– Никуда не выходи без табельного пистолета. И распорядись, чтобы Ивану позволили носить оружие.
– Оружие… – повторила Татьяна. – Никуда не выходить без оружия…
– Молодец, – кивнул Максим. – И забудь обо мне. И прикажи Ивану забыть. Вержбицкий должен понять, что ты остановилась, он должен снова почувствовать себя в безопасности.
– Остановиться… В безопасности…
– Я теряю силы. Не знаю, с чем это связано. Возможно, у нас больше не будет возможности поговорить. Я надеюсь, что утром ты вспомнишь все, что я тебе сказал.
По бледной, худой щеке Тани сбежала слеза. Губы Максима дрогнули.
– Мне было хорошо с тобой, – сказал он. – Я бы смог тебя полюбить. Правда! Жаль, что у нас не было на это времени. Прости меня, Таня. Прости.
Макс почувствовал, что неведомая сила тянет его прочь. Он нагнулся и поцеловал Таню в губы, ощутил их тепло, вкус соленых слез, погладил ее ладонью по щеке, в последний раз посмотрел ей в глаза и только потом позволил неведомой силе подхватить себя, закружить и бросить во тьму.
– Хватит меня лапать, – проворчал сквозь сон Иван.
Максим вздрогнул и посмотрел на свою руку. Оказывается, все это время он тихонько гладил сына по плечу.
– Прости, не буду. – Макс убрал руку.
Иван снова что-то невнятно проворчал, перевернулся на другой бок и тихо захрапел.
– Ворчливый, – почти с гордостью проговорил Макс и улыбнулся. – Юный дурень! Но амбиции есть, и сила воли тоже. И совесть. Ты честный парень, Ваня. Пройдет еще пара лет, юношеский мусор окончательно выветрится из твоей головы, и ты станешь настоящим мужчиной.
За окном светало, а Макс сидел в кресле и смотрел на спящего Ивана, пытаясь привыкнуть к мысли, что теперь у него есть сын.
2
Георгий Сергеевич отдернул руку от лязгнувших зубов лабрадора.
– Чертов пес! – выругался он. – Чуть не отхватил мне палец! А ведь я его хозяин!
Стас протянул руку и погладил пса по большой голове.
– Не понимаю, почему вы не любите друг друга? Микки – хороший, преданный пес.
– Так же, как и ты? – усмехнулся Вержбицкий.
Помощник посмотрел ему в глаза и спокойно ответил:
– Так же, как и я.
Георгий Сергеевич отвел глаза и хмуро проговорил:
– Иногда от твоего взгляда у меня мурашки по спине бегут.
– А у меня – от вашего.
– Ну, хоть в этом мы квиты!
Вержбицкий налил себе виски в стакан.
– Тебе не предлагаю, – сказал он Стасу, – знаю, что не пьешь.
Начальник службы безопасности прищурил холодные глаза.
– Вы связались со своим покровителем? – поинтересовался он.
– Да.
– И каков был приказ?
– Я бы не называл это приказом.
– Хорошо, скажем иначе: какой совет вы получили?
Вержбицкий отпил глоток виски, облизнул губы и хмуро произнес:
– От Макаровой и мальчишки придется избавиться. Собственно, поэтому я тебя и позвал. Мне нужно, чтобы ты придумал план.
– План?
– План действий.
– То есть вы хотите, чтобы я выполнил приказ… то есть просьбу вашего покровителя?
– Да, черт возьми! – Вержбицкий сделал большой глоток и поморщился. – Нужно, чтобы ты сделал это немедленно.
Стас удивленно поднял брови.
– Но сейчас ночь, – напомнил он.
– Я знаю, что сейчас ночь! – сердито проговорил Георгий Сергеевич. – Но от меня требуют немедленных действий. А значит, ты сделаешь работу сегодня ночью.
– Но…
– Я плачу тебе не за то, чтобы ты со мной спорил, Стас!
Начальник службы безопасности склонил голову в знак согласия.
– Конечно, – сказал он спокойно. – Если нужно сделать работу немедленно, она будет сделана. Позвоните Макаровой и позовите ее сюда.
Вержбицкий уставился на него удивленным взглядом.
– Ты с ума сошел? Она не приедет!
– Приедет. Скажите ей, что мальчишке угрожает опасность. Что он попал в безвыходную ситуацию, и ситуацию эту можете разрулить только вы.
– Гм… – Вержбицкий посмотрел на стакан с виски, который держал в руке. – Ну, допустим. – Он снова поднял взгляд на помощника: – А что потом?
– Потом я сделаю свою работу, – спокойно ответил Стас. – И сделаю ее так, чтобы вы остались вне подозрений.
– Что ж… Пожалуй, мне придется довериться тебе.
– Вы делали это много раз и, насколько я знаю, никогда об этом не жалели.
Георгий Сергеевич поставил стакан с виски на стол и взял мобильник. Набрал номер и прижал трубку к красному от волнения и выпитого алкоголя уху.
Татьяна Алексеевна взяла трубку только после пятого гудка.
– Какого черта ты звонишь ночью, Вержбицкий? – проговорила она сиплым, усталым голосом.
– Я тебя разбудил?
– Да, я спала. Что тебе нужно?
Георгий Сергеевич посмотрел на Стаса, тот кивнул.
– Татьяна, я… – Вержбицкий кашлянул. – Я должен серьезно с тобой поговорить.
– Ночью?
– Это касается твоего сына. Ему угрожает опасность.
Повисла пауза, после которой Татьяна взволнованно и неприязненно проговорила:
– Что ты задумал?
