— Не стоит здесь оставаться, — сказал Хэнк. — Можно снять номер в гостинице. Может, там тебе будет спокойнее.
— Но все мои вещи останутся здесь. Если они вернутся…
— Не думаю, что это случится. Они довольно тщательно обыскали квартиру, но не нашли того, ради чего приходили.
Хэнк нерешительно умолк, но Лили поняла, о чем именно он умолчал.
— Теперь им нужна я, не так ли? — спросила она.
— Трудно сказать, — ответил Хэнк. — Мы не знаем, за чем они охотятся.
Лили была благодарна Хэнку за старания хоть немного ее успокоить, но они оба прекрасно понимали, что после такого разгрома налетчики вряд ли остановятся. Что бы они ни искали, состояние ее квартиры ясно показывало, что они не намерены отступать. Она вздохнула и снова повернулась к экрану компьютера.
— По электронной почте я получила письмо от подруги, — сказала она. — Вот оно, прочти.
Хэнк пересек комнату и заглянул через ее плечо. Закончив чтение, Хэнк подтянул к себе стул с высокой спинкой и оперся на него обеими руками.
— А ты помнишь этого профессора Дейпла? — спросил он.
— Не очень. Но это ведь не помешает завтра утром заглянуть в библиотеку и спросить книгу, правда?
— Конечно, — кивнул Хэнк. — Чем больше мы узнаем, тем лучше.
— Да, я хотела тебе еще кое-что показать, — вспомнила Лили. — Подожди здесь.
Она вышла в гостиную и тотчас же вернулась с рюкзаком, с которым ездила в Аризону. Открыв верхний клапан, она достала небольшой мешочек из мягкой замши и протянула Хэнку.
— Что это?
— Загляни в него. Я обнаружила это в своем рюкзаке, пока ты выносил мусор.
Хэнк развязал шнурок и вытряхнул на ладонь пригоршню серебряных украшений. Он увидел несколько браслетов — один широкий и плоский, и два — плетенные из тонкой проволоки. Четвертый браслет был инкрустирован различными по форме кусочками бирюзы с темно-красными прожилками, образующими несложные узоры. То ли недописанные буквы, то ли отпечатки птичьих следов. Такие же кусочки бирюзы были и в двух кольцах, и в брошке. Серьги были изготовлены из свитой в спираль серебряной проволоки.
Хэнк поднял голову:
— Когда, ты говоришь, их обнаружила?
— Я хотела сказать, что не я положила их в рюкзак, — пояснила Лили. — Вероятно, это Маргарет.
— Она помогала тебе укладывать вещи?
Лили кивнула:
— Пока я собирала аппаратуру, она упаковывала все остальное.
— Интересно, — произнес Хэнк, переводя взгляд на украшения, — что бы это значило? — Он бережно ссыпал серебро обратно в мешочек. — Думаешь, ради этих вещиц разгромили твою квартиру?
— Нет. Едва ли. До отъезда у меня еще не было этих украшений, да и с Маргарет я не была знакома, когда совершили налет на дом. И когда на меня напали в переулке.
— А они вполне могли послужить причиной ограбления.
— Согласна. Моя соседка в самолете хвасталась купленными в Таксоне украшениями, но среди них не было ничего, что можно было бы сравнить с этими.
— Я плохо разбираюсь в драгоценностях.
— Я тоже. — Лили неожиданно улыбнулась. — Возможно, это ее клад — знаешь, как обожают сороки прятать блестящие вещицы? Я еще ни на ком не видела столько украшений, как на Маргарет. Но на ней они не казались излишними.
Хэнк легонько подбросил мешочек:
— Может, тебе тоже надо все это надеть… или хотя бы носить с собой в мешочке? Для защиты от чего-то неведомого?
— Ты думаешь?
— Ну, вроде талисманов, о которых частенько рассказывал Джек.
— Я помню только волшебный горшок Ворона, который у него время от времени крал Коди.
— В одной истории упоминалась костяная флейта… — сказал Хэнк. — А еще Джек говорил о черных камешках, частицах Далекого Прошлого. И магических ожерельях из семян растений, зубов зверей и птичьих перьев. Это уже ближе.
— Вероятно, я слышала слишком мало историй по сравнению с тобой.
— Вероятно, — кивнул Хэнк. — И я бы на твоем месте держал подарок при себе — просто на всякий случай.
— Так я и сделаю, — согласилась Лили и взяла мешочек с украшениями. В следующее мгновение Лили безуспешно постаралась подавить зевоту.
— Прежде чем ты пойдешь спать, хочу сказать тебе еще одну вещь, — произнес Хэнк. — Когда я выносил мешки с мусором из кухни, встретил одного из моих друзей. Мы немного поговорили об этом случае.
— Я заметила, что ты задержался.
— Дело в том, что он знаком с одним человеком, который может устроить мне встречу с Куто.
При звуке этого имени Лили почувствовала озноб.
— Ты уверен, что это хорошая идея?
— Забавно, — усмехнулся Хэнк. — Мой друг спросил меня о том же.
— Я вполне серьезно.
— И он тоже. Но у нас остается два варианта: или встретиться с Куто на нейтральной территории и попробовать договориться, или ждать их следующего шага.
— А нет ли третьей возможности — уехать куда-нибудь подальше? — поинтересовалась Лили.
— Можно и так поступить. Но раз уж они проявили такую настойчивость, они тебя обязательно разыщут.
— И ты уже попросил своего друга устроить встречу?
