[80] они делали грустных мужчин счастливее.
Но про себя Ростам решил как-нибудь пробраться в этот закрытый район и похитить одну из женщин-ангелов. Эта юношеская мечта повлияла на всю его дальнейшую жизнь.
По прошествии нескольких лет, когда Ростам учился на третьем курсе естественно-научного лицея, он стал подрабатывать в аптеке, находившейся напротив Дворца нефти[81]. Владелец аптеки, доктор Акопян, был человеком немногословным и страдал ожирением и метеоризмом. Он ничему не учил Ростама, но при каждом удобном случае критиковал юношу и вообще был с ним довольно груб.
Через несколько месяцев Ростам познакомился с Курошем – молодым человеком из провинции на несколько лет его старше. Как и подобает провинциалу, Курош на все в городе смотрел с открытым ртом своими косящими в разные стороны глазами.
Каждый вечер после работы Курош ждал Рустама у входа в аптеку. Друзья шли в заведение господина Хачатуряна и оставались там надолго: жевали сосиски, запивая их пивом «Шамс», и закусывали фисташками. Один раз, выпив лишнего, Ростам рассказал Курошу о том памятном разговоре с отцом и о женщинах – ангелах на одну ночь.
– Ты знаешь, как туда добраться? – спросил его Курош.
– Знаю, – ответил Ростам.
Здесь же, за бокалом пива, друзья стали обсуждать план, как им обмануть охранника на входе и проникнуть в этот райский сад, ведь для несовершеннолетних вход в район ангелов был строго воспрещен.
Раздобыть фальшивые усы было не так-то просто. Курош вспомнил, что рядом с кинотеатром «Лалех-Зар» располагалась лавка масок и костюмов. Друзья решили поискать там. Ростам набрался смелости, вошел в лавку и поздоровался со своим акцентом жителей старейших кварталов Тегерана.
– Чем я могу вам помочь? – подскочил к нему продавец.
– Мне нужна пара усов и борода, как у Хо Ши Мина, для школьного спектакля.
Ростам стал примерять накладные усы, пока не нашел подходящие, в то время как борода Хо Ши Мина ему не очень нравилась. Радостный, он вышел из магазина, обдумывая, где бы достать подходящий к случаю пиджак, и решил одолжить его у старшего брата.
В тоскливый пасмурный вечер четверга Ростам и Курош направились в сторону Шахр-е Ноу. Они демонстративно закурили сигареты с мятой, проигнорировав жандармов, дежуривших у входа, и поспешно зашли внутрь. Но шагов через двадцать Ростам почувствовал, как кто-то ударил его по щеке. Он обернулся и увидел охранника, который ругал его на чем свет стоит. Ростам со всех ног бросился бежать, а жандарм гнался за ним еще пять километров.
Их план провалился. В течение нескольких следующих месяцев друзьям ничего не оставалось, как только провожать взглядом красивых женщин, особенно иностранок. Разочарованный Ростам даже посоветовал Курошу наведаться в Шахр-е Ноу без него, ведь тот, в конце концов, был уже совершеннолетним. Но Курошу не хотелось идти туда одному.
Случилось так, что вскоре Ростам поехал навестить своих родственников в одну деревню в долине горы Алванд. В доме своего двоюродного брата он познакомился с парнем, который только что демобилизовался со службы в императорской жандармерии. В его в комнате висел увешанный медалями мундир.
Ростаму пришла в голову гениальная мысль. Он попросил у жандарма в отставке взаймы его полицейскую форму, для школьного театра, разумеется.
– Да забирай ее хоть насовсем, – ответил ему парень, – я уже сыт по горло той жизнью.
Несколько дней спустя Ростам поделился с Курошем своим новым планом, как проникнуть в Шахр-е Ноу.
– Ты наденешь форму жандарма, и мы разыграем небольшое представление: ты привел меня в бордель на опознание женщины легкого поведения, которая украла у меня часы, приставая ко мне возле кинотеатра «Рекс». Эти часы я будто бы стащил у одного господина, который меня опознал, а ты привел меня туда из тюрьмы для малолетних, чтобы арестовать «ангела одной ночи».
С колотящимся сердцем и потея от страха, Курош спросил Ростама, не слишком ли это опасно. Но тот ответил, что если хорошо подготовиться, то все пройдет отлично.
У одного своего одноклассника, отец которого работал в полиции, Ростам выпросил чистый бланк полицейского управления Тегерана, а у жандарма полиции, которому он помогал подготовится к экзамену, попросил печать. Жандарм ограничился тем, что поставил на бланке штамп. И вот однажды вечером Ростам пришел домой к Курошу, который жил на окраине Тегерана недалеко от кладбища Месскарабад. Он принес с собой полицейский мундир: Курош не мог в это поверить.
– Теперь все зависит только от нас! – возбужденно проговорил Ростам.
Он убедил Куроша коротко подстричься, как было принято у военных, а сам побрил голову, как это делали в тюрьме. Друзья несколько раз отрепетировали свои роли. Наконец они почувствовали себя готовыми и решили дождаться дождливого темного вечера, чтобы привести свой план в исполнение.