– Ничего. Наоборот, я хочу его защитить.
– От кого?
– Это… не телефонный разговор. Ты можешь ко мне сейчас подъехать?
– Ты в своем уме? После того, что ты сказал, я помчусь к сыну, а не к тебе!
– Вот этого делать не стоит, – холодно проговорил Вержбицкий. – Его уже охраняют.
– Что?
– Ну, ты ведь знаешь мои возможности. Клянусь тебе, Иван сейчас под надежным присмотром!
– Если с его головы упадет ходя бы волос…
– Таня, ты меня не слушаешь! Я тебе не враг. Если хочешь положить конец всей этой безобразной истории, приезжай ко мне. Мы вместе во всем разберемся и решим все проблемы. Я обещаю тебе полное сотрудничество.
Макарова помолчала, а потом осторожно и сдержанно проговорила:
– Ты что-то задумал, да?
– Боже, Таня!
– Ладно. Я приеду. Я еду, слышишь!
– Я вышлю за тобой машину. Дороги сейчас пустые, минут через двадцать она будет у твоего подъезда. Водитель тебе посигналит.
– Хорошо.
Георгий Сергеевич отключил связь и посмотрел на своего помощника.
– Она согласилась приехать, – сказал он.
– Отлично, – сказал Стас.
По квартире пронесся мелодичный перезвон.
– Посмотри, кто там! – приказал Георгий Сергеевич помощнику.
Стас кивнул и быстро поднялся с кресла. Подошел к экрану домофона, висевшему на стене, взглянул на изображение и сказал:
– Это Макарова. Мне ее впустить?
– Да.
Стас нажал на кнопку, выждал пару секунд и доложил:
– Она вошла.
– Хорошо. Спрячься поблизости. И пса с собой забери.
Стас кивнул, взял лабрадора за ошейник, быстро вывел его в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
Вице-мэр поднялся с кресла и подошел к зеркалу в роскошной позолоченной раме. Пригладил рукой волосы, одернул восточный халат. Взял с полки серебряную щеточку и расчесал бородку.
В дверь позвонили.
Георгий Сергеевич прошел к двери и открыл ее. На пороге стояла Татьяна.
– Здравствуй, Таня! Боже, что у тебя за вид?
– Вид человека, попавшего под дождь и промокшего до нитки.
Вержбицкий посторонился:
– Входи скорее! Я дам тебе полотенце и налью чего-нибудь выпить!
– Спасибо, я уже выпила. А полотенца твоего мне и подавно не надо.
– Начало не самое радостное, – с усмешкой констатировал Георгий Сергеевич. – Ну, может, ты хотя бы войдешь?
Татьяна переступила порог и вошла в прихожую. Вержбицкий прикрыл дверь и повернулся к гостье.
– Проходи в гостиную, – сказал он.
Она молчал прошла в просторную, дорого и со вкусом обставленную комнату.
– Садись!
Татьяна села на диван. Посмотрела на Вержбицкого снизу вверх и тихо проговорила:
– Ты сказал, что моему сыну угрожает опасность?!
– Да. – Георгий Сергеевич сел в кресло. Посмотрел на Макарову и добавил: – Твой сын ввязался в серьезное дело.
– В какое именно?
– Ты сама знаешь. Если суешь палку в медвежью берлогу, будь готов ко встрече с ее хозяином.
– Надо полагать, что хозяин – это ты? – прищурилась Татьяна. – Или влиятельные люди, которые за тобой стоят?
– Не будем уточнять.
– Тогда зачем ты меня позвал? – повысив голос, спросила Татьяна.
– Чтобы образумить. И чтобы… помириться. Мы ведь еще можем решить все мирно, не так ли?
Георгий Сергеевич внимательно смотрел на гостью, пытаясь уловить малейшие нюансы ее настроения. Она спокойно встретила его взгляд и отчеканила:
– Если ты причинишь вред мне или моему сыну, я выведу тебя на чистую воду!
– Вот как. – Вержбицкий холодно усмехнулся. – И что ты мне предъявишь?
– Ты – преступник, – сказала Татьяна. – Я больше не буду закрывать глаза на то, что ты делаешь.
Георгий Сергеевич вздохнул:
– Грустно это слышать. Но давай рассуждать логически: допустим, у тебя есть какие-то подозрения, но ведь доказательств нет. Никаких.
– Ошибаешься, – сказала Татьяна. – Последние полтора года я собирала на тебя материалы. Я знаю про заказные убийства, Георгий. Знаю про наркотики.
– И у тебя есть доказательства? – уточнил Вержбицкий.
– Косвенные. Но их очень много. Так много, что хватит припереть тебя к стенке.
Георгий Сергеевич побагровел, но взял себя в руки.
– Если ты сделаешь это, всем будет очень плохо, – сказал он спокойно.
– Тогда оставь моего сына в покое! – снова повысила голос Татьяна. – Оставь его, слышишь! Иначе я начну действовать.
– Это похоже на объявление войны, – задумчиво и сухо проговорил Георгий Сергеевич.
– Понимай как хочешь! Я сказала это затем, чтобы ты знал: я тоже умею кусаться. И могу укусить очень больно. Помни об этом, когда захочешь причинить вред моему сыну или мне. Думаю, что на этом наш разговор закончен!
Татьяна встала с дивана и двинулась в прихожую. В эту секунду Стас бесшумно выскользнул из соседней комнаты. Сверкнула сталь, раздался глухой звук удара, и Татьяна рухнула на ковер с разбитой головой.