Матильде это предложение не понравилось.
– Вообще-то, Иван говорил, что сосед у него придурок, – неуверенно проговорила она.
«ПРО ТЕБЯ КОЕ-КТО МОЖЕТ СКАЗАТЬ ТО ЖЕ САМОЕ!» – последовал насмешливый ответ.
– Да уж, – усмехнулась Мотли. – Особенно если учесть, что я уже полчаса беседую с фломастером. Ладно, пойду разбужу «придурка». Надеюсь, он не огреет меня торшером по голове.
Мотли встала из-за стола и зашла за ширму. Тимур спал на спине, широко открыв рот. Мотли подошла к нему, несколько секунд собиралась с духом, а потом протянула руку и с силой тряхнула парня за плечо.
– Тимур! Тимур, проснись!
Храп прервался. Тим открыл глаза и посмотрел на Матильду.
– Ты кто? – хрипло спросил он.
– Подружка Ивана.
– Вранье, – просипел Тим и зевнул. – У него не может быть такой красивой подружки.
– Но я здесь!
Тим посмотрел на ее грудь, обтянутую черным бюстгальтером, перевел взгляд на трусики и сглотнул слюну.
– Наверное, я опять обкурился, – пробормотал он.
Матильда нахмурилась. Пару секунд она раздумывала, а затем вскинула руку и влепила Тимуру звонкую пощечину. Тим вскрикнул и, натянув одеяло до самых глаз, испуганно проговорил:
– Ты чего дерешься!
– Теперь веришь, что я настоящая?
– Теперь да.
– Тимур, мне нужна твоя помощь!
– Знаешь… Мне снилось, что я – Сергей Безруков и что меня прибивают к кресту. Вокруг – римские легионеры, и я понимаю, что мне кирдык, но тут на помощь приходит братва – Космос, Пчела и Фил…
– Потом расскажешь, – перебила Мотли. – Продолжай искать.
Тим, сидевший за компьютером и замотанный в простыню, как римский патриций, скосил на нее глаза. Матильда уже успела накинуть поверх нижнего белья футболку, но ее длинные голые ноги не давали Тимуру сосредоточиться на работе.
Наконец он нашел то, что искал, и, приникнув к монитору, сказал:
– Тут написано, что у вицэ-мэра Вержбицкого нет ни дачи, ни загородного дома.
– Кто бы сомневался, – усмехнулась Мотли.
– Но он указал в декларации старый охотничий домик, который достался ему в наследство от отца.
Максим Орлов, стоявший возле стола, сдвинул брови и задумчиво проговорил:
– Старый охотничий домик…
В памяти у него всплыл один старый разговор с Жорой Вержбицким в ту далекую пору, когда он еще был хорошим парнем и другом Макса.
«– Макс, я никогда не продам этот домик. У каждого человека должно быть место, где он может укрыться ото всех и побыть наедине с собой.
– Как романтично! Поэмы писать не пробовал?
– Зря глумишься. У тебя-то такой берлоги нет.
– Я не медведь, а охотничий пес. Меня ноги кормят».
– Ну, конечно! – воскликнул Макс.
Он снова схватил фломастер и быстро написал на новом листке бумаги:
«ПОЗВОНИТЕ В ПОЛИЦИЮ И ВЫЗОВИТЕ ТУДА БРИГАДУ!»
Мотли посмотрела на фломастер и спросила:
– И что мы им скажем?
– Скажем, что там засели террористы, которые собираются взорвать Кремль! – выпалил Тимур.
«В ТЕРРОРИСТОВ НИКТО НЕ ПОВЕРИТ», – начертал фломастер.
– В наше время если люди во что-то и верят, то только в террористов, – возразила Мотли.
Тимур посмотрел на фломастер и тихо спросил:
– Мотя, а этот мужик из какого времени?
– Точно не знаю, – так же тихо ответила Матильда. – Наверное, из какого-нибудь Средневековья.
Но Макс этого диалога уже не слышал.
4
«Жигуленок» Ивана Холодкова развернулся возле небольшого деревянного домика с горящими окнами и темнеющего поодаль деревянного сарая.
– Приехали, – сказал незнакомец и повернулся к Ивану. – Выходи из машины, парень.
– Вы сказали, что привезете меня к матери, – сухо произнес Иван. – Где она?
– Твоя мать в доме, – спокойно проговорил человек с холодными глазами. – Ты хочешь ее забрать или нет?
Иван медлил, подозревая подвох и отдавая себе отчет в том, что, скорей всего, поступает неправильно.
– Я рассказал вам все, что знаю, – сказал он после паузы. – Имейте в виду, если это ловушка…
– Твоя мать в доме, – повторил человек с холодными глазами. – Если ты не хочешь ее забрать, я провожу тебя обратно в город.
– Ладно, – сказал Иван. – Вы не оставляете мне выбора.
Он открыл дверцу и выбрался наружу.
– Мы что, в лесу? – удивленно спросил он, не увидев других домов и разглядев мрачную стену деревьев, освещенную полной луной.
Иван повернулся к вышедшему из машины Стасу, и в этот миг Стас ударил его дубинкой по голове. Подхватив потерявшего сознание парня на руки, начальник службы безопасности волоком потащил его к темному сараю.
Пять минут спустя Георгий Сергеевич Вержбицкий залпом допил виски и взглянул на вошедшего в комнату Стаса.
– Эта долгая ночь меня доконает, – пожаловался он. – Что скажешь?