И вот такой вечер настал. Курош даже смог где-то раздобыть наручники и в такси надел их на Ростама. Он отлично вошел в роль и вел себя совсем как жандарм. Курош приказал таксисту отвезти их в Шахр-е Ноу. У парня на поясе висела дубинка, но он был без оружия, потому что сопровождал несовершеннолетнего.
Таксист высадил их у входа в закрытый район. На них стали оборачиваться прохожие, и друзья испугались, что их кто-нибудь узнает. К счастью, этого не случилось. Курош лихо отдал честь дежурившим на входе жандармам, и те ему ответили.
– Какое невезение! – пожаловался им Курош, закурив сигарету. – Именно на меня должны были это повесить, и как назло, в ночь с четверга на пятницу[82], когда я должен быть дома в ожидании рождения моего второго сына.
Охранники пропустили их, ничего не заподозрив и с осуждением поглядывая на Ростама. Друзья вошли внутрь в восемь вечера и целых четыре часа ходили по домам этого «города в городе». Дети, слоняющиеся от дома к дому, мадамы, выплескивающие чашки с водой на двери комнаты, за которой уединилась пара, как предупреждение о том, что время истекло. Поток клиентов, полуобнаженные дамы, прозрачные халаты. Женщины из самых разных слоев общества. У Куроша и Ростама от всего увиденного пошли кругом головы. Более того, никто и не пытался их остановить. Молодые люди делали вид, что ищут женщину с фотографии, которую Курош держал в руке. Сначала фальшивый полицейский показывал фото мадам, и те, прежде чем сказать «нет», делали вид, что что-то припоминают и предлагали мужчинам войти то в одну комнату, то в другую.
Вдруг из одной двери вышла стройная девушка с горящими от возбуждения миндалевидными глазами. Ростам застыл на месте. Он решил, что девушка не могла принадлежать к такой среде. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. Юноше казалось, что перед ним явился ангел, а во взгляде девушки сквозило желание защитить этого мальчика.
Отделавшись от Куроша под каким-то предлогом, Ростам отдался женщине, утонув в глубине ее глаз. Она стыдливо накрыла плечи радужной шелковой накидкой, но прозрачная ткань не смогла скрыть темный ореол груди. Около полуночи у задыхающегося от счастья Ростама в голове было только одно имя – его сообщила ему не девушка, а мадам: Сюзанна.
– Сюзанна, mon amour…
– И что было дальше? Мой кузен ее похитил? – спросил Стуки, слушавший рассказ дяди, затаив дыхание.
– Все именно так и произошло, – ответил Сайрус.
Ростам подождал, пока наступила глубокая ночь и охранники уснули, а потом послал своего друга за мотоциклом. Курош его спросил:
– Эй, Ростам, ты хоть умеешь водить мотоцикл?
– Еще как! – ответил Ростам.
– А на самом деле он не умел! – высказал предположение Стуки.
– Проблема была совсем не в этом. Слушай дальше, – ответил дядя Сайрус, энергично тряся головой.
Курошу удалось выполнить просьбу друга. Он оставил мотоцикл с работающим двигателем на площади. Ростам привел туда свою любимую, пообещав мадам, собиравшейся уже кричать «караул!», большую сумму денег, вовремя упомянув имя своего отца. Сонные жандармы не обратили на парочку никакого внимания. Ростам и Сузанн оседлали тарахтевший мотоцикл, который сначала вздрогнул, а затем резко рванул с места, чтобы через несколько минут затеряться среди улочек Тегерана.
Ростаму казалось, что его целовали звезды и ветер. Он чувствовал руки своей любимой, обнимающие его за талию, ощущал ее аромат и все нажимал на газ. Тегеран – не такой уж большой город. Юноша решил направиться на юг, в сторону Персидского залива, или в Афганистан. Все знают, что из Афганистана можно ехать куда угодно. Туда, где они будут счастливы: он и его нежная Сузанн.
– А вместо этого?
– На пути мотоцикла неожиданно возникла какая-то повозка. В этот миг у Ростама в глазах стояли слезы – то ли от ветра, то ли от счастья…
– Что с ними произошло?
Ростам ударился головой и впал в кому, из которой вышел только через месяц. Он сам рассказывал, что от удара его подбросило высоко в воздух, и целые сутки он летал на волшебном ковре.
– Ну конечно, куда же на Востоке без ковра-самолета!
– Так рассказывал Ростам.
– Я так понимаю, что когда мой кузен наконец проснулся, Сюзанны и след простыл? Или весь этот месяц она преданно просидела у его изголовья?
– Все оказалось гораздо прозаичнее.
– Антимама!
Сначала Сюзанна каждый день приходила в больницу навещать Ростама. Бедняжка! Она даже разговаривала с юношей, пока тот был в коме.
В этой больнице работал молодой врач. Один из тех медиков, которые только и умеют, что с неутешным видом сидеть у постели больного. А если их спрашивают, что с пациентом, они в молчании глубокомысленно качают головой. Такие диагнозы и ты, Стуки, мог бы ставить.
– Неужели Сюзанна влюбилась в этого неразговорчивого врача?
– Что тут скажешь, мальчик мой…
– Из-за его белого халата?
– И из-за стетоскопа, висевшего у врача на шее. По крайней мере, так говорил Ростам. Он утверждал, что даже из комы прекрасно рассмотрел этот стетоскоп.