— Говорят, он водонепроницаемый, а там кто его знает, — сказал он.
Уиндер почти не слышал своего собеседника из-за непрекращающихся раскатов грома и шума дождя. Снова сверкнула молния — он инстинктивно закрыл глаза.
— Слышал о новом гольф-клубе? — повысив голос, крикнул Ящерица.
— Я видел то место, где они собираются его строить.
— Нет, — прокричал Ящерица, — я про другое. Знаешь, кто стоит за всем этим? Этот чертов Кингсбери!
Ветер задул еще сильнее. Ящерица руками придерживал свою разлетающуюся бороду.
— Мать твою, ты слушаешь меня или нет? С этим вообще все связано.
— Что, например? Смерть Кучера?
— Все — Ящерица умолк, пережидая очередной раскат грома. — Вся эта чертовщина.
Теперь Уиндеру многое стало понятно. Ведь получается, что любой скандал в парке развлечений бьет не только по бизнесу, он еще может нарушить планы Кингсбери по проекту «След Сокола». Если выяснится, что Кингсбери врал про полевок, «подвергающихся уничтожению», то федеральные власти могут спутать ему все карты. Департамент охраны природы, Министерство внутренних дел — все они замотают Кингсбери по судам.
— Надо всегда смотреть шире, — сказал Ящерица, счищая вилкой остатки мяса с панциря черепахи. Ветер уже начал стихать, вскоре прекратился и дождь, лишь отдельные капли шуршали по листьям. Появилось солнце. Сразу потеплело.
Ящерица отложил в сторону сковородку и вытер рот рукавом плаща.
— Хорошо здесь, — заметил он, — легко дышится.
— А мы не опоздали? — спросил Уиндер. — Они ведь уже начали расчищать площадку под строительство.
— Я знаю, — Ящерица был явно разгневан. — На днях они уничтожили орлиное гнездо. Два птенца погибли. Убил бы на месте этих негодяев.
— Ты видел, как…
— Нет, я пришел туда позже, — вздохнул Ящерица. — Если б я застал их там…
— Так как ты думаешь, мы не опоздали?
— Ты играешь в эти игры или нет? Вот что мне надо знать в первую очередь.
— Играю, — сказал Уиндер. — Конечно, играю. И я верю, что мы выиграем.
Ящерица улыбнулся своей лучезарной улыбкой, той самой, которая помогла ему победить на выборах много лет назад.
— Не задавайся раньше времени, парень, — сказал он. — Через суд мы их никак не сможем задавить. Но кровь им попортить точно в состоянии.
Он сунул руку за пазуху и вытащил ее. У него на ладони поблескивал сталью пистолет.
— Не беспокойся, малыш, — сказал он, — для тебя тоже найдется такая штука.
Женщина, которая называла сама себя Рэчел Ларк, принимала сеанс изысканного массажа, когда раздался звонок от Фрэнсиса Икс. Кингсбери. Она ждала его звонка с тех пор, как в «Вашингтон пост» появилась заметка о похищении манговых полевок из парка раз влечений во Флориде. Первой ее мыслью было, что Кингсбери попытается потребовать с нее часть денег. Рэчел Ларк приготовилась к худшему, когда села голая на кушетке и попросила массажиста подать ей телефон.
— Неужели я говорю с моей рыжей красоткой? — раздался в трубке голос Кингсбери.
— Перестань, — промолвила Рэчел Ларк, хотя надо упомянуть, что это было не настоящее ее имя.
— Ты не поверишь, крошка. У меня свистнули мои сокровища.
— Твои деньги я уже истратила, — сообщила ему Рэчел. — Но даже, если бы они у меня были, то ничего не вышло бы. Сделка есть сделка.
Вместо того чтобы протестовать, Кингсбери сказал:
— Согласен. Свои деньги я тоже подрастратил.
— Значит, ты просто так звонишь?
— Не совсем. Ты там одна, детка?
— Со мной очень любезный молодой человек. Зовут его Свен.
На Кингсбери нахлынули воспоминания. Рэчел была притягательной женщиной, слегка грузной, но очень пылкой. Они встретились впервые в приемной прокурора Кэмденской тюрьмы. И тот и другая собирались заключить с правосудием сделки, которые избавили бы их от длительных сроков тюремного заключения. Фрэнки Кинг решил выдать правосудию братьев Зубони, а женщина, которую сейчас звали Рэчел Ларк (в то время она была еще Сарой Хант), собиралась заложить своего бывшего дружка, который незаконно импортировал в страну четыре сотни фунтов слоновой кости. Двое полицейских информаторов в тот день вволю наговорились о своем житье-бытье. Позже они обменялись телефонными номерами и пообещали друг другу, что будут поддерживать отношения и в дальнейшем.
Рэчел стала специалисткой по дикой природе, и Кингсбери позвонил ей вскоре после того, как открыл свой парк развлечений. До этого он не слышал про Закон об охране природы и не представлял себе, что федеральное правительство запросто выделит грант в двести тысяч долларов за сохранение жизни двум жалким грызунам. Рэчел Ларк взяла на себя поставку животных и необходимых документов. Кингсбери был настолько ошарашен — даже не размером гранта, а открывающимися перспективами в области рекламы парка, — что не потрудился выяснить, существуют ли на самом деле синеязычковые манговые полевки.
