– Ты сделала меня таким. Твое тело с отличной задницей, то, как ты насаживалась
на меня, тепло твоей киски на моих коленях – ты сделала меня твердым, Лайла, так скажи
мне, что, блядь, ты собираешься с этим делать?
Мои губы у ее уха, грудь в нескольких дюймах от нее. Лайла отодвигается, чтобы
посмотреть мне в глаза и видит, насколько я серьезен. Я хочу донести до нее, что говорю
серьезно. Я нуждаюсь в ней, прямо здесь и сейчас.
– Ну, и?
Ее руки отпускают мой член и перемещаются на мое лицо. С грубой сексуальной
силой, ее губы сталкиваются с моими, заставляя меня прижать ее сильнее к двери.
Мгновенно, мой рот открывается ей, предоставляя доступ ко всему, что я могу
предложить.
Ее язык скользит в мой рот, играя моими чувствами, разжигая во мне огонь.
– Ты хочешь меня? – спрашиваю я, отстраняясь от поцелуя и прикасаясь языком к
ее шее.
– Больше, чем что бы то ни было, – признается Лайла.
Гордость бьется у меня в груди, и это все, что мне нужно. Я переступаю через край,
ради этого момента. Я хочу попробовать ее, еще раз.
Мои руки опускаются по двери позади нее и находят ее бедра. Прижав Лайлу к
твердой древесине, я провожу руками по ее животу, но, на этот раз, не останавливаюсь на
рубашке. Я прикасаюсь к ее возбужденной груди и нахожу твердые соски. Черт, ее груди
достойны похвалы. Они чертовски круглые и совершенные, я задаюсь вопросом,
увеличены ли они, но на ощупь, я понимаю, что они естественные, что делает более
сложным забыть эту великолепную женщину.
– Боже, – восклицает она, когда я щипаю ее соски. Я сжимаю и покручиваю, пока
не осознаю, что больше не могу справиться с ощущением ее грудей в моих руках.
Мой член дергается, когда ее тело прикасается ко мне. Мне нужно больше. Я готов
взорваться. Я перестаю дразнить.
– Достань мой кошелек из кармана, – говорю я, ей в шею. Лайла хорошо
расслышала и делает что ей сказано. Она больше не нуждается в подсказках и знает, что
нужно делать. Она открывает мой бумажник и вытаскивает презерватив.
Лайла быстро возвращает мой бумажник в карман и вытаскивает презерватив из
упаковки. Не спрашивая, она раскатывает его по моей длине, за рекордное время, и
смотрит на меня.
– Извинись за свои шорты, – требую я.
– Извиниться? – спрашивает она, приподнимая брови.
Наклонившись вперед, я рычу:
– Черт, не играй со мной. Ты знаешь, что эти шорты слишком откровенные. Сними
их, сейчас же.
Без слов, она снимает их и отбрасывает в сторону. Лайла обнажена снизу, только
пара туфель украшает ее ноги. Осмотрев ее, я качаю головой и стягиваю рубашку,
освобождая ее груди. Мой рот быстро находит соски, и я принимается сосать.
Ее голова откидывается назад, ударяясь о дверь, но ее это не беспокоит и она
толкает свою грудь мне в рот. Медленно, я провожу рукой по ее животу и зависаю над
киской. Лайла медленно двигает бедрами, давая понять, что готова.
Я хочу то же самое и поддаюсь ее требованиям, проталкивая пальцы в ее горячий
центр. Меня волнует то, насколько влажной она была для меня. Жар проходит по мне, от
осознания того, что я могу возбудить такую великолепную женщину, как Лайла.
Не теряя времени, я хватаю ее бедра и оборачиваю вокруг своей талии. Приподняв
ее, я направляю в нее свой член и вхожу, одним толчком. Мы одновременно стонем от
нашего соития. Я знаю, что это не продлится долго, от того, как быстро вздымается ее
грудь.
Я хватаю ее лицо, смотрю в глаза, и впиваюсь в ее губы. Лайла зарывается руками в
мои волосы, царапая кожу головы.
Пьянящая смесь похоти, сильного желания, и еще чего–то глубокого, волнует меня,
и волнует чертовски сильно. Мои толчки становятся неконтролируемыми, а ее стоны,
становятся все громче и громче, с каждым толчком.
– Я скоро кончу, – предупреждает Лайла и выкрикивает мое имя, кусая мою
нижнюю губу. Я чувствую вкус крови, когда она кончает вокруг моего члена, но меня это
не беспокоит, потому что я вхожу в состояние эйфории и кончаю, чертовски сильно,
думая, что теряю сознание.
– Блядь, – бормочу я. Мой лоб упирается в ее плечо, а бедра продолжают вбиваться
в нее, пока во мне ничего не остается.
Лайла вновь хватается за мою шею и нежно целует в щеку, пока ко мне не
возвращаются силы, чтобы отодвинуться и посмотреть ей в глаза.
От красного свечения в комнате, Лайла выглядит как сон, словно ее нет в моих
руках. В ее глазах таятся ответы, которых нет у меня, я хочу сказать что–то умное, но
ничего не приходит на ум. Все, что я хочу – это быть похороненным в ней еще раз, забыть
обо всем вокруг нас, и жить в данный момент с ней, но я знаю, что это нереально. Мир
ожидает нас, за дверью.
