фликт, перерастающий потом в войну.
– Фигня, – мнение было практически единогласным.
Из нас никто не представлял себе, как именно охраняют ядерное оружие и что нужно сделать для его применения, но все прекрасно понимали, что при всем нынешнем бардаке остались еще святые вещи. И ракету еще нужно будет перенацелить. Слабо верилось, что сейчас стоит на боевом дежурстве ядерная ракета, с заложенной программой накрыть Киев. Или Город. Или Львов.
Идею об ядерном фугасе, тайно провезенном из России в Украину, затоптали почти сразу же, прикинув, что излучать она будет так, что на границе ее засекут сразу же, а если надеть на нее много свинца, то миниатюрным это оружие уже не назовешь. И вообще, ядерные чемоданчики, как в свое время сообщили средства массовой информации, вещь близкая к мифической. И опять таки, один чемоданчик, или один ядерный взрыв ничего не решал, а проблемы у России возникали те же.
Залегла пауза. Свет в вагоне уже выключили, говорить приходилось шепотом, но мы и шептать перестали. Все думали, прислушиваясь к стуку колес. Ни-фи-га, выстукивали колеса. Ни-фи-га.
– А если по-другому, – предложила Катерина, – а если просто русские возьмут и подкупят…
– Всех, кого можно – уже подкупили, – оборвал ее Ходотов.
– Нет, почему, если Россия возьмет и надавит на Украину, отключит газ, например?
Отключит газ. Эту мысль я тоже думал. У меня даже лежит дома видеокассета с моим интервью с Владимиром Вольфовичем в его кабинете в Госдуме. В конце мая девяносто пятого года мне Сережа Крамаренко организовал встречу с Жириновским. Лидер тогда еще самой крупной думской фракции презентовал мне почти сорок минут своего времени и произвел на меня, кстати, впечатление человека весьма разумного, валяющего дурака совершенно сознательно и весьма талантливо.
И был в том моем интервью вопрос о возможности войны между Украиной и Россией, в случае прихода Жириновского на пост президента России.
– Пойдут ли через границу танки? – спросил я, а Владимир Вольфович совершенно трезво и без эпатажа заметил, что в этом не будет нужды, он просто перекроет кран. После этого Украина окажется во мгле, и максимум, что сможет она потом сделать, это обстреливать российские патрули из двустволок.
– И выходит, Саша, что ничего у тебя с сюжетом романа не получится, – подвел итог Ходотов.
– Бедненький, – жалобно протянула Катерина.
– Довели страну, уже даже повоевать толком с ближайшим соседом не сможет, – глубокомысленно сказал Брукман.
Ситуация действительно странная. Действительно, все висит на волоске, есть масса народу, кто хочет этот волосок перерезать, и тем не менее…
– Если на Украину Россия надавит, то мы просто впрыгнем в НАТО. И тогда Москва получит у самых своих границ войска блока, с которым холодно воюет уже пятьдесят лет, – Кулинич смотрел в корень.
Действительно, согласились мы, это получается, что возникает еще два варианта. Вариант первый, Запад хочет нас впрячь в упряжку Северо-Атлантического блока, и ему не помешает небольшой конфликт Украины с Россией. Вариант второй, Россия, увидев, что вступление Украины в НАТО вопрос нескольких дней, может попытаться сделать так, чтобы Украина не смогла этого сделать.
В результате нам удалось сформулировать задачу России в потенциально возможной войне с Украиной приблизительно следующим образом: если не удастся присоединить, или хотя бы удержать под своим влиянием, то сделать Украину непригодной для включения ее в НАТО. Средствами политическими или военными.
– Или магическими, – добавил Ходотов, – взмахнул президент левым рукавом – нету Украины, волной смыло.
– А ты напиши, Саша, про то, что власть в России захватили бывшие шпионы. В результате заговора. И начали весь мир, начиная с ближайших соседей, под себя строить.
– Уже думал, – тяжело вздохнул я и изложил свое виденье этой проблемы.
Внешне все выглядит именно так. Некто загадочный и коварный, решил привести к власти в России ребят из внешней разведки. Почему ребят из внешней разведки? Есть ответ.
Года полтора назад прошел слушок, что в Россию начали возвращаться деньги, размещенные за границей именно службой внешней разведки. Из банковских вкладов и фирм, контролируемых российскими шпионами. Появление Примакова на посту премьера России в связи с этими слухами у меня лично, вызвало приступ здорового оптимизма.
После того же, как господин Путин был официально назван преемником Ельцина, то я почти уверился в том, что слухи этим правдивы. К вечеру тридцать первого декабря прошлого года я даже сожалел о том, что больше не пишу книгу.
Если бы в девяносто первом кто-нибудь вякнул, что Россией будет править генерал КГБ, с идиотом сделали бы тоже самое, что с памятником Дзержинского, на тогда еще одноименной площади.
