– Большее в твоей боли. Это не только из–за потери карьеры в боксе. Там что–то
темнее, что–то глубже, – она замолчала. – Для кого подарок? Для кого ты покупаешь его,
Кейс?
То, как ее глаза впились в меня, ощущение ее кожи на мне, ее близость, которая
всегда заставляла меня чувствовать себя в такой безопасности, – это сломало мои стены.
Ответ появился на кончике моего языка.
– Скажи мне, Кейс. Для кого ты покупаешь его?
Я кружил с возможностью рассказать ей, когда к нам присоединилась Пеппер, с
пакетом в руках.
– Купила подарок… – она затихла, когда заметила, как близко мы с Лайлой
стояли. – Ой, извините, я что–то прервала?
Обеспокоенное выражение на лице Лайлы испарилось.
– Нет, я просто пойду, – сказала Лайла, пока отстранялась от меня. – Пеппер,
позвонишь мне по поводу девичника, – Лайла посмотрела на меня. – Увидимся, Кейс.
Лайла ушла с печальными глазами, оставляя нас с Пеппер одних с шумным
рынком позади нас.
Туристы и местные текли рекой вокруг колонн, которое удерживали крышу
Французского рынка, но будто разделяя море, я четко видел удаляющуюся красотку,
напоминая мне, что я не достоин того, чтобы не отпускать такую меняющую жизни
девушку.
– Ты любишь ее, да? – спросила Пеппер, переворачивая мой мир с ног на голову.
Любовь – незнакомое понятие. Любви нет на моем радаре. В этом я убеждал
себя.
– Нет, – ответил я, хотя подобная мысль появлялась у меня в голове.
– Чушь,– ответила Пеппер.
– Извини за разочарование, но я не знаю что такое любовь, Пеппер, – глубоко
вдохнув, я кивнул на пакет в ее руке. – Что ты купила?
Отпуская момент, Пеппер полезла в пакет и вытащила зеленую Куклу–Вуду,
которая была одета в фиолетово–розовое платье. Скрученная кукла выглядела ужасно.
– Я, блядь, не стану дарить ей это, – заявил я, даже не давая Пеппер объяснить
причины покупки этого.
Рассмеявшись Пеппер сказала:
– Это для меня, – она протянула небольшой кулон мне. – Это для твоей подруги.
Там серый камень внутри.
Я открыл кулон и увидел небольшой, отполированный камень, закрепленный
внутри. Он был простым, но красивым. Простота проходит длинный путь временами.
– Серый? – спросил я.
Пеппер схватила меня за руку и сжала ее.
– Это цвет раскаяния. Я не знаю, что ты ищешь или пытаешься достичь, но
может, однажды, ты сможешь простить себя, Кейс.
Если она хотела забить кол в мое кровоточащее сердце, то она забила его, блядь,
до упора.
Прощение – то, что ты заслужил, оно не предоставляется тебе. Оно достается
сильным людям, которые не только простили, но и приняли прощение. Я хотел бы
сказать, что достаточно силен, чтобы принять милость Линды, но знал, что слабый.
сломленный и разбитый человек. Ее прощения не будет достаточно, чтобы освободить
меня.
Глава 20.
Мое настоящее…
– Тяжелый денек? – спросил Блейн, садясь рядом со мной.
– Можно сказать и так, – ответил я, поднося пиво к своим губам.
Мы сидели в стороне, пока Диего репетировал выступление одной из девушек,
которую только что нанял. Наблюдение за всем этим заставило меня осознать, что Диего
был еще далеко не готов к открытию своего клуба.
«Cirque du Diable» привлекал ощущением винтажного цирка с легким
эротическим намеком. Это новая концепция, и я был в восторге от этого, но и
одновременно переживал из–за недостатка времени у Диего, учитывая то, как быстро он
хотел открыть клуб.
На главном кольце, где будет происходить все действо, были разбросаны
крепкие резиновые ленты, свисающие с потолка, как и подвесные обручи. Помещение
было круглым по своей форме с расставленными стульями и столам по краям. Сзади
поднимались ряды сидений, похожие на места на стадионе, и высокие столики,
стратегически расставленные рядом с баром. Позади главной части клуба находились
тематические комнаты доступные для пар.
Когда я разговаривал с Диего об его клубе на ранних стадиях строительства, он
рассказал, что хотел создать убежище для тех, кто жил такой же эротической жизнью, как
и он, место, где они смогут попрактиковать свои умения, свою любовь и найти
успокоение. Это крутая идея, ему просто надо доработать некоторые неровности.
– Что тяжелого произошло? – спросил Блейн, откидываясь на спинку стула и
разглядывая новую девушку на сцене. Он не очень отличался нежностями, когда дело
касалось женского пола.
– Ничего, – ответил я, пытаясь отмахнуться.
– Знаешь, у всех нас есть проблемы, Кейс. То, как ты справляешься с ними,
определяет тебя, как мужчину.
