Саки ужасно не нравилось то напряжение, которое обычно возникает после расставания. Она отпила глоток остывшего кофе и, стараясь перевести тему, спросила:
– Кстати, как там Мики?
– Ох… – протянул мужчина, широко раскрыв свои небольшие глаза.
– Вы говорили с ней по телефону?
Казу, которая относила продукты в холодильник, взглянула на Нагарэ – на лбу у него выступили бисеринки пота.
– Что-то случилось с Мики? – обеспокоенно поинтересовалась она.
– О, нет. Все не так… – тихо ответил Нагарэ.
– Просто у Мики есть… – мужчина замялся, и никто не услышал окончания фразы.
– А? Что есть? – Саки приложила руку к уху.
– У нее есть бойфренд…
– Бойфренд?
– Мики сказала, что у нее есть парень.
Услышав эти слова от Нагарэ, у которого к этому моменту уже нервно подергивался глаз, Казу и Саки переглянулись.
Внезапно Саки громко рассмеялась.
– Тогда ее надо поздравить, я думаю.
– Не с чем ее поздравлять!
Ответ Нагарэ заставил девушек засмеяться еще громче.
– Сколько лет Мики?
– Че-четырнадцать.
– Правда? И кто этот парень? Они учатся в одной школе?
– Я не спрашивал.
– Интересно, кто кому признался?
– Я не знаю подробностей.
– А он симпатичный?
– О чем это ты? Если он симпатичный, значит, все в порядке?
– Да не сердись!
– Я не сержусь.
– Снимаю шляпу перед Мики за то, что она нашла себе парня, пока отца нет рядом.
Саки явно получала удовольствие от того, что доводила Нагарэ до такого состояния.
Нагарэ, будучи Нагарэ, покраснел от смущения.
– Я… я, пожалуй, пойду и позвоню ей еще раз, – пробубнил он и поплелся вниз по лестнице.
Нагарэ решил, что во время телефонного разговора лучшей стратегией будет изобразить слушающего и понимающего отца, поэтому не задавал дочери никаких вопросов. Но теперь, когда Саки сказала «завести себе парня, пока отца нет рядом», он почувствовал себя очень неуютно.
– А-ха-ха, иногда Нагарэ бывает безумно милым.
Саки ни в коем случае не смеялась над мужчиной. Она всегда с живым интересом наблюдала за тем, как в кругу семьи и близких друзей разыгрываются подобные драмы. В случае с Рейко незадолго до этого Саки следовало бы не подавлять свои чувства и открыто пролить слезу-другую во время прощания. Но женщина прекрасно понимала, что не может себе этого позволить. Положительные качества, которые она замечала в Нагарэ, были теми качествами, которые ей тоже хотелось бы иметь. Осознав это, Саки меланхолично вздохнула:
– Я немного завидую.
– Кажется, я понимаю, о чем ты, – прошептала Казу.
Бам!
Часы пробили час тридцать.
– Эй, а разве Рэйдзи не сегодня возвращается?
Узнав, что прошел прослушивание, парень на следующий же день отправился в Токио, чтобы подписать контракт с агентством и подыскать себе жилье. Он уехал не раздумывая. Рэйдзи следовал за своей мечтой, которая вот-вот должна была осуществиться.
– Да, сегодня.
– А он знает? Ну, о Нанако…
– Нет, не думаю.
Сразу после отъезда Рэйдзи в Токио Нанако рассказала Казу и остальным, что уже несколько лет страдает от заболевания, которое называется приобретенной апластической анемией. Примерно в то же время девушке сообщили, что найден донор, поэтому она должна была немедленно отправиться в Америку.
– Да и откуда он узнал бы?
Саки взяла «Сто вопросов», которые Сачи оставила на барной стойке, и открыла на случайной странице.
– «Что делать, если завтра наступит конец света? Вопрос восемьдесят седьмой. У вас есть ребенок, которому только что исполнилось десять лет. Если бы завтра наступил конец света, что бы вы сделали?
1. Не говорили бы ему об этом, так как он, скорее всего, не поймет то, что вы пытаетесь донести.
2. Сказали бы правду, иначе будете испытывать чувство вины за то, что утаили эту информацию от него».
Саки вспомнила этот вопрос и подумала о том, как они впервые обсуждали его. Нанако выбрала «первое», потому что не хотела лишний раз травмировать ребенка.
Но потом Саки спросила: «Хорошо, а если бы тебе было десять, ты бы хотела знать о конце света?»
Нанако сказала, что, возможно, хотела бы. Два ее ответа, казалось бы, явно противоречили друг другу, но следующие слова девушки все прояснили: «Я бы не возражала, если бы мне было грустно, но я бы не хотела заставлять своего ребенка грустить. Как-то так». Саки разглядывала эту страницу и думала: «Это так похоже на Нанако – заботиться о чувствах окружающих». Но психиатр внутри нее негодовал: «Она из тех, кто слишком много думает о чужих чувствах и подавляет собственные».
– Если посмотреть на ситуацию с точки зрения Нанако, она не хотела, чтобы что-то мешало мечтам Рэйдзи. Но интересно, будет ли Рэйдзи рад, узнав об этом? – Саки была практически уверена, что парню едва ли понравится то, что его держали в неведении. Для Саки, да и для Казу, было очевидно, что эти двое влюблены друг в друга. Но никто из них не понимал, что эти чувства взаимны.
