— Но коронер не говорил ничего о том, как он утонул. И почему.
Челси начал кататься в кресле взад-вперед.
— Это все теоретические рассуждения, Джо. К тому же с сегодняшнего дня ты здесь больше не работаешь.
— Помнится, ты говорил, что я — ваша надежда.
Челси вытянул вперед руку, ладонью вверх.
— Ключи от машины, пожалуйста.
Уиндер отдал ключи.
— Чарли, хотя ты и порядочный тупица, я все же надеюсь, что ты не участвуешь во всех этих темных делах. Мне бы хотелось думать, что ты всего лишь валяешь дурака.
— Иди и забери свои вещи.
— Нет необходимости. Все свои вещи я уже забрал.
Челси растерялся.
— Письменные столы нужны для того, чтобы хранить в них факты, информацию. А нам с тобой столы были ни к чему, мы же выдумывали все наши пресс-релизы из головы. Лучше всего мне работалось, когда я сидел на унитазе.
— Если ты пытаешься вывести меня из себя, у тебя ничего не выйдет, предупреждаю. — Челси опять уперся взглядом в крышку своего стола. — Мы все стараемся скрыть правду, когда это отвечает нашим интересам, не так ли? Помнишь, ты рассказывал мне, что этот шрам остался у тебя после автокатастрофы?
Значит, он все-таки узнал правду, как и предполагал Уиндер.
— А я слышал, что он появился после драки в редакции. Ты дрался с одним из редакторов.
— Он сам на это напрашивался, — сказал Уиндер, — загубил отличный материал для статьи.
Этот материал касался отца Уиндера. Тот в свое время подкупил чиновника из округа, чтобы получить разрешение на застройку одного из участков. Уиндер сам написал статью по этому поводу после того, как перелопатил кучу старых счетов отца и нашел пять подозрительных расписок.
Редактор, хотя и выразил восхищение поступком Уиндера, опубликовать материал отказался, так как, по его мнению, в данном случае возникала этическая проблема. Он посоветовал отдать все материалы другому журналисту.
За это Уиндер ткнул редактора головой в экран компьютера. Началась драка, он тоже пострадал в ней.
— Извини, Чарли, — сказал Уиндер. — Возможно, тебе не следовало брать меня на работу.
— Браво, но почему ты не сказал об этом раньше?
— Прежде чем уйти, я хотел бы показать тебе одну вещь. — Уиндер вынул из кармана крошечный пузырек, который ему дал Ящерица, и поставил его на центр письменного стола Челси.
— Это какая-то краска. Ну и что? — спросил Челси, обследовав пузырек.
— Посмотри внимательней.
— Пищевой краситель «Бетти Крокер». Не понимаю, что ты имеешь в виду, Джо.
— Цвет у него какой?
— Синий, — Челси нетерпеливо заерзал на стуле, — так указано на этикетке.
Уиндер отвинтил крышку пузырька.
— Думаю, эту вещь также нашли в лаборатории. Можешь спросить об этом у Педро.
Челси завороженно смотрел, как Джо Уиндер запрокинул голову назад и вылил пузырек себе в рот. Он прополоскал рот, затем проглотил.
— Готов? — спросил Уиндер. Он высунул язык, который от краски приобрел ярко-синий цвет.
— Хитрый трюк! — Челси явно нервничал.
Уиндер забрался на стол Челси и уселся перед своим бывшим шефом на коленях.
— Полевки были фальшивыми, Чарли. Ты знал об этом? — Он опять высунул свой язык и едва не дотронулся им до носа Челси. — Таких животных — синеязычковых манговых полевок — в природе не существует. Кингсбери сам их изобрел. Выдумал несуществующий в природе вид животных.
— Ты сумасшедший, — запищал Челси.
Уиндер схватил его за воротник:
— Ты, придурок, ты знал об этом, говори?
— Убирайся отсюда, не то я вызову охрану!
— Вот потому и убили Уилла Кучера. Он раскрыл ваш секрет. Он мог всем рассказать об этом, и потому его убрали.
Челси не успевал стирать с лица пот.
— Отстань от меня, Джо. Не то будет худо.
— Они раскрасили им язычки, Чарли. Только представь себе. Они взяли этих крошек и покрасили им язычки в синий цвет. И все для того, чтобы заманить сюда побольше туристов.
— Ты бредишь! — Челси пытался освободиться.
Джо Уиндер лизнул его в лицо своим синим языком.
— Прекрати!
Уиндер еще несколько раз лизнул его.
— Это твой цвет, Чарли. Очень тебе идет.
Уиндер еще подразнил Чарли видом своего языка. Челси наблюдал за языком, словно тот был ядовитой змеей.
— Ты можешь выгнать меня с работы, — объявил Уиндер, — но никогда не сможешь отговорить меня заниматься этим делом.
Уиндер сполз со стола, стараясь не опрокинуть пузырек из-под краски. Челси начал лихорадочно искать салфетки и вытирать ими лицо. Руки у него дрожали.
— Да тебя вообще надо арестовать! — завопил он.
— Но ты не сможешь этого сделать, — сказал Уиндер. — Подумай о том, какие заголовки появятся потом в газетах.
Уиндер уже был на полпути к двери, когда Челси окликнул его:
— Подожди минуту, Джо. Чего ты добиваешься?