– Ты хочешь сказать, что я не мужик? – спросил я с нарастающей самозащитой,
вспоминая все те разы, когда отец бросался в меня подобными словами.
– Неа, просто констатирую факт.
– Похоже на то, что ты пытаешься спровоцировать меня, блядь.
– Получается? – спросил он с самодовольной улыбкой.
– Ты идиот, знаешь?
– Угу, – он улыбнулся. – Хотя серьезно, если когда–нибудь захочешь
поговорить…
– Понял, спасибо, – ответил я, когда песня перестала проигрываться через
громкие динамики.
Диего вытер лоб предплечьем. В частном порядке, он прокомментировал
девушку. Она кивнула и отошла за сцену, выглядя повержено. Диего стоял в середине
кольца с руками на бедрах и качал головой.
– Похоже, не у одного тебя тяжелый денек, – заявил Блейн, кивая на Диего.
Раздавленный Диего пошел прямиком к нам, но остановился у бара и быстро
захватил несколько бутылок пива. Он вытащил стул из–за соседнего столика и сел на него
задом–наперед, расставляя пиво на столе для всех нас.
– Блядь, она ужасна, – пропыхтел Диего, откупоривая бутылку при помощи края
стола.
– Зачем ты взял ее на работу? – спросил Блейн. – В смысле, убийственно–
охренительное тело, но она была похожа на робота там.
– Да ну! Она сказала, что нервничала из–за того, что вы парни наблюдали.
– Она понимает, что здесь будет аудитория побольше, чем два человека, да? –
спросил Блейн.
– Твоими молитвами, – усмехнулся я поверх пива.
– Здесь будет больше двух человек, осел, – возразил Диего. – Когда я проводил с
ней собеседование, она была чертовски уверенная и сексуальная. У нее приличный
танцевальный опыт. Очевидно, она забыла натянуть на себя маску виртуозной
притворщицы, какой являлась.
– Ты уволил ее? – спросил Блейн.
– Не, пока нет. Подумываю дать ей еще один шанс.
– Не знал, что ты занимаешься благотворительностью, – сказал я.
Диего ухмыльнулся мне.
– Проклятье, кто пожевал твой член и выплюнул его?
– Твоя мама, – ответил я с улыбкой, проглатывая огромный глоток пива.
Пол в коридоре скрипнул, давая нам понять, что кто–то приближался. В
считанные секунды появился Джетт рядом с великолепной Голди.
Счастливый ублюдок мог взять ее с собой, когда захочет, держать ее, когда
заблагорассудиться и прожить свою жизнь с нахальной, но красивой женщиной, которая
вскружила голову всем мужчинам.
Я был так влюблен в нее, «был» – ключевое слово.
Черт, она перевернула мой мир, когда я впервые заговорил с ней. Я все еще
помнил тот день, когда Джетт пришел домой в «Клуб Лафайет», после поездки на
кладбище. Он сказал, что нужно подготовить комнату для еще одной «Девочки Джетта».
Их уже было четыре. Приход еще одной делал все неровным, но он был непреклонен
насчет этого. Я не понимал, но согласился с ним и перевел Франси на постоянную
должность бармена. Это, на самом деле, сработало, потому что она была больше рада
протягивать напитки, чем танцевать перед городской элитой.
Постоянная потребность Джетта добавить в ряды Голди сбивала меня с толку. Я
не понимал срочность, но потом, когда встретил ее при свете дня, в ресторане, она
перевернула мой мир с ног на голову. Небольшая часть меня ненавидела Джетта в тот день
за то, что он нашел ее первой.
Единственный клочок надежды, что я хранил, состоял в том, что Голди решит,
хочет ли она вообще стать «Девочкой Джетта». Если она решит отказаться от подписания
контракта, тогда окажется в честной игре, и у меня не было сомнений, что я отобью ее, но
она выбрала – подписать, оставляя себя вне зоны досягаемости.
Были ночи, когда я лежал в одиночестве в своей кровати, молясь, что она ищет
меня, хочет поговорить со мной, просто чтобы я послушал ее нежный, тоненький голосок,
болтающий Бог знает о чем. Но она выбрала другого мужчину, более достойного мужчину.
Я понимал, что она не предназначена для меня, но временами мечтал, что
однажды смогу удержать что–то положительное в своей жизни.
А потом появилась Лайла.
Я думал, что знал, каково себя чувствовать сраженным женщиной, но, проклятье,
я ошибался.
Лайла ворвалась в мою жизнь и схватила мои чертовы яйца в тиски, не отпуская.
Она и сейчас все еще сжимала их, даже на таком расстоянии.
– Как, черт возьми, нам посчастливилось, что ты почтил нас своим присутствием
сегодня? – спросил Диего у Джетта.
Голди и Джетт прошли в главное помещение, держась за руки и ярко улыбаясь.
Их любовь тошнотворна, и я, твою мать, зеленел от зависти.