– По крайней мере мы можем рассказать ему, что Нанако больна… – сказала Саки, закрывая книгу.
– Да, второй вариант им явно подходит больше, – ответила Казу, глядя в окно.
В небе свой плавный танец исполняли «цветы ветра».
Тем же вечером…
– А? – Рэйдзи потерял дар речи. Он все еще стоял на входе с пакетом сувениров в руках. Нагарэ, Казу, Сачи и Саки ждали возвращения Рэйдзи в кафе после закрытия.
– Приобретенная апластическая анемия? – повторил он.
– Видимо, после долгих поисков для нее наконец-то был найден донор.
– Донор?
Упоминание болезни, о которой он никогда не слышал, и слова «донор» встревожили Рэйдзи. В голове все перемешалось. «Как давно она болеет? Почему она молчала о таком важном?»
В то время как Рэйдзи все еще переваривал услышанное, Саки продолжала терпеливо и спокойно объяснять растерянному парню суть болезни.
– Приобретенная апластическая анемия – это заболевание, при котором организм теряет способность производить кровь из стволовых клеток костного мозга, что приводит к снижению количества всех типов клеток крови. Другими словами, организм больше не может образовывать новую кровь, а это может грозить серьезными проблемами со здоровьем в дальнейшем. У Нанако болезнь протекала в легкой форме, поэтому симптомы не были столь заметны. В более серьезных случаях люди могут падать в обморок, страдать от усталости и недомогания, а если вовремя не начать лечение, то осложнения могут привести даже к смерти.
– Эта болезнь… Можно ли ее вылечить?
– Я не специалист, поэтому не могу сказать точно, но вероятность полного выздоровления после трансплантации – пятьдесят на пятьдесят. – Саки утверждала, что не сильно в этом разбирается, но она явно читала об этом заболевании.
– Пятьдесят на пятьдесят…
– Да, но даже если операция пройдет успешно, организм пациента может отторгнуть донорскую ткань, что приведет к осложнениям. В Японии случаев такого заболевания было зарегистрировано немного, поэтому я думаю, что за границей у Нанако больше шансов на успешную трансплантацию.
– Значит, она уехала в Америку?
– Именно.
Нанако вместе с родителями отправилась в США. С момента ее отъезда ни Саки, ни Казу не получали от девушки никаких вестей – видимо, не было свободной минутки, – поэтому о ее самочувствии никто не знал.
– Жаль, что она мне не сказала, – вздохнул Рэйдзи.
– Наверное, не хотела тебя беспокоить.
– Но все же…
– Думаю, она не хотела добавлять тебе хлопот. Ты ведь только недавно прошел прослушивание и был на седьмом небе от счастья.
Когда Саки сказала это, Рэйдзи понял: «Я определенно был не в себе в тот момент». Если подумать, он не мог вспомнить, о чем говорил с Нанако после того, как узнал, что прошел прослушивание. Он написал ей, что едет в Токио искать комнату, но и это была лишь односторонняя связь. Рэйдзи был настолько поглощен мыслями о себе, что даже не мог вспомнить, как получил от нее: «Удачи».
«Конечно, это в характере Нанако – ставить свои интересы на второе место».
Не найдя что сказать, Рэйдзи с горечью закусил нижнюю губу.
Мысленно он постоянно возвращался к тому дню, когда Нанако накрасила губы новой помадой. В тот день она отважилась выйти в грозу, чтобы отнести ему зонтик. Рэйдзи вспоминал, как шел с ней до кафе. Если подумать, это был первый раз, когда они остались наедине. Он отчетливо помнил, как блестела новая помада Нанако под светом городских огней.
Рэйдзи помнил и то, как бешено тогда билось его сердце…
Не задумываясь, он достал телефон и посмотрел на экран: новых сообщений от Нанако не было. Парень был ужасно зол на свой телефон – за то, что тот молчит.
Когда Рэйдзи наконец опомнился, Казу уже стояла рядом с ним.
– Это от Нанако, – сказала она, протягивая ему письмо.
Рэйдзи положил бумажный пакет на ближайший стол и взял листок. На высококачественной японской бумаге васи, изготовленной из настоящих лепестков цветущей сакуры, мгновенно узнаваемым каллиграфическим почерком Нанако было написано:
«Уважаемый Рэйдзи,
Поздравляю с прохождением прослушивания.
Я никогда не говорила тебе об этом раньше.
Без сомнения, узнав, ты будешь шокирован.
Три года назад мне был поставлен диагноз “приобретенная апластическая анемия”.
Если вкратце, то у меня не очень хорошо с кроветворением.
Очевидно, это может по-разному влиять на жизнь.
Если я буду игнорировать эту особенность,
То могу обзавестись и другими заболеваниями.
А это приведет к целому ряду проблем.
Но в США мне нашли донора,
И я еду туда на небольшую операцию.
Поскольку мы давно дружим, я знаю, что должна была рассказать тебе.
Но я не хотела мешать тебе, так как ты наконец прошел прослушивание.