потому что было кое–что, что затуманило мой жизненный путь.
– Ты не обязан ничего мне говорить, Кейс. Просто займись со мной любовью.
Страстное желание в ее глазах сказало мне, что она нуждалась в этом также
сильно, как и я, поэтому я дал нам то, к чему мы оба стремились, способ, чтобы забыть.
Я опустил голову к ней и захватил ее губы своими. Я облизывал, покусывал и
перекатывал их между своих зубов. Я целовался с ней, как в старые добрые времена.
Наши языки смешались. Наши потребности были жадными, когда мы оба соответствовали
каждому толчку наших ртов.
Я схватил готовый разорваться к чертям собачим член одной рукой и нашел
скользкий вход Лайлы. Она раздвинула свои ноги еще шире, и я толкнулся в нее. Я
встретился с такой тугостью, которая была практически, блядь, девственной. Она охватила
мой член так, будто мы были созданы друг для друга.
– Ты такая идеальная, – сказал я, когда контроль ускользал от меня.
– Ты тоже идеальный для меня, Кейс.
Для нее не важно, что я сделал, кого обидел. Значение имела связь, которую мы
не могли отрицать. Поэтому, она навсегда, блядь, будет моей.
Я вбивался в нее, ее бедра соответствовали моим требовательным толчкам. Мы
были единым целым. Мы были связанны всеми возможными интимными способами. Эта
женщина, в ней я нуждался, в том, чтобы почувствовать ее любовь.
Лайла крепко вцепилась в мою спину, когда выгнулась подо мной. Громкий крик
покинул ее губы, когда ее дыхание нарастало, а ее жар обхватил мой член намного крепче,
чем я мог вообразить себе. На секунду, мои пальцы на ногах онемели, мой желудок
скрутило, а яйца подтянулись. Я яростно сотрясался в ней, пока кончал. Оргазм Лайлы
совпал с моим, пока мы катались в нашем наслаждении вместе, не отпуская друг друга,
пока полностью не выдохлись.
Продолжив целовать, я расположился на ней, убедившись, что не раздавлю ее.
Она заставила меня посмотреть в ее глаза.
– Ты может и считаешь, что недостоин меня, Кейс, но правда в том, что это я не
заслуживаю тебя. Я не знаю, что ты совершил в прошлом, но то, что ты делаешь в
настоящее время в центре, помогаешь девочкам, и являешься другом Джетту, – ты
хороший человек. Пришло время, увидеть тебе это.
Глубоко внутри, я понимал, что она права. Я отказывался принимать от нее
правду так долго, что не уверен, как много времени у меня займет окончательно поверить
в это, сделать это своей правдой.
– Есть так много всего, что ты не знаешь, – ответил я, зарываясь головой в ее
плечо.
Она прижала меня ближе.
– Ну, тогда, расскажи мне. Я не сбегу, Кейс. Я говорила тебе, я здесь, чтобы
остаться.
– Почему? – спросил я. – Почему ты выбираешь остаться?
Она поиграла с короткой прядью моих волос.
– Я разговаривала с Голди. Она сказала мне не сдаваться, что тебе нужен кто–то,
кто поверит в тебя, будет здесь для тебя, больше чем Джетт. Тебе нужен кто–то, кто спасет
тебя. Я не могла уйти. Я хочу стать той, кто ослабит демонов, которые преследуют тебя. Я
хочу стать той, кто вернёт тебя обратно из темноты и мрака к свету этого мира. Я хочу
стать той, кто заставит тебя смеяться, заставит улыбаться, заставит ценить это прекрасный
подарок под названием жизнь. Я хочу всего этого, Кейс.
Я вцепился в Лайлу сильнее, позволяя своему сердцу переполниться чувствами
в первые, с тех пор как мог вспомнить, и сказал:
– Я хочу, чтобы ты была этим человеком, Лайла. Я хочу этого охрененно сильно.
Глава 30.
Мое настоящее…
Я нетерпеливо дожидался на тротуаре, нарезая круги туда–сюда, пока ждал
появления Джетта. Он был не очень–то счастлив, когда ответил на свой телефон, после
четвертого подряд звонка от меня, но то, что я должен был сделать – срочно.
Я ушел от Лайлы, пока она еще спала, оставив записку, что нужно кое о чем
позаботиться. Она не обрадуется. Она не обрадовалась после того, как я отказался
разговаривать о прошлом. Наверное, я уничтожил шанс быть с ней каждой отмазкой,
которую дал ей, но прежде чем я полностью посвящу себя ей, я должен вправить свои
мозги для начала.
Если мы предназначены друг для друга, тогда это произойдет.
Дверь отеля Джетта распахнулась, и сам Джетт вышел на улицу свеже–
оттраханный, одетый в джинсы и футболку, обычный наряд, которые немного людей могут
увидеть на таком влиятельном человеке.
Джетт потер глаза и сказал:
– Это должно быть чертовски хорошим поводом.