– Все почти закончилось, – спокойно ответил начальник службы безопасности и сел во второе кресло, вытянув ноги к пылающему устью печки.
– Почти?
– Макарова никому ничего не сказала, и у меня есть все основания ей верить.
– Еще бы, – мрачно усмехнулся Вержбицкий. – Ты бил ее?
Стас покачал головой:
– Нет. Это не понадобилось. Она умоляла меня не трогать мальчишку. Кроме того, я немного переборщил, когда ударил ее по голове. Ей сейчас очень плохо.
Лицо Вержбицкого потемнело.
– Насколько плохо? – уточнил он.
– Сильное сотрясение мозга. Я положил ее на деревянный ящик и укрыл старым одеялом.
Георгий Сергеевич вгляделся в его лицо, на котором плясали отблески печного пламени.
– Ты обещал, что она не будет сильно мучиться.
– Она не мучается. Она спит.
Вержбицкий поднес стакан к губам, но вспомнил, что он пуст, и поставил его на столик.
– А что насчет мальчишки? – спросил он.
Стас усмехнулся.
– Мальчишка сошел с ума от страха и горя. Он все время твердит про какого-то призрака. Якобы призрак явился к нему и рассказал про человека с татуировкой.
– Что за призрак? – насторожился Георгий Сергеевич.
– Неважно.
– Я спросил: что за призрак?
Стас повернул голову и посмотрел боссу в глаза.
– Призрак вашего старого друга – Максима Орлова, – спокойно проговорил он.
Несколько секунд Вержбицкий потрясенно молчал, затем выговорил:
– Черт…
И потянулся за бутылкой.
– Босс, я надеюсь, вы не верите в эту ерунду? – уточнил Стас.
– В мире есть много удивительных вещей, реальность которых нам не хочется признавать… – Георгий Сергеевич наполнил свой стакан и посмотрел в окно, в уличный мрак, скрывающий старый сарай. – Когда ты намерен от них избавиться? – хрипло спросил он.
– На рассвете, – ответил Стас.
– Почему не сейчас?
– Я должен видеть, что делаю. Это поможет избежать досадных ошибок. Кроме того, мне нужно время, чтобы все тщательно подготовить.
– Да, – сказал Вержбицкий. – Правильно.
И поднес стакан с виски к подрагивающим губам.
5
В сарае царил полумрак. Вверху, под самым потолком, горели две дежурные лампы, но их света едва хватало на то, чтобы разглядеть собственные руки.
– Эй! – позвал Ивана тихий голос.
Он открыл глаза, но тут же снова их закрыл из-за острой боли, черной молнией пронесшейся от затылка ко лбу.
– Иван! – снова позвал голос.
– Мама! – хрипло выдохнул он и снова открыл глаза.
Боль была адская, но Иван заставил себя сесть на полу и оглядеться. Мать он увидел не сразу. Она лежала на старом деревянном сундуке.
Иван поднялся на ноги и, преодолевая подступившую от головокружения тошноту, прошел к матери.
– Мама, ты в порядке? – спросил он, все еще не отдавая себе отчет в том, где он находится, и пытаясь вспомнить, что произошло.
– Да. – Она закашлялась. – Кажется, да.
Иван вытянул руку и провел ладонью по ее волосам.
– У тебя кровь, – сказал он дрогнувшим голосом.
– Это просто ссадина… Я уже в порядке. Только голова немного кружится. – Она взглянула на сына, стараясь разглядеть в полумраке его глаза. – Ты как сюда попал?
– Я приехал за тобой.
На губах Татьяны появилась горестная усмешка.
– Ясно. Как они тебя выманили?
– Позвонили мне ночью, сказали, что ты у них и что они готовы обменять тебя на информацию.
– Информацию о чем?
– О человеке с татуировкой.
Татьяна закрыла глаза. Несколько секунд она лежала молча, затем снова открыла глаза и сказала:
– Ты поступил глупо, но теперь уже ничего не изменишь!
– Я поступил так ради тебя.
– Да. Знаю. – Она тяжело вздохнула. – Не думала, что Вержбицкий на такое решится.
– Вержбицкий? – удивился Иван. – Ты говоришь про вице-мэра?
– Да.
– Значит, он…
– Да, – снова сказала она. – Он преступник. И я смогу это доказать.
– Если выберешься отсюда, – хмуро заметил Иван.
Татьяна усмехнулась, но тут же улыбка исчезла с ее губ, и она стиснула зубы от нового приступа головокружения и боли.
– Только не блажи, – процедила она. – Все будет хорошо. Я найду выход.
Иван ничего не сказал.
– Знаешь, – снова заговорила мать после паузы, – сегодня ночью мне приснился странный сон. Я видела твоего отца. Он пришел ко мне и попросил, чтобы я никуда не выходила без оружия. – Татьяна усмехнулась. – Он снова отдавал распоряжения. Прямо как двадцать пять лет тому назад, когда я была у него стажером!
– Подожди, – прервал Иван, удивленно глядя на мать. – Ты же говорила, что отец был безработным алкоголиком. И что он бросил нас, как только узнал, что ты беременна.
– Я помню, что я говорила. – Татьяна легонько пожала плечами под старым одеялом. – Сама не знаю, зачем я все это наплела. Наверное, хотела ему отомстить.
– За что?
Татьяна вздохнула:
– Уже неважно.
Иван почувствовал слабость в ногах и сел на край сундука.
– И кто же он?.. Кто мой отец?
– Максим Орлов.