Хэнк кивнул:
— Я могу проявить терпение, но не в этом случае. Не сейчас, когда существует угроза чьей-то безопасности.
Как же случилось, что ее жизнь всего за одну неделю начисто лишилась былого спокойствия и безопасности?
— Мне не совсем понятно, — сказала Лили, — если ты уже все решил, зачем советуешься со мной?
— Я должен знать, как ты к этому относишься?
— Ты хочешь знать, собираюсь ли я участвовать в твоей затее?
— Не стоит забывать об опасности. Нам почти ничего не известно об этих парнях. Но ты замешана в этом деле, так что я счел нужным предоставить тебе шанс.
— Я бы не хотела иметь с ними ничего общего.
— Хорошо.
Лили сделала глубокий вдох. Очевидно, она лишилась рассудка, и Донна, когда узнает обо всем, наверняка убьет ее.
— Но я с тобой.
Одобрительный взгляд Хэнка согрел ее, но не придал ни смелости, ни уверенности в своих силах.
— До завтрашнего утра у нас есть время, — сказал Хэнк. — Тебе надо воспользоваться возможностью и хорошенько отдохнуть.
Впервые после того, как выяснилось, что квартира подверглась налету неизвестных грабителей, Лили задумалась о том, что эту ночь она проведет в одной постели с Хэнком.
— А ты останешься? — спросила она.
— Если ты этого хочешь.
Хэнк дал ей шанс отступить, и Лили не могла понять, почему он это делает, но не собиралась тратить остаток ночи на решение возникшего вопроса. Вместо этого она подняла голову и посмотрела в его глаза.
— Я хочу, чтобы ты остался, — сказала она.
Тогда Хэнк наклонился и поцеловал ее.
12
Рэй стоял позади дома на Стэнтон-стрит в своем новом обличье и размышлял о Джеке.
Тоскливая темнота.
Именно так Джек говорил о подобных ночах. Кажется, ты находишься далеко-далеко от всех и от всего. Совсем один, и никому нет дела, весело тебе или грустно, жив ты еще или умер.
В прошлом не было тоскливой темноты. Это тоже изобретение людей. Как и время, разделенное на дни и месяцы. Если спешить, можно добавить лишнюю минуту, лишний денек. А можно подрезать квадратную чурку, чтобы вставить в круглое отверстие. В старые времена ночь была такой же открытой, как и день. И не была средством спрятаться, потому что прятаться было не от кого. И не надо было стоять снаружи, чтобы заглянуть внутрь, потому что не было ни «снаружи», ни «внутри».
В тоскливой темноте так легко согласиться с Коди. Легко захотеть вернуть все в то состояние, в каком был мир до его первой, самой большой ошибки. Вот только этого никогда не произойдет. Джек прав. Все, к чему прикасался Коди, мгновенно искажалось и переворачивалось с ног на голову, и так будет всегда.
И теперь Рэю оставалось только гадать, что именно произойдет на этот раз.
Этой ночью вороны устроили сборище где-то в Катакомбах. Слетелись и представители воронова племени, и их маленькие кузины, обыкновенные вороны. Рэй выслеживал неуловимых кукушек, когда увидел, как первые стайки ворон, сорок, соек и других птиц с криками и карканьем поднялись в воздух и направились в сторону Катакомб. Тогда он поспешил к «Вороньему гнезду», чтобы закончить начатое утром дело: забрать Керри и увезти из Ньюфорда подальше. Вот только подойдя к дому, он понял, что девушку не оставили без присмотра. В доме находился Ворон, хотя он в своем нынешнем состоянии вряд ли мог оказать сопротивление, да к тому же Хлоя, как, впрочем, и всегда, торчала на крыше. Казалось, она не обращает на Рэя ни малейшего внимания, но кто мог бы за это поручиться?
Все остальные обитатели дома отсутствовали.
Сегодня у Рэя было достаточно времени, чтобы как следует подумать. В конце концов он пришел к выводу, что вороны хотят использовать Керри, так же, как и Коди, как и кукушки. Сколько он ни прикидывал, иного варианта не существовало. Его внучка была такой наивной — и в отношении людских обычаев, и в отношении примеси древней крови. Полжизни она провела взаперти, под действием лекарств, убивающих все желания. Чего же они от нее хотят?
Неужели Коди считает, что она сможет перестроить для него мир? Или вороны верят, что Керри сумеет остановить и Коди, и кукушек и сохранить для них драгоценный горшок Ворона? Или…
Внезапно Рэй прищурил глаза и с возросшим интересом взглянул на дом Ворона. Как же он раньше не подумал об этом? Вероятно, вороны знали о месте нахождения горшка не больше, чем Коди.
Возможно ли это? Неужели они снова потеряли свою реликвию? Спрятали подальше, а потом никто не смог вспомнить, куда именно. Такое уже случалось, хотя, кажется, они могли бы быть и повнимательнее, если вспомнить, что произошло в последний раз, когда этот старый горшок-оборотень оказался в чужих руках. Даже если сам Ворон и не в состоянии следить за ним, поскольку удалился от мира, то уж Хлоя могла бы присматривать за горшком.
У сегодняшнего сборища ворон могло быть две причины. Либо они потеряли горшок и теперь организовывали поиски, либо готовили нападение на кукушек, приглашенных в город койотом Коди. Коди собирался использовать этих убийц в качестве отвлекающего маневра, чтобы под шумок, когда все вороны будут заняты дракой, наложить лапу на волшебный горшок. Но если горшок потерялся…