Чек от правительства пришел вовремя, деньги они поделили пополам. Фрэнсис Икс. Кингсбери перестал обращать внимание на полевок, а посетители парка стали замечать, что язычки у животных становятся не такими синими, как раньше. Настал момент, когда любопытные дети стали мучить экскурсоводов вопросами, почему зверьки называются синеязычковыми. Тогда Кингсбери велел Педро Лузу достать пищевой краситель и подкрашивать время от времени язычки животных. К несчастью, Педро не обладал способностями ветеринара, и во время одной из процедур придушил несчастную самку. Опасаясь, как бы его не выгнали с работы, Педро никому не сказал об этой утрате. Он просто заменил погибшую самку на хомячка, купленного за девять долларов в зоомагазине. Хомячок оказался с характером и пугал не только зрителей, но и самца полевки, который пытался приближаться к нему. Он был так агрессивен, что Педро Лузу пришлось нанять ночного сторожа для надзора за клеткой.
Дело еще больше осложнилось после того, как в парке появился инспектор из министерства и потребовал подробную программу работ с редкими животными. Он почему-то считал, что за зверьками закреплен «менеджер проекта» — знающий специалист. Такого, естественно, не имелось, а все исследования сводились к тому, что утром сторож проверял, живы ли еще грызуны. После того как вопросов накопилось слишком много, Чарлз Челси, не долго думая, объявил конкурс на замещение вакантной должности. Результатом этого конкурса и стало появление Уилла Кучера в «Стране Чудес и Развлечений».
Кингсбери решил, что не стоит посвящать Рэчел в детали трагической гибели исследователя, к тому же это не относилось к теме предстоящего разговора.
— О деньгах забудь, — сказал Кингсбери.
— Но ты должен мне рассказать, что произошло.
— Нет, обойдешься.
— Так чего же ты хочешь?
— Мне нужны еще полевки.
— Ты шутишь.
— Мои посетители сходят с ума по этим зверькам. Подавай им редких животных, и баста.
— Извини, помочь ничем не могу, — огорчила его Рэчел, — это была одноразовая сделка. — Она оставила этот бизнес после того, как продала по паре «редких» животных в зоопарк в один из штатов Среднего Запада и на ферму в Южной Каролине. Эти сделки не принесли больших денег, а после заметки о полевках в «Вашингтон пост» она стала бояться огласки.
— Слушай, я понимаю, что манговых полевок у тебя больше нет, — умоляюще произнес Кингсбери.
— Приятель, их и не было никогда.
— То есть ты хочешь сказать, что мы надули правительство?
— Быстро ты догадался.
— Интересно, — сказал Кингсбери, — что за зверей я тогда купил. Просто любопытно.
— Поверь мне, Фрэнк, это действительно были полевки, — сказала Рэчел, — обычные полевки.
— Не находящиеся под угрозой уничтожения?
— Да их миллиарды.
«Ничего себе, — подумал Кингсбери. — Здорово она придумала с этими синими язычками».
— Так все равно, достань мне несколько штук, — попросил Кингсбери, — мы назовем их банановыми полевками или как-то еще. Название не имеет значения, лишь бы они были приятными на вид.
— Слушай, я конечно, могу достать тебе редких животных, но таких, которые не находятся под угрозой полного уничтожения, — сказала Рэчел. — Мой тебе совет — держись пока подальше от федеральных властей. Если ты будешь претендовать на еще один грант, тебя начнут проверять так, что не обрадуешься.
Кингсбери снова согласился безо всяких возражений.
— Так что у тебя есть, какие животные? — все-таки спросил он.
— Я бы посоветовала тебе взять ящериц. — Рэчел легла на живот и знаком показала массажисту, чье настоящее имя было Рэй, чтобы он продолжал массировать ей спину.
— Пошла ты к черту, кому нужны твои ящерицы! — возмутился Кингсбери. Он хотел иметь что-то вроде медведей коала или панд. — Мне нужно что-нибудь такое, ну, ты сама понимаешь, пушистое, мягкое. Такое, чтобы нравилось детишкам.
Рэчел попыталась объяснить ему, что в Южной Флориде живет не такое уж большое число млекопитающих, и неожиданное появление нового вида вызовет настолько пристальный интерес со стороны научных кругов, что парку развлечений и его владельцу не поздоровится.
— Мне все равно нужны хоть какие-нибудь редкие животные, пусть даже это будут не панды.
— Про панд забудь, они сдохнут у тебя от теплового удара через пять минут.
— У меня тут такие проблемы — ты просто представить себе не можешь! — В голосе Кингсбери слышалось отчаяние. Он едва не рассказал своей собеседнице о грабителях, затеявших против него шантаж.
— Если ты возьмешь ящерицу, все обойдется. У вас же там тропики, верно?
— Рэчел, я же только что говорил тебе, ящерицы мне не подходят. От них посетители будут только шарахаться.
Рэчел Ларк тихо застонала, когда массажист всерьез взялся за мускулы на ее спине.
— Мой тебе совет, — проворковала она, — держись подальше от млекопитающих и птиц — это слишком рискованно. Вот насекомые — другое дело. Каждый год ученые открывают десятки новых видов. Кузнечики, лесные клопы, их очень много, и тут сам черт ногу сломит.