Я указал рукой на машину на холостом ходу с врубленным кондиционером,
поскольку было 29 градусов с самого утра. Лето в Новом Орлеане было едва переносимым
временами.
Мы сели в машину и пристегнулись. Я выехал на пустую улицу, вдоль которой
выстроились в ряд пальмы, и повез нас к нашему месту назначения.
– Куда мы едем? – спросил Джетт слабо.
– Линда приходила поговорить со мной.
Джетт стал более тревожным.
– Что она сказала?
– Она знает, – заявил я просто.
– Что? Откуда?
– Она видела меня на похоронах, и потом, когда я подкидывал подарки все эти
годы. Полагаю, я не такой таинственный, как думал.
– Твою мать, – Джетт задохнулся, вытирая свой рот рукой. – Ты признался?
– У меня не было вариантов.
– Блядь, Кейс, – сказал Джетт потрясенно. – Что она собирается делать?
Выдвигать обвинения? У нее вообще есть доказательства?
– Она не собирается ничего делать, – ответил я, пытаясь успокоить своего
лучшего друга.
– Почему нет?
– Посмотри в бардачке, – Джетт изучал меня секунду, а потом открыл его. –
Достань эти открытки.
– Что там? – спросил он, пока рассматривал их.
– Они все от Мэделин. Это благодарственные открытки за все подарки, которые я
отдавал все эти годы. Их отдала мне Линда.
Джетт молчал, пока рассматривал открытки, читая каждую из них, не торопясь
отмечая, как улучшился почерк Мэделин, проводя рукой по нему, то, как структура ее
предложений стала сильнее, и она использовала больше описательных слов.
К тому времени, как Джетт закончил, мы приехали в место назначения. Он
поднял на меня глаза, в них слезы.
– Не могу поверить, что она сохранила их.
– Она сказала, что хотела отдать мне их по определенной причине. Они означали
целый мир для нее, и если даже я и страдал, то Мэделин была невероятно благодарна и
счастлива всем маленьким подаркам, которые я подарил ей. Линда еще отдала мне это, –
сказал я, протягивая ему конверт.
– Что это?
– Взгляни.
Джетт открыл конверт и вытащил письмо, которое открывало доступ к
банковскому счету со всеми деньгами, которые я передал Линде и Мэделин за все эти
годы.
– Она не воспользовалась ими, – сказал я тихо.
– Я не понимаю, – признался Джетт растеряно. – Почему мы на кладбище?
Собрав всю свою волю, чтобы произнести слова, которые проговорили мне всего
несколько часов назад, я глубоко вдохнул и сказал:
– Линда хотела поблагодарить меня. Она была жертвой насилия, Джетт. Маршал
обычно избивал ее до полуживого состояния, у нее есть снимки в качестве доказательства.
Любовь, которую я думал, отобрал у них, была на самом деле ненавистью. Той ночью, –
той ночью, когда я убил Маршала, он ударил Мэделин в первый раз, – челюсть Джетта
напряглась, а его глаза прищурились. – Линда привела Мэделин в «Справедливость»,
чтобы та могла научиться защищать себя, если у нее когда–нибудь будут такие же
насильственные отношения. Она не хотела, чтобы Мэделин прошла через то же, что и она.
Я стабилизировал свое дыхание и провел ладонями по глазам, когда слезы
грозили пролиться. Мое горло сдавило, когда я продолжил говорить.
– Она сказала мне, что я спас их с Мэделин. Я спас их, Джетт, – слезы полились,
и я заплакал в своих ладонях. – Я не уничтожил их, я, блядь, спас их.
Демоны, которых я скрывал так долго вышли на поверхность, когда я произнес
слова вслух единственному человеку, который прошел через все это со мной. Вина и
раскаяние, которые оплели мою душу, начали выходить из моего тела, пока я продолжал
говорить.
– Она поблагодарила меня за то, что изменил ее жизнь, за то, что подарил
надежду, за то, что забрал злого мужчину. Все это время я думал, будто разрушил их
жизни, когда в действительности, я улучшил их. Они были счастливы без него, Джетт. В
парке в тот день, когда они выглядели такими нормальными, все это потому, что они были
счастливы. Они были свободны. Я защитил их от зла и закончил этот кошмар для Линды.
Все это время, она дышали свободно, пока я задыхался.
Джетт выбрался из машины и обошел ее к моей стороне, открыл дверь и
вытащил с моего места. Он обернул свои руки вокруг меня и обнял, пока я плакал на его
плече. Было слишком рано для зевак, но даже если бы были люди, шатающиеся
поблизости, мне было бы плевать. Жизнь, которую я знал, наконец–то, исчезла и впервые,
за длительное время, я увидел свет в конце туннеля. Старый Кейс, разрываемый демонами
Кейс, умирал.
Линда освободила часть мен. Он сняла мое бремя и позволила дышать. Мне
потребовалось немного, чтобы принять это, но произнеся слова вслух Джетту, я понял, что