нет, я знала, что так будет.
– О чем ты говоришь?
– Рейко, ты ведь рассталась с Мамору?
«Что?»
– Нет. Мы не расстались. С чего ты так решила?
– Не ври.
– Я говорю правду!
– Тогда почему ты плачешь?
– Что? Я не плачу.
– Ты плачешь.
– О чем ты говоришь? Ты даже не видишь моего лица – здесь темно.
– Я вижу.
– А?
– Рейко, даже не видя твоего лица, я знаю, что ты чувствуешь…
– Юкика…
– Рейко, это все моя вина… Мне жаль, что я умерла.
«О чем она говорит?»
– Юкика?
В кромешной темноте были слышны только два дрожащих голоса.
– Ох…
Тихие всхлипывания Юкики смешивались с тиканьем часов.
– Я твердо решила не плакать… Но провалилась.
– Юкика…
– Мне сказали, что я серьезно больна – у меня остался месяц. Я все еще чувствую себя отлично. Невероятно, правда? Но так сказал врач.
Теперь ничего не имело смысла. Рейко не могла больше контролировать нахлынувшие на нее эмоции. Она потеряла способность думать, но кое-что осознала ясно:
«Моя младшая сестра знает, что умрет».
– Почему? Почему ты должна умереть?
– Я знаю, звучит нелепо, да? Я тоже так думаю.
– Юкика…
– Но что действительно меня пугает, так это то, что мысль о смерти меня не так уж и страшит.
«Не может быть! Почему же ты тогда плачешь?!»
Но этим словам не суждено было прозвучать – вместо них из глаз Рейко полились слезы.
– Что меня действительно пугает, – Юкика сделала паузу, чтобы шмыгнуть носом, – так это то, что после моей смерти ты забудешь, как улыбаться…
– Операция в вашем случае вряд ли поможет…
Юкика узнала о своей болезни в начале лета. Тот вечер был необычно жарким и влажным для Хакодате.
– Дело не в том, что мы никогда не сталкивались с этим… Просто заболевание настолько редкое, что гарантий нет никаких…
– Понятно.
– Мы можем объяснить ситуацию вашим близким…
– Нет, пожалуйста, ничего не говорите.
– Но…
– Когда будет нужно, я сама сообщу им об этом. Но не сейчас…
– Хорошо.
Юкика попросила врачей сказать Рейко, что на рентгене легких обнаружена тень, и девушка отправится в больницу на обследование, как только освободится место. «Все будет хорошо. Волноваться не о чем», – с улыбкой сказала Юкика. Но Рейко отреагировала неожиданно остро. Она настойчиво требовала рассказать все подробности о физическом состоянии сестры, и всякий раз, когда Юкика выглядела хоть немного уставшей, сама становилась белее мела. Создавалось впечатление, что из двоих сестер более изможденной выглядела именно Рейко. Доктор Саки первой заметила это.
– Генерализованное тревожное расстройство? – переспросила Юкика, нахмурив брови. Этот сложный медицинский термин был ей явно незнаком.
Саки была завсегдатаем кафе. Она завтракала в «Донна Донна» каждый день и забегала выпить кофе после работы, так что с Юкикой они общались уже довольно давно. Поэтому Саки, конечно, знала и ее сестру. Женщина была одной из первых, кто обратил внимание на странное поведение Рейко, и сразу решила переговорить с Юкикой.
– Рейко всегда была беспокойной. Неужели она может вести себя еще более странно?
– Это не тот случай, когда можно провести четкую границу. Но, как правило, степень необходимости терапевтического вмешательства определяется тяжестью тревожного расстройства.
– Вы считаете, что Рейко нуждается в лечении?
– Все мы иногда тревожимся. Например, когда пытаемся вспомнить, заперли мы входную дверь перед уходом на работу или нет, верно?
– Да, так и есть.
– Но человек с подобным расстройством безумно переживает по поводу любых повседневных проблем. Это может привести даже к бессоннице или потере аппетита. И уже тогда начнутся настоящие проблемы.
Юкика попыталась унять волнение в груди.
– Причин для появления гэтээр может быть много, но в случае с Рейко, я думаю, все началось с гибели ваших родителей в результате несчастного случая.
– Почему вы так думаете?
– У меня возникло ощущение, что тревога Рейко связана со смертью. Как будто она страдает оттого, что не знает, когда, или не понимает, почему люди умирают. Вдобавок ко всему у Рейко гипертрофированное чувство ответственности. Из-за того что она старшая, Рейко полагает, что обязана следить за порядком в семье вместо матери и отца.
Саки была абсолютно права.
– Ты ведь находилась в больнице только для обследования? Если Рейко объективно плохо себя чувствует от чрезмерного беспокойства о том, что ты можешь умереть и она никак не сможет на это повлиять, тогда, я думаю, ей необходимо лечение.
Юкика еще не рассказывала Саки о своей болезни. Однако молчать сейчас было бы неправильно. Тем более после услышанного о состоянии Рейко.
– Доктор Мураока, я была не совсем откровенна…
И Юкика рассказала обо всем – даже о том, что в случае неудачной операции жить ей останется около месяца.
– Но Рейко…
– Я не хочу, чтобы она знала.
– Я понимаю, что ты чувствуешь, но…
– Я ведь могу и не умереть… Но если я скажу Рейко, что возможен и другой исход, она…
Уже только мысли о том, какие страдания предстоит испытать Рейко, было достаточно, чтобы сердце Юкики сжалось от боли. Никто не хочет лично причинять страдания самому важному человеку в своей жизни. А сказав своей сестре «Я могу умереть», Юкика причинила бы невыносимую боль не только себе, но и ей.
– Я бы солгала, если бы сказала, что не боюсь умереть. Но больше всего меня пугает мысль о том, что Рейко перестанет улыбаться…
– О, Юкика, дорогая…
– Она наконец-то решила выйти замуж за Мамору. Как же я могу прийти к ней с такой новостью, когда она буквально светится от счастья…
– Так что, пожалуйста, улыбайся.
Жалобный голос Юкики отдавался эхом в кромешной тьме пустого кафе. Пока девушка была жива, она старалась не падать духом, желая сестре только счастья. Рейко не могла игнорировать ни этот голос, ни те чувства, что за ним скрывались.
– Только не говори, что ты пришла из прошлого, чтобы сказать мне это?
– Да. Это все, что я хотела сказать. Больше ничего.
– Юкика.
– Я хочу, чтобы ты жила с улыбкой даже после моей смерти! Тогда я смогу всегда любоваться твоим счастливым лицом.