– Кейс, почему ты не позволяешь нам быть вместе? – спрашивает она, слабым
голосом, я никогда не слышал его прежде.
– Ты не поймешь, – мягко отвечаю я.
– Ты не знаешь этого.
– Я знаю, Лайла. Ты заслуживаешь большего, чем я. Ты заслуживаешь больше той
жизни, которую выбрала для себя.
– Иногда, ты не выбираешь свою жизнь, Кейс. Иногда, ее выбирают за тебя.
Чертовы мудрые слова. Я не выбирал ничего, в своей жизни. Все было выбрано за
меня, и из–за чьих–то неверных решений, я живу с последствиями. Я отказываюсь тянуть
Лайлу вниз по этому пути, по темному пути моей гребаной жизни.
– Дай мне шанс, Кейс.
Глубоко вдохнув, я говорю, – Я хочу, Лайла. Ты не имеешь гребанного понятия,
насколько я хочу, просто… я не могу.
– Почему не можешь? – спрашивает она, начиная злиться.
Я качаю головой и отстраняюсь, швырнув презерватив и застегивая штаны. Я
нахожу шорты Лайлы и передаю их ей. Она натягивает рубашку и шорты, словно не
трахалась только что у двери.
Я хватаю ее за шею и целую в лоб. Она закрывает глаза от моего прикосновения и
прислоняется ко мне. Я задерживаю губы на ее лбу, а затем, неохотно, отрываюсь.
– Прости меня, Лайла. Я не могу быть мужчиной, который тебе нужен.
– Откуда ты знаешь, какой мужчина мне нужен? Ты не хочешь поговорить со мной,
чтобы понять.
– Я знаю, что ты заслуживаешь лучшего.
Я отодвигаю ее и открываю дверь, чтобы побыстрее сбежать. Я выхожу из комнаты,
когда она говорит:
– Ты не единственный, кто облажался, Кейс. Ты не единственная жертва.
Не оборачиваясь, я отвечаю:
– Ты ошибаешься. Я, ни в коей мере, не являюсь жертвой. На самом деле, я очень
далек от этого. – С тяжелым сердцем, я ухожу прочь. – Позаботься о себе, Лайла.
Глава 8.
Мое прошлое…
Холодный стакан, полный виски, охлаждает пальцы. Я сижу забившись в угол
наименее известного бара в Квартале, я думал, что тут не будет полно спортивных
болельщиков. Новости о моем «использовании стероидов» начали передавать все СМИ, и
мое существование становится невыносимым.
Мой телефон разрывался от звонков и смс, от прессы, друзей и противников.
Больше не в силах терпеть это, я швырнул телефон об стену и пошел в бар.
Пятью напитками позже, я чувствую как боль в груди начала рассеиваться.
Я потерял все, над чем работал, все что вложил в свою карьеру, в считанные
секунды, потому что доверился не тому человеку и передал свою карьеру в чужие руки.
Мне незачем жить.
– Видите того мудака, который думал, что может принимать стероиды и это сойдет
ему с рук? – говорит крикливый мужик, который сидит в баре и говорит со всеми, кто
готов его слушать. – Не знаю, когда спортсмены поймут, что им не сойдет с рук прием
наркотиков? Ты, наверное, думаешь, что теперь до них дойдет.
Скрипя зубами, я сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него. Он прав на счет
спортсменов, принимающих пищевые добавки для повышения работоспособности, но
есть люди, подобные мне, кто делает все правильно, но в конце концов их наебывают.
Я допиваю свой виски, ставлю стакан на барную стойку, и жестом прошу еще.
Бармен знает, что нужно продолжать наполнять его. Я никуда не собираюсь, в ближайшее
время.
Ожидая очередную порцию выпивки, я тяну край капюшона, который скрывает мое
лицо. Не хочу, чтобы кто–то узнал меня. Я наслаждаюсь ограниченным обзором
капюшона, я как проклятый мул в Квартале, блокированный от всего вокруг, видя только
цель впереди, и моя цель в том, чтобы постоянно подносить стакан к губам, пока не
потеряю чувствительность. Я почти достиг цели.
– Ты и правда думаешь, что это поможет? – спрашивает кто–то сзади.
Джетт. Не оборачиваясь, я отвечаю, – Это был твой выход. Думал, дать ему шанс.
Джетт без приглашения садится рядом. Он жестом просит бармена принести ему
то, что пью я. Он будет разочарован, когда он увидит, что я не пью его драгоценный
бурбон.
– Не хочешь поговорить об этом? – спрашивает он, опираясь руками на бар.
– Похоже на то, что я, блядь, хочу поговорить об этом? – спрашиваю я, пытаясь
контролировать свой гнев, который хочет вырваться наружу.
– Это того стоит, я знаю, что ты не мог сделать что–то подобное. Этому должно
быть объяснение.
Объяснение было, но никто, кроме Джетта Колби, не поверит мне. – Это не имеет
значения,– отвечаю я, опуская голову. – Все кончено.