– «Вы находитесь в утробе своей матери, которая должна скоро родить. Если бы завтра наступил конец света, что бы вы сделали?» – ответила Казу.
– Доктор Саки, вы не знаете этот вопрос? – поинтересовалась Сачи, глядя на нее.
– Нет, не знаю, – ответила Саки. – Я так понимаю, это еще один каверзный вопрос. Какой был первый вариант?
– Родиться, – ответила Сачи.
– А тот, который выбрала Нанако?
– Отказаться от рождения, так как это бессмысленно, – на этот раз ответила Казу.
– Что ж, понятно.
«Похоже, Нанако боится смерти».
– Интересно, о чем подумал Рэйдзи? – прошептала Саки, глядя на пустой стул.
Все это время Рэйдзи думал о «Ста вопросах».
Он перебирал в голове все вопросы, которые помнил из этой книги:
«Вернете ли вы что-нибудь, взятое на время?»
«Стали бы вы обналичивать выигрышный лотерейный билет номиналом в десять миллионов иен?»
«Будете ли вы проводить свадебную церемонию?»
Чем больше он думал над вопросами, тем тверже была его уверенность в том, что это вполне реалистичные сценарии, которые могут встретиться в жизни каждого человека.
Что придавало вопросам флер нереалистичности, так это фраза «если бы завтра наступил конец света».
Это заставило Рэйдзи задуматься.
Никто не знает, когда и как он умрет. И действительно, родители Яёи Сето погибли в автокатастрофе. Сэдзуко скончалась после болезни. Даже Юкика, с которой он работал, покинула этот мир всего через месяц после госпитализации.
Никто не может быть уверен в том, что доживет до завтра.
Теперь Рэйдзи остро ощущал ценность обычной жизни, которую мы воспринимаем как должное, и думал о том, как много счастья можно испытать от того, что рядом с тобой находится близкий человек.
Порой слова, которые вы откладываете на завтра, могут так и остаться невысказанными.
После возвращения из Токио Рэйдзи понял, насколько важным было присутствие Нанако в его жизни – раньше он воспринимал ее как должное.
Завтрашний день Рэйдзи еще не наступил. Нанако была еще жива.
Когда наступит конец света, будет уже поздно.
Но в этом мире, который не собирался исчезать, у него была возможность сделать то, что необходимо именно сейчас, – честно признаться в своих чувствах. Рэйдзи следовало забыть обо всех остальных и просто сказать той, что важна для него, слова, которые нужно было сказать.
Может быть, эта книга призвана напомнить нам о том, что и так лежит на поверхности?
Нанако еще жива. К счастью, в жизни Рэйдзи было это кафе. Даже если реальность в настоящем не изменится, он все равно мог что-то предпринять.
Есть чувства, о которых нужно рассказать, независимо от того, что случится в будущем. Именно поэтому Рэйдзи решил, что вернется к Нанако, даже если завтра наступит конец света.
Рэйдзи ощутил свои руки и ноги, а окружающее пространство, которое стремительно проносилось вокруг него, постепенно замедлило свой ход. Парень потрогал свое тело, чтобы убедиться, что оно действительно существует. Чувствительность вернулась еще не до конца, поэтому он хотел проверить, все ли в порядке. Рэйдзи огляделся по сторонам и увидел за стойкой Казу, а напротив нее – Сачи, погруженную в чтение очередной книги. Нагарэ, скорее всего, был на кухне. Судя по часам в центре зала, было уже немного за шесть вечера.
В начале ноября солнечный день становится заметно короче, и если гостей нет, кафе закрывается рано. Единственными посетителями и, вероятно, последними на сегодня была пожилая пара, сидевшая у окна. Рэйдзи еще раз осмотрелся – Нанако нигде не было. До указанного времени оставалось еще несколько минут. Она должна была прийти в шесть одиннадцать – так ему сказала Казу.
Казу заметила появление Рэйдзи, но лишь приветливо ему улыбнулась, не пытаясь завязать какой-то разговор. Парень понимал, что так она пытается избавить его от лишнего внимания со стороны. Еще он подозревал, что Казу, должно быть, сразу поняла, с кем он пришел встретиться, – еще в тот момент, когда он только появился.
Рэйдзи вежливо кивнул Казу в ответ и принялся ждать прихода Нанако. Восемь минут седьмого – чуть больше. Он поднес руку к чашке, чтобы убедиться, что все в порядке. Она была уже не настолько горячая, чтобы к ней невозможно было прикоснуться, но чувствовалось, что у Рэйдзи еще достаточно времени до того, как кофе остынет.
Казу общалась с пожилой парой у окна. На вид им обоим было около семидесяти лет. Казалось, это была обычная болтовня, но Рэйдзи никогда раньше не видел, чтобы Казу была так приветлива с посетителями.
Из разговора парень услышал, как Казу назвала их господином и госпожой Фусаги. Госпожа Фусаги рассказывала о том, как они с супругом приехали в Хакодате, чтобы повидаться с Казу. Они оказались завсегдатаями «Фуникули Фуникула» в Токио. В отличие от приветливой и общительной госпожи Фусаги ее муж все это время молчал. Рэйдзи не мог видеть выражение его лица, так как смотрел на них со спины, но похоже, что пожилому мужчине было немного неловко. Тем не менее парень был поражен – насколько счастливой выглядела госпожа Фусаги, с любовью глядя на своего мужа.