Уиндер даже не обернулся, его вдруг разобрал смех. Он хохотал и в коридоре, и при звуках этого гомерического хохота Чарлзу Челси стало так плохо, что его затрясло. Ругаясь, он запер дверь кабинета.
16
Решив вознаградить Бада Шварца и Дэнни Пога за успешное похищение досье из офиса мистера Кингсбери, Молли Макнамара позволила им несколько дней свободно пользоваться взятым напрокат автомобилем.
Вечером 22 июля Бад и Дэнни ехали вниз по Олд Катлер-роуд, на которой жили многие из преуспевающих обитателей Майами. Дома были большими и удобными, они располагались в глубине участков, подальше от дороги. Дэнни Пог все никак не мог сообразить, какова же общая площадь этих участков, так пугали его их размеры.
— Видишь, у них у всех эти задвижки на окнах, — сообщил он своему напарнику. — Господи, как я не люблю с ними возиться!
— Не бери в голову, — успокоил его Бад Шварц, — мы попробуем пройти через черный ход.
— У них наверняка установлена сигнализация.
— Ну да.
— И собаки наверняка есть.
— Возможно, — сказал Бад, думая про себя: «Ну вот, еще не доехали до места, а он уже сломался».
— Ты когда-нибудь обворовывал такие дома?
— Конечно. — Бад Шварц лгал. Такие особняки он видел только в сериале «Полиция Майами, отдел нравов». Он тоже нервничал, повязка на раненой руке пропиталась потом. Склонившись над рулем, он думал: «Слава Богу, что эти машины, взятые напрокат, почти никогда не подводят».
Чтобы снять напряжение, он предложил пари:
— Ставлю десять баксов, что у них доберман.
— Не думаю, — возразил Дэнни, — в наше время чаще держат ротвейлеров.
— Да, их держат «белые воротнички», но у этого типа должен быть доберман.
— Ладно, спорим, — Дэнни выдавил прыщ у себя на шее, — но добавь еще десять сверху.
— С какой стати?
— За цвет, — Дэнни похлопал своего приятеля по плечу. — Черный или коричневый?
— Ладно, с меня еще десять, если он коричневый.
— По рукам.
— Считай, что проиграл, в этих кварталах никто не держит коричневых доберманов.
— Посмотрим, — сказал Дэнни. Он показал пальцем на «порше» с откидывающимся верхом, припаркованный у обочины. Стройная брюнетка лет семнадцати мыла машину при свете фонарей. На ней было бикини. Между тем со времени захода солнца прошло уже часа два.
— Нет, ты видел? — захлопал в ладоши Дэнни.
— Да, красотка ухаживает за своим конем. Ну вот, мы, кажется, на середине улицы. — Бад притормозил и стал разглядывать номер почтового ящика. — Дэнни, какой там номер? Я отсюда не вижу.
— Четыреста седьмой.
— Хорошо, значит, уже почти приехали.
— Интересно, интересно, — пробормотал Дэнни.
— Что там еще интересного?
— Неужели ты правда дашь мне двадцать долларов, если там окажется коричневый ротвейлер?
— Ротвейлеры не бывают коричневой масти, — сказал Бад. — Я думал, ты знал.
Ни добермана, ни ротвейлера у дома не оказалось. Зато имелась собака иной породы.
— Это, должно быть, разновидность мастифа, — прошептал Дэнни Пог.
Они затаились в тени дерева.
— Наверное, какая-нибудь азиатская порода, — сказал Бад, — а может, африканская. — Собака спокойно дремала, лежа под фонарем, не обращая внимания на роящихся над ней москитов.
Бад аккуратно вложил четыре таблетки тайленола в кусок отличной отбивной. Здоровой рукой он забросил мясо за ограду. Собака подняла голову и отрывисто пролаяла один раз.
— В жизни не видел более уродливой собаки, — сказал Дэнни.
— Как будто ты сам похож на Мэла Гибсона.
— Нет, ты только посмотри!
Собака нашла кусок мяса и проглотила его. Когда у нее начали подрагивать передние ноги, Дэнни спросил:
— Бад, что ты ей подсунул?
— Всего около ста миллиграммов кодеина.
Вскоре животное валялось на земле без движения. Бад перемахнул через изгородь и помог перебраться своему напарнику-инвалиду. Они на цыпочках прокрались к дому. В доме во всех окнах горел свет. Бад почувствовал, как у него учащенно заколотилось сердце — ведь он сейчас действовал вопреки своему инстинкту, который всегда советовал ему держаться подальше от домов, в которых включен свет и которые охраняются системой сигнализации стоимостью в четыре тысячи долларов.
Бад понимал, что на окнах сигнализация наверняка есть, поэтому бить стекла не следовало. В дверь тоже лучше не соваться. Единственный выход — аккуратно вырезать стекло, чтобы не привести в действие сигнализацию; он уже заметил датчики на стекле у двери в кухню.
— Что будем делать? — шепотом спросил Дэнни Пог.
Бад Шварц достал из кармана стеклорез и показал его своему напарнику. Тот даже не понял, что это такое.
— Я собираюсь вырезать квадрат, — пояснил Бад, — чтобы мы могли забраться внутрь.
— Черт возьми! — сказал Дэнни. Он чувствовал, что их могут арестовать в любую минуту.
Бад приложил стеклорез к стеклу и попробовал провести линию. Неожиданно дверь подалась и начала открываться.
— Должно быть, ее забыли закрыть, — сказал Дэнни. Из-под двери потянуло прохладным воздухом.