Потом народу продемонстрировали, что у власти может быть молодой. Потом, что у власти может быть отставной генерал КГБ, потом – что действующий генерал МВД, а потом все приняли, как нечто само собой разумеющееся, что у власти может находиться действующий генерал КГБ, пардон, ФСБ.
Если все это совпадение, то нужно признать, что у природы очень своеобразное чувство юмора. Но кто мне может помешать написать именно так, будто все это делалось сознательно, что на Ельцина давили и дергали его за веревочки. Все эти утечки информации из Швейцарских банков и Банк оф Нью-Йорк были не случайны, а сам Президент подал в отставку досрочно не по свой воле, а под нажимом некого убойного компромата.
Парням из внешней разведки делать это сподручно, у них гигантский опыт работы за бугром, они имеют средства, имеют связи и вполне могут иметь высокие идеалы и чистые цели.
– Ага, а Коля они в Германии прижали, чтобы всем остальным политикам в мире продемонстрировать серьезность своих намерений, – поддержал эту версию Брукман.
– В конце концов, не зря же штатовцы запретили ЦРУ проводить какие-либо операции на своей территории… – задумчиво сказал Кулинич.
– А все разоблачения коррупции и импотенции у разведчиков России, произошедшие за последнее время, это только гигантская операция по дезинформации всех и вся, – довершил жуткую картину последним мазком я.
И мы снова замолчали.
– Тогда зачем война? – Катин вопрос завис в полутемном вагоне так безрадостно и печально, что было принято решение обсуждение прекратить и ложиться спать.
Но я знал свою команду. Эти думать не перестанут. Эти дожмут. Либо меня, либо вопрос.
Я не совсем идиот. Мне понадобилась меньше недели, чтобы еще раз убедиться в правильности высказывания о том, что правильно сформулированный вопрос таит в себе половину правильного ответа. Нужно только понять, как правильно спросить. Не у кого, подчеркиваю, а как.
В течение недели вся команда методично вызванивала меня и сообщала свои наработки по вопросу войны. Если мой телефон еще прослушивали, то операторы имели возможность поломать немного голову над нашими переговорами.
Но это их проблемы.
Постепенно круг наших размышлений сузился и начал сжиматься в точку. Привычно отекая от формулировки все лишнее, мы пришли к лаконичному – сделать территорию Украины непригодной для размещения войск НАТО, не применяя вооруженные силы, не вступая в прямой вооруженный конфликт и, по возможности, не демонстрируя свое в этом участие.
Поначалу формулировка показалась задачей, не имеющей решения. Поначалу. Потом мы начали фантазировать. В конце концов, лучшим способом решать фантастические задачи это предлагать фантастические решения.
Подкуп президента Украины был отвергнут как недостаточно фантастический и напрямую к решению задачи не ведший. Купля-продажа в наше время превращается в аукцион, собираются зрители, включаются механизмы, вспыхивает гражданская война в Крыму и так или иначе, мы снова возвращаемся к проигрышному для России варианту. Вообще, у меня возникло предположение, что Крым будут держать в подвешенном состоянии именно для того, чтобы иметь рычаги воздействия на Украину и на Россию. Крым это оружие, которые ни мы, ни россияне сами использовать не можем.
Следует искать дальше.
А потом меня озарило. Не потому, что я самый умный, а потому, что из нашей команды я больше других интересуюсь военной историей и военным делом. Сработала странная логическая цепочка.
Мы с Алиской познакомились, когда она была старшей пионерской вожатой, а я методистом Дома пионеров и школьников. История давняя и развития в то время не имевшая. Мне понравилась девушка, а девушке я особо не понравился. Мы общались время от времени по служебной надобности.
Снова мы встретились лет через шесть, и я потащил Алиску в журналистику. Потом мы с ней из журналистики вместе выпали, но работать над разными безумными проектами продолжаем вместе.
Олег Кулинич, капитан команды, на момент моего с ним знакомства работал, в Областном дворце детского и юношеского творчества. Потом ушел в государственные служащие, но связи с Дворцом не оставил. Там стала на полставки работать Лена, его жена, посему мы частенько там все собирались.
Озарение пришло ко мне в тот момент, когда мы с Алиской шли ко Дворцу детского и юношеского творчества мимо Дворца бракосочетания. Необходимо было переговорить с Леной о совместном праздновании ее дня рождения со днем рождения Алиски.
Мы как раз о чем-то с Алиской поспорили, она, поняв, что проиграла, по обыкновению, начала спорить особо отчаянно, я, как положено, извинился и, чтобы переменить тему разговора, ткнув пальцем в серое здание Дворца бракосочетания, сказал, что раньше, сразу после Великой отечественной войны, там был Дворец пионеров.
– Людмила, моя старшая сестра, сюда ходила в кружок. Затем Дворец перевели в большое здание на площади Дзержинского.