«Наверное, Сачи читает очередную сложную книжку».
Малышка сидела за стойкой совершенно неподвижно. Рэйдзи прекрасно знал, что именно так она ведет себя, когда погружается в чтение новой книги. Поэтому, скорее всего, Сачи его появления даже не заметила.
Было десять минут и тридцать секунд седьмого.
Рэйдзи бросил на вход нервный взгляд.
«Скоро приедет Нанако. Представляю себе ее лицо, когда она увидит, что я сижу здесь».
«Вскрикнет ли она от удивления, посмотрит ли на меня в ошеломленном молчании или… О, она ведь не будет плакать, нет?»
Это было бы неловко. Теперь, когда Рэйдзи подумал об этом… Нанако могла чувствовать себя неловко, ведь это был ее последний визит в кафе перед отъездом в Америку и все такое. Возможно, он себе льстил, но если уж она решилась написать такое письмо, то вариант со слезами тоже нельзя было исключать. Рэйдзи попытался вспомнить, когда Нанако в последний раз плакала, но не смог найти ни одного подобного воспоминания позднее времен детского сада. Все, что он мог вспомнить, – это моменты, когда она смеялась над ним или смотрела на него с нескрываемым разочарованием. Он вспомнил, как Нанако критиковала каждую его шутку. Для Рэйдзи такая реакция подруги была гораздо ценнее, чем неискренние похвалы. Поэтому увидеть, как она плачет, было бы неловко – парень просто не знал, как на это реагировать.
Дин-дон
Звон колокольчика на двери прервал размышления Рэйдзи. Было ровно одиннадцать минут шестого.
«Она здесь».
Когда Нанако вошла в кафе, Казу поприветствовала ее, а затем перевела взгляд на Рэйдзи, сидящего на стуле. Как и ожидалось, Казу поняла, с кем он пришел повидаться. Она явно старалась обратить внимание Нанако на сидящего у входа парня. Девушка проследила за взглядом Казу.
– А?
Она заметила его.
Сердце Рэйдзи бешено колотилось.
– Э-э, привет.
Он неловко отсалютовал подруге.
– Рэйдзи, я думала, ты в Токио. Ты вернулся раньше?
«Эй, погоди, что?!»
Парень был сбит с толку такой банальной реакцией на свое внезапное появление.
– Э-э, нет. Вообще-то я все еще в Токио.
Теперь, что бы он ни сказал, это прозвучало бы ужасно нелепо.
– Ха, о чем ты говоришь? – Нанако недоверчиво покосилась на парня.
– Я хотел кое-что сказать.
– Кому?
– Тебе, конечно.
– Мне?
– Да, тебе.
– Зачем?
«В медленном восприятии информации тебе нет равных».
– Когда ты так об этом спрашиваешь, я уже не уверен, что сам знаю…
«Я так боялся, что она заплачет… Как-то неловко теперь».
Рэйдзи обхватил голову руками и тяжело вздохнул. В любое другое время это был бы обычный разговор. То есть если бы он не переезжал в Токио, а Нанако не уезжала в США на операцию.
– Что с тобой?
– А?
– Ты, кажется, совсем не против уехать в Америку, пока я буду в Токио?
Наконец Нанако поняла, что происходит. Она начала радостно прыгать на месте.
– О боже. Этот стул! Что? Только не говори мне, что ты прибыл из будущего?
Реакция Нанако была настолько типичной, что застала Рэйдзи врасплох. Но он почувствовал облегчение, ведь лучше так, чем смотреть на ее встревоженное или заплаканное лицо.
– О, если ты пришел из будущего, значит, прочел мое письмо?
Нанако постепенно начинала понимать, что происходит, хлопая в ладоши каждый раз, когда на нее снисходило новое озарение.
– Почему ты уехала, не предупредив меня?
У Рэйдзи не было в планах отчитывать Нанако, но ее легкомысленное отношение подталкивало парня к тому, чтобы говорить неприятные вещи.
– О, я вижу… Извини, – мрачно сказала Нанако.
– Нет, послушай, все в порядке, – Рэйдзи резко почувствовал себя виноватым.
Пожилая пара, с которой беседовала Казу, встала из-за столика, будто бы ощутив напряженную атмосферу между Рэйдзи и Нанако. Казу направилась к кассе – Сачи увязалась вслед за ней, – и как только супруги расплатились, из кухни вышел Нагарэ, чтобы проводить их. Заметив сидящего на стуле Рэйдзи, он тихонько ахнул. Но его удивление длилось недолго – очевидно, увидев рядом с парнем Нанако, Нагарэ обо всем догадался.
После того как супруги Фусаги покинули кафе, Сачи помахала Рэйдзи рукой, и в кафе воцарилась тишина. Нанако продолжала стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу, пока к ней не подошла Казу, держащая в руке газировку с мороженым, и не предложила девушке присесть.
– Времени мало, но используйте его по максимуму, – слова Казу скорее были обращены к Рэйдзи. Женщина пыталась намекнуть ему: «Если у тебя есть что сказать ей, то лучше сделать это как можно быстрее».
Нанако неловко расположилась за столиком напротив Рэйдзи. Она чувствовала себя виноватой за то, что уехала – точнее, собиралась уехать – в Америку, не предупредив его.